Он звонит Кейтлин уже на половине дороги к собственному дому, когда понимает, что если он останется один, то сойдёт с ума. Трубку берет Вай.

— Привет, Кейт в душе, передать что-то или перезвонишь?

— Я могу к вам заехать? Прямо сейчас?

У Вай в голосе лёгкая досада — кажется, он срывает им планы на спокойный вечер без драмы, но у него сейчас сорвется крыша, если он останется наедине с тем, что происходит в него в голове.

— Что-то случилось?

— Вроде того.

— Приезжай. Хоть накормим тебя.

Боже, как он их любит.

— Знаешь, возможно ты немного... перепутал последовательность, — осторожно замечает Кейт, когда спустя минут сорок он спутанно рассказывает им о том, что наделал. — Ну вроде как сначала свидание, потом секс.

— Кексик, он последние шесть лет был в одних и тех же отношениях, навык ухаживания у него утрачен. Я бы посмотрела на то, как бы ты себя вела, если бы...

— Оу, ты хочешь проверить?

— Я просто имею в виду, на его месте, — Вай поднимает пустые ладони, Кейтлин чуть раздражённо поправляет мокрые волосы. — Но вообще, Джейс, ты меня разочаровал. Единственное, что нас объединяло — это любовь к женщинам, а ты...

— Вай, пожалуйста. Я понятия не имею какого хрена это происходит.

Кейт немного укоризненно склоняет голову.

— Вай, правда, не дави на него. Я свой кризис идентичности пережила в шестнадцать, — это было тяжелое время, Джейс помнит. — А Джейс... в тридцать. Просто знай, что мы всё равно тебя любим. Даже если ты тормоз.

— Одна я умничка и не переживаю лет с тринадцати.

— А тебя воспитало два отца. Было бы странно, если бы у тебя были бы проблемы с принятием себя.

Вай закатывает глаза и складывает на груди руки. Кейтлин уходит за сумкой, достает тетради — последний курс, а она всегда была прилежной.

— Могу, кстати, попросить Вандера с тобой поговорить. Или Силко, но с Вандером тебе точно будет попроще.

— Я... нет. Не надо.

Вай пожимает плечами, встает с дивана и начинает подключать приставку.

— Ну как знаешь. Но если что, пиши, — протягивает ему джойстик. — Ладно, отвлекись. Только постарайся не сходить с ума, если увидишь продолговатый предмет.

Кейтлин, предательница, хихикает прямо в конспекты.

Домой Джейс возвращается за полночь и знает, что утром будет себя ненавидеть. Хотя он и так бы себя ненавидел. Собственная самооценка в двадцать лет ему нравилась больше.

Сам не зная зачем, проверяет Фейсбук — его приглашение дружить принято. Повлияло ли на это то, что произошло сегодня в кабинете или нет, Джейс не знает и разбираться не хочет.

Он не избегает Виктора, нет. Просто старается лишний раз не выходить в коридор и совершенно не подходит к крылу, где расположен его кабинет. Пока в среду вечером он не заводит в компьютерную симуляцию новые данные, не смотрит на результаты и не понимает, что вот оно. Это Виктор должен увидеть. И кажется, им всё-таки надо поговорить. Выпить по чашке кофе или чая, обсудить наконец оба раза, когда мозг Джейса внезапно забывал о том, что мужчины ему не нравятся. А там — будь что будет. Главное не вспоминать про «многообещающе». Поэтому Джейс закачивает файлы с примерами симуляций на флешку, и в четверг после пар идёт к кабинету Виктора, и очень надеется, что в этот раз у него не появится внезапного желания упасть перед ним на колени.

Возможность упасть у него всё же появляется — потому что Виктор толкает дверь, когда Джейс заносит руку для стука. Наверное, где-то на вселенском уровне сейчас восторжествовала справедливость.

— Ты уже уходишь? — спрашивает он после приветствий и скомканных «прошу прощения».

— Да, у меня дела. Хотел что-то показать?

— Это подождёт, — Джейс почти беспомощно смотрит, как Виктор закрывает свой кабинет. — Могу подбросить, если надо, — предлагает немного безнадежно и сам не знает, хочет он услышать отказ или согласие.

— Нет, не стоит, спасибо.

Он все ещё в наглухо застегнутой рубашке, и Джейс задаётся вопросом, сошёл ли его засос. За эту мысль он себя винит — да и за засос тоже.

— Я тогда зайду в другой раз?

— Да, конечно. Обсудим всё что ты там хотел показать, — кивает на сумку Джейса. «Оспорю всё, что ты скажешь», вероятно имел в виду.

— Тогда до встречи.

Виктор только кивает и уходит. Джейс не знает, кажется ли ему, но идёт он чуть торопливее обычного — трость часто и гулко ударяется о плитку. Его собственное сердце почему-то тоже.

Он хочет зайти к Мел, но у неё уже закрыт кабинет, и Джейс просто идёт на парковку. У всех могут быть дела. Виктор вряд ли его избегает — запрос в друзья-то он принял. Завтра поговорят.

Назавтра Виктора нет в университете — уехал вместе с Хаймердингером на какое-то срочное совещание. Джейс коротает большой перерыв в кабинете у Мел и пытается понять, насколько странно будет у неё просить номер Виктора. Решает, что будет странно.

— У тебя точно всё в порядке?

Голос у Мел участливый, и глаза по-прежнему полны заботы, но говорить ей о том, что он дважды переспал с их коллегой-мужчиной Джейс всё равно не решается. Хотя переспали они только один раз, но неумелый минет прямо в стенах университета ситуацию не улучшает.

— Слишком много перемен за короткое время.

— Ты хорошо справляешься. Я ожидала, что будет хуже.

— Спасибо на добром слове.

Она слишком хорошо его знает, чтобы не понимать, что он не говорит ей всего, но деликатно это игнорирует. Настоящий политик, да. Как хорошо, что у неё, как у заведующей кафедры, есть свой личный кабинет, в котором можно вот так просто посидеть. Когда она привела его сюда на рождественской вечеринке, они целовались прямо на этом столе.

Теперь, спустя почти два года, он целовался уже у другого стола в другом кабинете и с совершенно другим человеком. И... да, не только целовался. Вот она, многогранность жизни.

Мел молча гладит его по голове, протягивая руку через стол, и день ненадолго становится капельку лучше. Примерно до того момента, пока он не думает о том, что Виктор растрепал ему волосы куда сильнее.

Выходные Джейс проводит продуктивно. Снова поправляет презентации, проверяет первые тесты на оценку и в целом гордится собой. Он и правда мог справляться хуже. В воскресенье убирается — полноценно, кажется, впервые с тех пор, как въехал. Он даже протирает пыль на шкафах и полках. По десятому разу просматривает их с Виктором записи и по сотому кругу запускает одни и те же симуляции. Завораживающе, конечно, но пока они не проверят все данные и не введут их заново с учётом новых цифр, совершенно бессмысленно.

В понедельник после пар он снова стучит в кабинет Виктора не только с твёрдым намерением показать наконец распечатки, но и поговорить.

Пожалуй, за неделю Джейс почти смирился с тем, что по шкале Кинси он не ноль, а как минимум единица. За выходные осознал, что им точно нужно поговорить.

— Отвлекаю?

Виктор смотрит в компьютер слишком сосредоточено, слишком сильно хмурится.

— Немного. Подожди пять минут, пожалуйста. Джейс тихо садится на стул и достает распечатки.

Пять минут оборачиваются в полноценные десять, потом Виктор тихо выругивается сквозь зубы и начинает что-то яростно печатать.

— Я могу зайти позже, если тебе неудобно. 

— Пара минут, и я свободен.

Джейс смотрит на бумаги, только чтобы не пялиться на Виктора. Да, сегодня точно нужно провести какую-то черту.

— Слушай, я тут подумал... — начинает он, пока Виктор изучает его распечатки. — Мы немного не с того начали.

— Возможно. Я тоже думал об этом, и теперь не понимаю, почему во втором разделе ты приводишь сокращенную формулу. Двадцать третью, кажется.

У Джейса искрит в мозгу.

«Я не о том», — пытается сказать он, но потом до него доходит.

— Потому что погрешность результатов при разнице между полной и сокращенной версией слишком незначительна.

— Она незначительна при малых числах. В твоём случае она может стать критической.

— В нашем.

— Что?

— В нашем случае, — их случай уже стал критическим, и Джейс очень бы хотел понять почему. Ладно, сначала стоит показать симуляцию. — Я пересчитаю. Посмотри на это, я ввёл новые данные, которые мы посчитали в прошлый раз.

Они возятся со флешкой, с файлами, которые, черт возьми, не читаются — нет программы.

Виктор смотрит утомленным взглядом, когда Джейс на вопрос, нет ли с собой у него компьютера, качает головой.

— Знаешь, я все равно планировал уйти пораньше. Насколько я понимаю, ты на сегодня уже свободен?

— Ты имеешь в виду...

Вот теперь Джейс видит искорку саркастичного и насмешливого у Виктора во взгляде.

— Я имею в виду симуляцию. Если хочешь, можем посмотреть её сегодня.

Джейс поздравляет себя с тем, что он вчера убрался в квартире. Не придётся судорожно вспоминать, не валяются ли у него по полу носки и трусы.

В машине Джейс несколько раз пытается начать говорить о том, что происходит уже неделю, и каждый раз обрывается на росчерке ручки. Виктор высчитывает данные с учётом расширенной версии формулы.

— Ты уже думал об области применения? В твоей статье нет ни слова об этом, — спрашивает он, когда Джейс притормаживает, пропуская пешехода.

— Если нам удастся воплотить в жизнь хоть что-то, то этим наверняка заинтересуется оборонный комплекс.

— Только не оружие. Я решительно возражаю.

Джейс поджимает губы.

— Многие изобретения пришли из военной сферы, а теперь используются вполне себе мирно.

— А я всё равно против. День, когда ты сделаешь первый чертеж оружия, станет последним днем нашего сотрудничества.

— Я... я думал про транспорт. Всё равно это сейчас невозможно, подходящего источника энергии просто нет.

— А при уменьшении масштаба теряется весь эффект. Опыт у нас провести не выйдет, как бы мы не старались.

— Пока нет. Но подожди, дай нам пару недель, и мы это решим.

— Дай я сначала разберусь с этой несчастной формулой.

***

Виктор снова хмуро смотрит на экран. Щёлкает мышью, меняет показания. Голубые отблески отражаются у него в глазах и пляшут по скулам.

— Мне нравится вот этот момент, — тихо говорит и чуть поворачивает экран к Джейсу. Проигрывает по кругу две секунды.

— Да, если бы не знал, как оно работает, подумал бы, что это магия.

Виктор чуть хмыкает.

— Всё будет казаться магией, если не знать естественные науки.

Магией Джейсу кажется то, с какой силой его прямо сейчас тянет к Виктору, хоть это и голая биология — гормоны и химические реакции. И сердце колотится очень по-научному, да.

— Слушай, насчёт прошлого понедельника и пятницы... я...

Виктор вздыхает.

— Ты правда хочешь об этом говорить или пытаешься обсудить это, потому что вроде как надо?

Вопрос ставит в тупик. Хотя, казалось бы, вопрос довольно простой. Гораздо проще того, над чем они сейчас бьются.

— Не знаю, просто... просто я всю жизнь считал себя натуралом.

Виктор усмехается и смотрит как-то по-лисьи.

— По моему опыту, натуралы обычно не испытывают восторг при взгляде на чужой член.

— Да, я подозреваю. Это всё равно так странно. Не в плане что я когда-то был против, моя лучшая подруга лесбиянка, и я всегда относился к этому... просто нормально относился.

— Это определённо её дурное влияние, — серьёзно заявляет Виктор. Потом не выдерживает — улыбается хитро и с вызовом. И Джейс не выдерживает тоже — тихо фыркает от слабого смешка. — Ладно, а если отложить в сторону разбор каждого момента в жизни, где ты свернул не туда, панические метания и страдания о собственной гетеросексуальности, то чего ты хочешь прямо сейчас?

И Джейс наконец-то разрешает своему мозгу отключиться — он и так коротил последние минут двадцать. Или последний час, что они сидят вместе на его кухне. Или последние два, начиная от момента, когда он зашел в кабинет Виктора, или неделю, с тех пор как... Да.

— Поцеловать тебя?

Виктор приподнимает плечи и чуть разводит руками, мол, так вот он я, и Джейс больше не пытается думать. Он тянется к Виктору, целует его медленно и впервые как будто осознанно. Виктор тоже подаётся вперёд, отводит со лба его упавшую чёлку, тянет на себя с неожиданной силой в тонких руках, и Джейс встаёт, только чтобы потянуть его наверх за собой.

А потом Виктор уже теснит его к спальне, властно толкает раскрытой ладонью на незаправленную постель, и глаза у него тёмные, и свет из кухни теплыми бликами ложится на острые скулы, и у Джейса перехватывает дыхание.

— Хочешь, проведём эксперимент над твоей гетеросексуальностью?

И голос у него тихий и ровный, обманчиво-мягкий под акцентом. У Джейса бы подогнулись колени, если бы они и так не были бы раздвинуты и если бы Виктор не стоял вместе со своей тростью между ними.

Джейс понимает прекрасно, о чем он, и думает, что эксперимент нужен только для подтверждения — предварительные мысленные тесты показали, что он вовсе не против, чтобы Виктор его трахнул.

У него есть жалкое подобие опыта — Мел как-то предложила купить страпон, а он не отказался. Это было просто странно и не шибко-то приятно, так что пары раз им хватило. Тогда он не думал о том, что его может возбудить одна мысль о том, что это будет не игрушка из секс-шопа.

Зато теперь, когда Виктор поцелуями и тонкими пальцами больше мешает раздеваться, чем помогает, возбуждение бьет по голове, как здоровенная кувалда.

Да, у натуралов обычно на такое не встаёт.