На следующий день Оскар упорно работал на тестах. В этот раз он неплохо справился с длинным заездом, не повредив болид. По-прежнему стояла хорошая солнечная погода. Второй гоночный болид команды вернулся в гаражи после тест-драйва, и из неё вышел другой пилот. Высокий, стройный мужчина грациозно выбрался из окружения механиков, суетившихся вокруг, словно пчёлки. Когда он снял шлем, каштановые волнистые волосы упали на его красивое, как у кинозвезды, лицо. Первым пилотом команды, за плечами которого была довольно долгая карьера, стал 32-летний итальянец по имени Джено. Он перебросился парой реплик со своими механиками, а затем подошёл к пит-уоллу, где сидел Вальдо. Когда он, почему-то напоминавший своей аурой принца, подошёл к Вальдо сзади, тот сразу почувствовал его присутствие, но никак не показал это. Вальдо с волнением смотрел на экран, наблюдая, как Оскар довольно умело проходил изогнутый и сложный участок.

— Оскар, характеристики твоих шин постепенно начинают ухудшаться. Скажи, у тебя всё в порядке?

— Ну, как-то...!

Как только он это сказал, Оскар, должно быть, потерял концентрацию, и болид сильно качнулся на последнем повороте перед прямой. Задние колеса болида полностью выехали за пределы трассы, а затем быстро вернулись в исходное положение.

— Только из-за того, что шины стерлись, машина превратилась в совершенно другую! Говно какое-то. Я не могу её вести! — панически выкрикнул Оскар.

Вальдо смотрел на экран, как ни в чём не бывало, но стоящий рядом товарищ по команде из Италии засмеялся. Склоняясь к Вальдо, он сказал:

— Глянь на него. Ведет машину как взвесившихся телёнок.

Вальдо слегка кашлянул, а остальные обитатели пит-уолла рассмеялись. «Не хочешь сделать ставку на то, сколько кругов этот парень сможет проехать на своём первом Гран-при?» — сказав это, Джено похлопал Вальдо по спине и ушёл вглубь гаража. «Это просто шутка, он должен финишировать», - хотя эти слова звучали со стороны как утешение, Вальдо было не до смеха.

***

Оскар продолжил гонять до конца сессии и смог набрать больше километров, чем ожидалось. Увидев, как болид Оскара возвращается в гараж, Вальдо тоже покинул пит-уолл. Как только заезд закончился, другой член команды положил распечатанные данные телеметрии с устройства для дистанционного измерения и записи сигналов на папку Вальдо. Возможно, он слишком многого ожидал от новичка, который был самым впечатляющим в прошлом году, но он отмахнулся от этих мыслей и направился к Оскару, чтобы получить отчёт о заезде. Оскар вышел из болида. Он стянул перчатки и слегка покрасневшими ладонями снял шлем. И только когда он стянул огнестойкую балаклаву, которую носил внутри шлема, и вытащил наушники из ушей, Вальдо увидел его лицо вблизи.

Это была дистанция в 100 кругов. Вальдо никогда не задумывался, что гонщик, проехавший расстояние, которое невозможно преодолеть даже за одну гонку, будет выглядеть таким распаленным. Мокрые волосы Оскара начали остывать на холодном ветру. Он глубоко вздохнул и слегка расстегнул воротник. Влажными и покрасневшими глазами он посмотрел на своего гоночного инженера, ожидая, что тот скажет. А что он хотел сказать? Вальдо на мгновение потерял дар речи. В его руках была пара теплых листов бумаги с распечатанными на них данными о гонке, а перед глазами стояло тело, которое испытало всё это на себе.

— Отличная работа.

— Что?

Оскар, вероятно, не мог расслышать из-за шума в гараже, поэтому прижался ухом к лицу Вальдо. В результате тот ощутил тёплый запах тела Оскара. Пахло так, будто его с ног до головы облили топливом. Вальдо снова заговорил.

— Хорошая работа.

Оскар лишь кивнул без улыбки. Болид, еще не остывший и излучавший жар, снова оказался деловито разобран руками механиков. Когда Вальдо повернулся, заметил, что шея на затылке Оскара покраснела. Вальдо внезапно вспомнил их вчерашний разговор. Я бы хотел, чтобы ты мог точно почувствовать то, что чувствую я. Сердце вдруг переполнили эмоции, и он не мог понять, было ли это волнение или тревога. Вещи, которые когда-то вселяли в него уверенность, теперь ощущались такими призрачными. Смогу ли я это сделать?

Australian GP

Оскар Ханнинен. 24 года и 2 месяца. Ему нужно похудеть, но он любил алкоголь и, имея хороший аппетит, ел всё подряд. Он умеет говорить по-английски, но не то, чтобы бегло. Может быть, поэтому он такой малоразговорчивый и замкнутый. И ещё он довольно упрям. Когда он нервничает, то склонен кусать кончики пальцев, а если не отдыхает достаточно, становится раздражительным. Говорят, что он слаб в условиях мокрой трассы, но это нужно проверить... Он более чувствителен, чем кажется. Чувствителен к переменам. Кроме своей семьи, он, похоже, ни с кем не поддерживал никаких особых контактов. Неизвестно, есть ли у него кто-то, с кем он встречается.

Вальдо часто делал записи о нём. Это не были записи о заездах на треке, а чисто индивидуальные и субъективные заметки. Оскар рассказал, что недавно у него появилась небольшая квартира в Оксфорде. Хотя Вальдо не был в его доме, сотрудник компании, который помогал Оскару с поиском, сказал, что в доме, где он будет оставаться меньше трёх-четырёх месяцев в году, едва ли есть что-то помимо одной кровати. Прошло несколько недель, пока Вальдо размышлял, стоит ли хотя бы купить светильник в качестве символического подарка на новоселье, или это уже слишком? И вот теперь они отправлялись в свой первый гоночный уикэнд, почти не продвинувшись в подготовке с тех пор, как проводили тесты в Испании.

***

— Не трясись ты так. Даже если ты подготовишься идеально или вовсе не будешь готовиться, гонка в любом случае начнётся, и ты поймёшь, что к чему только после того, как начнёшь.

Их стратегиня — Андреа — заговорила в многолюдной толпе так внезапно, что Вальдо почти не расслышал ничего из того, что она сказала. Вальдо быстро шёл следом за ней, пока та двигалась сквозь толпу. Андреа была невысокой женщиной лет сорока пяти с короткой стрижкой. Лицо ее излучало спокойствие, даже посреди шума этой воинственной трассы, будто ничего не происходило. Она была самым доверенным сотрудником для босса. Она была из тех людей, которые, если разразится война, поставили бы кастрюлю на огонь и варили макароны, пока вокруг будут падать горящие снаряды. Андреа часто говорила так и на заводе: «Всё станет ясно, когда придёт время».

— Я выгляжу нервным?

— Разве нет?

Вальдо нечего было ответить на возражение Андреа. Она вздохнула и добавила:

— Не накручивай себя и не наводи суету перед пилотами. Это мы сидим на пит-уолле, а они сцепляются с сумасшедшими ребятами на трассе.

— …

— Веди себя с ними, как если бы тебе пришлось возиться с дикими африканскими животными. Они очень чувствительны и не понимают, что ты им говоришь. Если ты вызовешь у них хоть малейший стресс, они могут быстро откинуться, поэтому будь осторожен, окей?

При этих словах Вальдо поднял брови. Он не знал, следует ли ему отвечать на первое или второе высказывание. Увидев выражение его лица, Андреа ответила, не меня мимики:

— Ты же не воспринял это серьёзно? Я просто шучу.

После этого Андреа подтолкнула Вальдо к гаражу. Оскар находился среди толпы людей, готовившихся к отборочным соревнованиям. Пилот, чувствительный, как дикое африканское животное, тратил время, греясь в тепле между грудами предварительно прогретых грелками шин, и слушал музыку в наушниках. Интересно, только он нервничал? Вальдо взял себя в руки. Не пугай пилота… Не пугай пилота…

Возможно, поэтому, как это ни удивительно, Оскар оставался спокоен во время квалификационных заездов. Он особо не разговаривал, просто спокойно отдыхал в болиде, а когда началась сессия и механики поставили машину на землю, он сразу же выскочил на трассу. Это было неожиданное выступление. Оскар прошёл первую сессию и даже вторую. За 15 минут езды он чудесным образом улучшил своё время сразу после поднятия клетчатого флага и вошёл в десятку лучших в итоговом рейтинге. В тот момент, когда на экране квадратик с именем Оскара «HAN» поднялся на несколько позиций, Вальдо тихо выдохнул. Это была Р9. У них оставалось 10 минут – может быть, три или четыре круга, и еще одна сессия.

Выражение лица Андреа изменилось. В трансляции несколько раз сказали об Оскаре. Люди шептались о молодом финне, который с самого начала добился невероятных результатов. Несясь по трассе на максимальной скорости, он казался совершенно другим человеком, чем тот молодой телёнок, что неуклюже ездил во время тестов. Проехав всего один круг, Оскар вернулся на шинах с уже стершимся покрытием. Это были мягкие шины, и такая комплектация позволяла команде добиться максимальной скорости.

[п/п Мягкие шины. Скорее всего подразумевается слик-резина – гладкие шины без канавок и рисунка, предназначены для езды в сухую погоду. За счёт формы имеют лучшее сцепление с трассой.]

— Стоит ли нам снова поучаствовать в третьей квалификационной сессии или остановимся на том, чтобы побить рекорд к завтрашнему заезду?

 Андреа сняла гарнитуру и начала совещаться с боссом. Вальдо посмотрел на них. Это не имеет смысла. Он понятия не имел, как далеко сможет продвинуться Оскар, если трасса станет более пустой. Когда он собирался заговорить, Матео сам повернулся к Вальдо и сказал:

— Таким быстрым парням нужно больше мягких шин, чем стратегии. Им нужна мощность, чтобы обогнать других завтра, а не просто подняться на одну-две позиции сейчас.

— Но сможем ли мы это сделать? Стартовать с позиции хотя бы на одно место выше…

— Давай попробуем ещё раз.

Это была Андреа.

— Поднимитесь хотя бы на одно место повыше.

Матео снова надел гарнитуру, услышав слова Андреа. Вот и решили. Сессия должна была возобновился через несколько минут. Вальдо снова посмотрел в сторону гаража. Оскар ждал, даже не вылезая из болида. Внимание Вальдо привлекли шины, которые он видел недавно, их поверхность пришла в негодность уже после одного круга. На машину Оскара уже поставили новый комплект шин. Один раз, может быть, всего один раз. Рекорд необходимо было продвинуть выше. Вальдо сел. На мониторе загорелся маленький зеленый значок. В третьей сессии, длившейся всего 10 минут, не было времени колебаться ни на секунду. Четыре механика одновременно убрали грелки с шин Оскара. Нагретые до 100 градусов шины оставили на полу тёплый след, и через мгновение болид Оскара снова выскочил из гаража.

Пройдя стартовую линию, Оскар, ни на секунду не отвлекаясь, рванул в сторону поворота. В первом секторе загорелся зелёный свет. Он показал более быструю езду, чем его текущий рекорд. Каждый раз, когда шины Оскара ненадолго выходили за пределы белой линии трассы, Вальдо затаивал дыхание. Остальная команда также прекратила все разговоры. С небольшим количеством помарок, но в таблице лидеров снова загорелся зелёный — P8. До черно-белых шашек оставались считанные секунды. Однако ни одна из машин, проехавших после, не побила время Оскара. Его рекорд немного улучшился по сравнению с предыдущим. Это был успех.

Андреа выпрямила сгорбленную перед монитором спину. Казалось, она довольна результатами. Болид Оскара замедлился и вернулась на пит-лейн.

Окруженный толпой Оскар снял шлем и осторожно коснулся руками своих волос, встряхивая их. Выражение раскрасневшегося лицо выражало облегчение. Как будто кто-то отпустил натянутый канат, позволив ему мчаться вперёд.

***

Лишь к вечеру Вальдо понял, что Оскар нервничал перед гонкой. Он зарылся в отчёты о гонке, а после пошёл искать номер Оскара. Вальдо отвел его в ресторан при отеле, где тот точно бы не заснул, пока они не поговорят как следует, но в тёмном и пустом лаундже Оскар так и не прикоснулся ни к чему, даже к стоявшему перед ним стакану с водой. Только к этому моменту Вальдо понял, что за весь день тот произнёс не больше пары слов. Он ссутулился над столом и слушал рассказ Вальдо. Казалось, что Оскар бесконечно погружён в себя. Ночь опустилась на зелёный парк Мельбурна, откуда ещё не ушло лето. Остатки дневного тепла рассеялись в ночной темноте. Вальдо собирался задать очевидный вопрос: не нервничает ли Оскар, но остановил себя, вспомнив, что сказала Андреа днём. Он хотел бы сказать еще что-нибудь, но замолчал и просто наблюдал за Оскаром. Даже если они подготовятся лучше, они всё равно не смогут предсказать будущее.

Завтра они впервые будут стоять в стартовой решетке Гран-при перед десятками тысяч людей. Но сегодня этот момент пройдёт незамеченным для всех. Эта мысль пришла ему в голову неожиданно.

— А теперь иди и отдохни.

Отложив в сторону сентиментальные слова, Вальдо сказал ему только это.