Межпространство переливалось оттенками розового и пурпурного. Густая, вязкая субстанция, напоминающая одновременно дым и жидкость, окружала Кио и Шоджи, пока они парили в пустоте, не ощущая веса собственного тела. Это было место без верха и низа, без границ и ориентиров, но с ясным направлением — вперед.
Кио, немного впереди, двигался ровным, уверенным потоком, словно пловец в невидимой реке, а Шоджи, окутанный мягким голубым свечением своей брони, держался чуть позади. Они уже привыкли к этому состоянию — переходу между мирами, который всегда сопровождался странным ощущением спокойствия, смешанного с лёгким страхом неизвестности.
Но в этот раз что-то изменилось.
Сначала пришёл звук. Далекий, протяжный гул, похожий на вой трубы, пробежался по пространству, заставляя розовые потоки дрожать, словно поверхность воды. Затем — вибрация, пронизывающая всё вокруг, как будто само пространство напряглось от надвигающейся угрозы.
Шоджи резко обернулся, и его взгляд наткнулся на нечто невозможное.
Из глубины межпространства, сквозь плотные слои розового тумана, мчался поезд.
Чёрный, массивный, с блестящими металлическими боками, он несся прямо на них. Его колеса искрили при каждом касании невидимых рельсов, высекали снопы огня, который тут же растворялся в окружающей пустоте. Окна были освещены, но внутри нельзя было разглядеть ни единой души.
— Кио! — голос Шоджи резанул пространство, но в этот же момент удар сорвал их с невидимой оси.
Столкновение было молниеносным.
Громогласный рев, вспышка белого света — и Кио отшвырнуло в одну сторону, а Шоджи почувствовал, как его тело затягивает в стремительно расползающийся разлом. Мир вокруг исказился, как разбитое стекло, и в последнем отчаянном взгляде на поезд он заметил нечто еще страшнее.
Из одного из окон на него смотрели чьи-то глаза.
Шоджи не мог отвести взгляда. Эти глаза — глубокие, тяжелые, словно впитавшие в себя тьму целого мира — приковали его к месту. Они не выражали эмоций, но в их бездонной черноте ощущалось что-то древнее, застывшее в бесконечном наблюдении.
Рывок.
Шоджи почувствовал, как его тело проваливается в разлом. Вокруг все еще клубился розовый туман, но теперь в него вкрадывались зловещие черные прожилки, будто само пространство заражалось чем-то чужеродным. Он попытался активировать стенд, но что-то давило на его сознание, сковывало мышцы.
Кио тоже исчезал из виду, уносимый вспышкой света.
Шоджи сделал последнюю попытку выбраться, но мир уже обрушивался на него. Его сознание словно рвало на части, комкая в хаотичный поток образов. Где-то далеко эхом разнесся грохот поезда, последний скрежет металла…
А затем пришла тьма.
Первое, что услышал Шоджи, было шуршание листвы.
Звук знакомый, почти родной. Легкий ветер пробегал по улицам, касаясь крон деревьев, пролетая между домами, унося с собой пыль.
Он медленно открыл глаза.
Серое небо висело над ним, привычное, но какое-то чуть более блеклое, чем он помнил. На асфальте перед ним виднелись трещины, но они не казались чем-то необычным — просто старый асфальт, переживший тысячи шагов.
Шоджи сделал глубокий вдох. Этот воздух…
Свежий, влажный, с легким привкусом моря.
Он знал этот запах.
Рывком сев, он осмотрелся.
Вокруг тянулись улицы Морио.
Двухэтажные дома с балконами, небольшие магазины, вывески, которые он мог бы назвать даже с закрытыми глазами. Где-то впереди виднелась крыша семейного ресторана, куда он с друзьями ходил по выходным. А слева — тот самый поворот, за которым начиналась улица, ведущая к его дому.
Все было точно таким же.
Каждая деталь.
Но почему тогда внутри росло чувство тревоги?
Шоджи медленно поднялся на ноги. Он был в Морио. В своем городе.
Шоджи шел по знакомым улицам, ощущая, как напряжение сжимает грудь. Все выглядело идеально, слишком идеально. Те же дома, те же деревья, даже старый ларек на углу, где он покупал газировку после школы. Но внутри грызло странное беспокойство.
Он свернул на свою улицу, остановившись перед двухэтажным домом. Домом своей семьи.
«А если… это и правда мой мир?»
«А если все эти мысли – просто последствия удара или какого-то пространственного сбоя?»
С трудом сглотнув, он сделал шаг вперед и постучал в дверь.
— Ох, Шоджи! — дверь открылась почти сразу, и на пороге появилась его мать. Женщина среднего роста, с доброй улыбкой, в фартуке, будто только что готовила обед. Она посмотрела на него с удивлением, а затем нахмурилась:
— Ты что, уже вернулся?
Шоджи замер.
— Я… да, — он сглотнул, пытаясь не выдать тревогу. — Просто… решил прийти раньше.
— Ох, какой ты странный, — мать усмехнулась и шагнула в сторону. — Ну, заходи скорее, пока обед не остыл!
Дом пах так же, как всегда. Тепло, уютно, с нотками риса и жареной рыбы. Шоджи снял обувь, проводя взглядом гостиную. Все стояло на своих местах. Телевизор, старые фотографии на полке, даже та царапина на столе, которую он случайно оставил в детстве.
«Может, я просто накручиваю себя?»
— Скоро отец вернется, он только что звонил, — мать улыбнулась. — Как хорошо, что ты сегодня дома.
Отец…
Шоджи вдруг осознал, как соскучился. Как ему не хватало этого человека, его спокойного голоса, уверенного взгляда. Как он хотел бы снова услышать его «Ну, как дела, сын?».
И тут дверь снова открылась.
— О, ты уже здесь?
Отец.
Он выглядел точно так же, как в воспоминаниях Шоджи. Высокий, крепкий, в рабочем костюме, с той же прической и чуть усталым взглядом.
Шоджи не сдержался.
— ОТЕЦ!
Он буквально бросился к нему, широко раскинув руки, впервые за долгое время чувствуя себя ребенком.
Стук.
Отец задохнулся от неожиданности, когда сын впечатался в него, заключая в крепкие объятия.
— Эй-эй, ты чего? — он рассмеялся, но в голосе читалось легкое смущение.
— Просто… — Шоджи стиснул зубы, но не отпускал. — Просто рад тебя видеть.
— Ну, ты даешь, сын, — отец хлопнул его по спине. — Будто не видел меня всего неделю!
Всего неделю?
Шоджи нахмурился. Он хотел спросить, но вдруг услышал чьи-то шаги за спиной.
— Эй, что за семейные объятия без меня?
Шоджи замер.
Голос.
Незнакомый, но при этом…
Он медленно повернулся.
Из-за угла вышел мальчишка.
На вид лет четырнадцати, с растрепанными темными волосами, в домашней футболке. Он улыбался, глядя на него, будто всегда был здесь.
Кто это?
Шоджи не мог дышать.
У него нет брата.
Никогда не было.
Только… Кана.
Но мальчик стоял перед ним, и все вели себя так, будто он всегда был частью их семьи.
Все встало на свои места.
Это не его мир.
— Ты чего застыл? — отец хмыкнул. — Рад видеть брата, но проигнорировал его?
Мать тоже посмотрела с легкой улыбкой, ничего не подозревая.
— Ой, дайте хоть пройти, — рассмеялся «брат» и пихнул Шоджи локтем.
Шоджи почувствовал его тепло.
Он был реальным.
Настоящим.
…Но не должен существовать.
Нужно уходить.
— Я… эээ, я вдруг вспомнил, что мне нужно кое-куда сходить!
Все удивленно на него посмотрели.
— Уже? — мать нахмурилась. — Но ты только пришел…
— Прости, мам! — Шоджи торопливо натягивал кроссовки. — Я быстро, правда!
— Да ладно, — отмахнулся «брат». — Ты же нас еще не забыл, да?
Шоджи не ответил.
Он просто вышел из дома, захлопнул дверь и пошел прочь.
Шоджи шел по улицам этого чужого, но знакомого Морио, ощущая, как внутри все холодеет.
Это не мой мир. Моя мать… мой отец… И этот… брат.
Шоджи сжал кулаки. Какого черта?
Этот город выглядел идеально, но он не был настоящим. Все было подделкой.
Но насколько глубока эта подделка?
— Что, если… это действительно мой мир? — пробормотал он.
В голове клубились сомнения.
А вдруг он все неправильно помнит?
А вдруг у него действительно был брат, а он просто… забыл?
Нет.
Нет.
Он не мог забыть такое. Этого человека не существовало. И значит…
Я нахожусь в копии. Но кто ее создал? И зачем?
Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Сейчас паника ничем не поможет.
Шоджи остановился у перекрестка и осмотрелся. Город был спокоен. Слишком спокоен.
Похоже, у меня впереди долгая ночь.