Пэй Мин совсем не помнил, как уснул прошлой ночью, но утром проснулся от света, непривычно бьющего прямо в лицо. Казалось, в таком пробуждении не было совсем ничего удивительного или странного, вот только в его квартире окна выходили совсем на другую сторону и почти всегда зашторены. Под боком непривычно лежал кто-то, чей нос уткнулся прямо в шею, обдавая горячим дыханием, пока цепкая рука обвивала торс. На мгновение показалось, будто сквозь ткань рубашки она обжигала не хуже, чем если бы пришлось остаться без одежды вовсе. Открывать глаза не хотелось, но вдруг тонкие пальцы опустились ниже и остановились на самом краю ремня. Застегнутого ремня.

    Пэй Мин с трудом смог сдержать тяжелый вздох, когда посмотрел на спящего Ши Уду, который даже в таком состоянии умудрялся выглядеть похожим на величественное древнее божество. Если бы он проснулся так с любым другим мужчиной, то наверняка попытался бы как можно скорее выбраться и даже в шутку никогда об этом не вспоминать. Сейчас же он только аккуратно убрал руку, пока та не опустилась еще ниже, и, стараясь не разбудить, положил голову Ши Уду на единственную подушку. Пожалуй, это объясняло, почему тот вдруг вместо подушки решил использовать его плечо. Только Пэй Мин был уверен, что сам Ши Уду вряд ли вспомнит об этом хотя бы что-то.

    Как оказалось, он совершенно не умел пить, но даже в таком состоянии ничуть не становился веселее, в отличие от многих. Напротив, привычная ледяная маска еще плотнее прилегала к изящному лицу, и только горькая тоска отчетливее виднелась в глубине глаз, проскальзывала в случайно оброненных фразах, ломаных жестах, тяжелых вздохах. Пэй Мин даже не надеялся на то, чтобы разговорить его, и без умолку болтал сам: то о поездках, то о работе, то о жизни. Избегать возможно опасных тем, как оказалось, несложно. По крайней мере, пока что.

    Ши Уду сразу, как только выпил немного вина, не успев поужинать, казалось, вовсе перестал слушать. Пэй Мин едва успел заметить момент, когда чужие щеки пьяно покраснели, а брови недовольно сдвинулись к переносице. На слове «работа» они сдвигались все сильнее, а руки крепче сжимали бокал, и тогда стало совершенно ясно, что сколько бы денег этот человек ни получал, довольным не оставался. Спустя еще несколько бокалов, глядя на экран телефона, он благополучно сообщил об этом сам, коротко и емко: «Я работаю с идиотами».

    Пэй Мин, казалось, даже не удивился, когда Ши Уду, наверное, по привычке оплатил счет легким касанием банковской карты и молча протянул ключи. Последним, что он сказал, прежде чем отключиться, был адрес, и, пожалуй, это радовало. Если Ши Уду вспомнит, как ночью вцепился в руку мертвой хваткой и холодным приказным тоном велел спать в его комнате, то наверняка не захочет повторять ни подобную встречу, ни какую-либо другую. С одной стороны, чисто технически, Пэй Мин затащил Ши Уду в постель, и спор можно считать выигранным, однако это было бы почти жульничеством. Кроме того, постель была не его, и затащил их обоих в эту постель сам Ши Уду, когда попросту отказался отпускать после нескольких уточняющих: «Ты уверен, что не уснешь без меня?» Долго об этом Пэй Мин думать не собирался. Сейчас волновали куда более насущные вопросы.

    «У себя я хотя бы знаю, где найти полотенце», — с досадой заметил он, но все же не огорчился всерьез. В конце концов, много раз приходилось просыпаться в чужой квартире после хорошего вечера. Правда, одетым — впервые, но все-таки, хоть какое-то разнообразие.

    Дома у Ши Уду оказалось слишком убрано для бесконечно занятого человека, и Пэй Мин против воли устыдился. Он не назвал бы себя неряхой, но такой порядок, как здесь, в последний раз видел только в отелях или у дражайшей Цзе. Запасная зубная щетка нашлась в шкафчике над раковиной далеко не сразу, но после того, как прохладная вода и ощущение свежести помогли окончательно проснуться, Пэй Мин заметил в стакане еще одну, совершенно яркого голубого цвета, а затем увидел на полках огромное количество разного рода баночек и тюбиков вместо привычных двух — шампуня и геля для душа. Вывод напрашивался сам собой: Ши Уду жил не один. Наверняка он тщательно ухаживал за собой, пускай больше не ходил с длинными волосами, как раньше. Однако “Сияющее молочко для тела” уж точно не было тем, что такой человек захотел бы купить для себя.

    Болезненное урчание в животе заставило отыскать кухню и в очередной раз удивиться царящим там чистоте и порядку. Пэй Мин совсем не любил готовить дома и зачастую ужинал в ресторанах или заказывал еду, когда совсем уставал. Даже пожарить омлет на завтрак становилось до невозможности лень. Стоило только подумать, что на протяжении целого дня на работе он будет резать, парить, жарить и много чего еще, а после — пытаться довести до совершенства подачу блюд… Нет, делать все это еще и дома для самого себя казалось утомительным настолько, что рука попросту не поднималась. Раньше, когда приходилось много учиться, он мог оттачивать навыки так, теперь же не видел ни малейшего смысла. Впрочем, были, конечно, очень редкие и не самые неприятные исключения. Например, прямо сейчас.

    Пэй Мин придирчиво осмотрел почти что пустой холодильник, в котором толком не нашел ничего, кроме пучка зелени и нескольких яиц, а затем переключился на ящики и шкафчики. Когда он открыл один, прямо на голову с громким шуршанием упала яркая пачка чипсов, а вслед за ней чуть не полетел шоколадный батончик. Пэй Мин быстро собрал все разбросанное и застыл, когда увидел, что такой едой забит целый шкафчик. Он, конечно, тоже любил иногда побаловаться, но не думал, что аппетиты Ши Уду окажутся настолько необъятными. К счастью, рис вместе со специями все-таки нашелся, и можно было приготовить самое простое из пришедших в голову блюд — рис с зеленью и яйцом. В конце концов, простую еду тоже можно сделать вкусно и, самое главное, быстро. 

    — Этого просто не может быть, — пробормотал кто-то сзади, пока Пэй Мин сосредоточенно обжаривал в масле чудом оставшийся в холодильнике зубчик чеснока.

    — О, — повернулся он, но не нашел ничего лучше, чем коротко сказать. — Привет.

    Прямо в проходе стоял парень, с виду не старше шестнадцати, с вьющимися волосами, чуть светлее и длиннее, чем у Ши Уду, и сияющими любопытством голубыми глазами. Их черты лица были неуловимо похожи, даже брови сводили к переносице почти одинаково, но что-то в этом парне было такое, что никогда не позволило бы перепутать его с надменным господином Ши. Что-то мягкое, живое теплилось внутри него, и Пэй Мину, несмотря на невежливость, все равно захотелось улыбнуться в ответ.

    — Неужели мой брат и ты… Ха-ха… Неужели вы спали вместе?

    Брат? О, пожалуй, это многое объясняло, но вопросов тоже порождало достаточно. Пэй Мин, конечно, чего только не повидал заграницей, но впервые встречал парня, который всерьез бы хранил в своей ванной вещь под названием “Сияющее молочко для тела”. Интересно, что по этому поводу думал Ши Уду?

    — Ну… Да.

    Пэй Мин долго над ответом не раздумывал. Врать он никаких причин не видел, ведь, в конце концов, они действительно спали вместе, а если кто-то подумает не о прямом смысле этого слова, то… Хо-хо, чьи же это проблемы? Он проверил готовность риса и невольно вспомнил о собственном внешнем виде: со щетиной, в помятой красной рубашке он наверняка не был похож на приличного человека. Парень, назвавшийся братом Ши Уду, тоже окинул нежданного гостя оценивающим взглядом, нервно захихикал и резко замолчал. Из ванной послышался шум воды: наверное, это проснулся сам Ши Уду.

    — Я Пэй Мин, но для друзей и хороших знакомых – старина Пэй. А тебя как зовут?

    — Ши Цинсюань, — растерянно ответил паренек, наконец усаживаясь за стол. Пэй Мин же ловкими отточенными движениями принялся нарезать зелень.

    — Приятно познакомиться, — кивнул он. — Найдется что-нибудь к рису? У вас в холодильнике даже мыши негде повеситься, а в шкафах я только гору шоколадок нашел.

    — Брату только про них не говори, — буркнул Ши Цинсюань и снова засмеялся, дергано, нервно. — Хотя чипсы и сладости уже не такой страшный секрет. Он-то от меня целого любовника скрыл, ха-ха. Поверить не могу.

    — Хо-хо, так вот, какие нынче извращенные дети пошли, — рассмеялся Пэй Мин, будто не сам дразнился несколько минут назад. — Мы не любовники. Я просто спал в его комнате.

    — Кровать-то там всего одна… — хитро заметил Ши Цинсюань, но снова не смог сдержать смешок. Похоже, парню давно пора привести в порядок нервы. — Тем более не верится, что у гэ настолько плохой вкус…

    — Эй! — Пэй Мин хотел было возмутиться, но Ши Цинсюань резко перебил уже куда более радостным голосом, в котором ни одна живая душа не заподозрила бы ни капли наигранности.

    — О, гэ, а вот и ты!

    Ши Уду промолчал и спокойно устроился за столом, когда Пэй Мин принялся выкладывать готовый завтрак на тарелки. О том, чтобы заварить чай, тоже пришлось заботиться ему, и только тогда, когда ошпаренные листья во второй раз погрузились в горячую воду, последнее свободное место наконец оказалось занято. Пэй Мин готовил для кого-то по несколько десятков раз в день, и только теперь, когда о красивой подаче блюда толком не нужно было заботиться, когда о завтраке вообще беспокоиться особенно не стоило, руки отчего-то вспотели. Ши Цинсюань разглядывал рис с каким-то подозрением, но после – довольно улыбнулся, когда наконец попробовал. Ши Уду смотрел на младшего брата с явным неодобрением, но впервые за несколько встреч Пэй Мин заметил в этих глазах неподдельное тепло. Одетый в простую домашнюю футболку с наброшенным поверх синим халатом, он по-прежнему напоминал величественное божество, несмотря на расслабленно опущенные плечи и не успевшие еще высохнуть волосы.

    — Приятного аппетита, — опомнился Пэй Мин, когда понял, что чересчур пристально следил за тем, как тонкими пальцами Ши Уду обхватил палочки и осторожно подносил к губам вместе с горячим рисом.

    — Это очень вкусно, — заметил младший Ши, который, казалось, совершенно забыл о том, о чем спрашивал в первые минуты знакомства. Может, оно к лучшему. — Лучше, чем из доставки. Ну, быстрее так точно!

    — Цинсюань, во время еды не разговаривают, — сделал замечание Ши Уду, и его младший брат тут же поник, бормоча под нос сбивчивые извинения. Пэй Мину даже стало даже немного жаль паренька, все-таки его собственные родители никогда не были особенно строгими.

    — Работа у меня такая – делать вкусно, — пожал плечами он, мельком глядя на Ши Уду. Если Цинсюань ел быстро, то он никуда не спешил. Таким расслабленным, таким домашним видеть этого человека было неожиданно и, чего греха таить, приятно. — Было бы у вас побольше продуктов, приготовил бы что-нибудь посущественнее, а так пришлось обойтись тем, что есть.

    — Для кого-то вроде тебя было бы совсем глупо не уметь варить рис, — рассудил Ши Уду, и разговоры, которые и так толком не успели начаться, почти стихли.

    Только сейчас Пэй Мин заметил, что все это время сжимал палочки настолько крепко, что они грозились треснуть. Можно было спихнуть все на возможную злость — он любил, когда кто-то ценил работу по достоинству. Однако гулко стучащее в самом горле сердце уже знало, что никакая это не злость и не задетая гордость, а нечто совершенно противоположное. Он удивительно быстро принял все правила игры, включая то, что похвала Ши Уду скорее прозвучит как оскорбление, чем подарит настоящую радость, и теперь в ответ лишь улыбнулся. Правда, долго зрительный контакт все равно не продлился: пора разливать чай, о чашках для которого сам же заранее позаботился.

    Это было так непривычно, так странно — оставаться на завтрак, который сам же приготовил, беспокоиться о мнении единственного человека, который в любой момент мог сказать, что никогда больше не станет ходить куда-то вместе, сидеть в уютной тишине, не пытаясь прервать ее шутками или бессмысленными разговорами. Ши Уду даже слегка приподнял уголок губ, когда вдохнул свежий аромат чая, но тут же опомнился и сделал глоток, мельком бросив взгляд на ничего не заметившего брата. Пэй Мин же решил до поры, до времени молчать том, что увидел короткую вспышку какого-то несвойственного ему чувства, хотя язык так и чесался сказать что-то насмешливое.

    «А дальше что? — в шутку подумал он. — Каждый день буду им завтрак готовить? Подумать только, если Цзе-цзе услышит об этом, будет до конца жизни припоминать!»

    — Но, гэ, все-таки, как так вышло, что Пэй Мин остался ночевать у нас? — спросил Цинсюань, и Пэй Мин видел, как лихорадочно заблестели синие глаза, несмотря на внешнюю невозмутимость. Они снова переглянулись, но Ши Уду не понадобилось отвечать.

    — Я вчера напился и не мог поехать домой, — со смехом сказал Пэй Мин, которому толком нечего было терять. А вот строгий Шу Уду вряд ли будет благодарен за чистосердечные признания о том, с каким трудом пришлось тащить его до постели. — Твой брат просто разрешил остаться на ночь, вот и все.

    Цинсюань молча кивнул, наконец вспоминая о существовании своей чашки, и больше не стал ничего спрашивать, а Ши Уду, который так и продолжал молчать, лишь кивнул и слегка поморщился. Правда, во взгляде, несмотря на колкие слова мало что значащего ответа, все равно промелькнули искры благодарности.

    — Тебе просто повезло, что у меня нашлось свободное время, — сказал он, но в ответ Пэй Мин лишь улыбнулся. Похоже, самое интересное только начиналось, и теперь Ши Уду уж точно никуда не денется от его компании. Все остальное же оставалось вопросом времени, которого, казалось, хоть отбавляй.