В помещении было на удивление светло и тихо. Суета оставила его с уходом солдат, готовившихся к предстоящей битве. Только одна смертная не успела покинуть просторную комнату, остановленная внезапно появившемся на пороге божеством. Он плотно, без лишних разговоров прикрыл раздвижные двери, дождался, пока воины отойдут на приличное расстояние, и заключил в объятия Кассандру, что с интересом наблюдала за ним. Она прильнула к крепкой груди, вдыхая запах свежести дождя, что исходил от него, и бог, в попытке успокоиться, поцеловал лоб смертной.

— Мы ведь ещё увидимся на корабле… Тем более нам нельзя тянуть с отправкой, — завела разговор девушка, ощущая, как настойчивые руки обвивают её талию. — И меня ждут, нужно торопиться, — кого она обманывала? Она собственноручно приковала бы себя к божеству цепями, лишь бы он не разрывал их объятия. — Только не говори, что наслаждаешься последними часами, — нотки сожаления вырвались у неё, хотя она всеми силами старалась сдерживать меланхоличный настрой.

И каким ветром к этой смелой, отважной и никогда неунывающей смертной занесло горесть и мысли о печальном исходе будущего сражения?

Страх.

За него.

— Я чуть не подвёл всех… — сказал Рейден, положив голову на плечо Кассандры и исследуя пальцами локоны русых волос.

— Но ты справился, — шептали губы в ответ. — Смог перебороть гнев, таившийся внутри, и освободился. И теперь знаешь, что должен делать, чтобы спасти нас.

Громовержец переменился в лице: густые тёмные брови опустились к переносице — казалось, что хмуриться вошло у него в привычку, взгляд потупился внизу, не желая выдавать настоящую эмоцию стоящей рядом смертной, а губы плотно сомкнулись, словно никогда более не собирались произнести ни единого слова.

Он точно знал, что должен делать.

Но тяготивший груз вины не отпускал.

— Кассандра, — почти молящим голосом произнёс бог грома. — Мне открылось моё прошлое, открылось…

— Это всё не важно, — перебила его воительница. — Я ведь уже говорила.

— Я обидел тебя, когда погибла твоя матерь, — не слушал он, продолжая. — Если бы я мог всё исправить… Мне так жаль. Кассандра, мне очень жаль!

Она побледнела, и Рейдену показалось, что на миг все веснушки пропали с её носика и щёк. Но затем Кассандра расслабленно выдохнула, взяла его лицо в свои мягкие горячие ладони.

— Тёмный лорд в прошлом. Я давно простила тебя, — зашептала дева, потянувшись к божественному лику губами. — Иначе… Я не была бы с тобой и не признавалась перед грядущей гибелью, как люблю тебя.

Рейден пришёл в немой восторг. Её зрачки расширились, и она с нежностью посмотрела на своего бога. Он почувствовал покалывание в кончиках пальцев, головокружительный аромат цитрусов, наполнивший лёгкие, и, наконец, долгожданную лёгкость в груди.

Вот оно: исцеление. Не Джинсей, не священная энергия, а ореховые глаза напротив.