Виктор заходит в его аудиторию на перемене. Он в свитере с высоким воротом, потому что у него под кадыком темнеет засос — Джейс снова слишком увлёкся. Хорошо хоть похолодало, и вопросов это пока не вызывает, но Джейсу кажется, что они скоро появятся — он слишком часто и слишком очевидно подвозит Виктора до университета по утрам. И слишком часто добрасывает до дома после работы — иногда до своего дома. Джейс перестал выкладывать смену белья и зубную щётку из машины, но оставить их у Виктора пока не решается — это как будто значит, что то самое течение выбросило их наконец на берег и надо что-то решать и обсуждать, а ему не хочется. И Виктору тоже. Поэтому свою зубную щётку он носит в сумке вместе с запасом лекарств на пару дней вперёд.

«Вам однажды придётся это обсудить», — сказала Кейтлин неделю назад, и она права, но пока что обсуждать не хочется. Пока что он жалеет, что в лекционных залах стоят камеры, и если он хочет поцеловать Виктора прямо на работе, то приходится вылавливать его в кабинете.

Виктор опирается на трость чуть сильнее, чем обычно — смена погоды — выглядит немного бледным. Они опять не выспались — до часу ночи вчера снова спорили про статью и очень пытались не повышать голос, чтобы не разбудить сонный дом, а потом Виктор мазнул коротко по его губам и сказал, что им надо заканчивать на сегодня. Надо было закончить раньше и дать ему по-человечески поспать — их статья никуда не убегает.

Виктор вежливо встаёт на расстоянии пары шагов, чтобы Джейс даже не думал привычно положить ему руку на плечо или на спину. Или вообще взять за руку, но Джейс всё равно думает. Кто вообще отсматривает эти камеры, если ничего не случается?

— У Хаймердингера очередная гениальная идея, — судя по кислому лицу Виктора, он гениальным идеями Хаймердингера сыт по горло. — И у меня есть опасение, что тебе она тоже понравится.

— Интригует.

Виктор вздыхает.

— Представь: рождественские каникулы, ты, я, Хаймердингер, человек сорок студентов и Большой адронный коллайдер. И, возможно, ещё парочка преподавателей или аспирантов для контроля, — у Джейса не просто пересыхает в горле — ему начисто перебивает дыхание. — Обзорные экскурсии по Франции и Швейцарии, возможно, упор на энергетические объекты и, конечно, научные музеи. Что думаешь?

Джейс пытается дышать.

— Ты шутишь?

Виктор выразительно вздыхает.

— К сожалению, нет. Он хочет устроить конкурс, заставить написать трехстраничное эссе и какой-нибудь тест и самым выдающимся одобрить поездку. Для сопровождающих, разумеется, всё бесплатно. Часов десять на самолёте, ещё Бог знает сколько на автобусе, — Виктор поджимает губы и почти сокрушенно качает головой. — Так и знал, что ты придёшь в восторг. Хорошо, что у тебя нет хвоста.

Последняя фраза сбивает с восторга — адронный коллайдер. Джейс моргает.

— Какого хвоста?

Виктор смотрит слегка укоризненно, но со своей обычной вызывающей насмешкой во взгляде, а Джейс просто пытается не сгрести его в объятия.

— Собачьего, Джейс. Поумерь восторг немного.

— Адронный коллайдер, Виктор, это же... мечта. Считай, что с детства.

— Тонны сложнейшей организационной работы и постоянная слежка за подростками.

— Я сделаю всё, что скажешь. То есть всё, что скажет Хаймердингер. Всё что угодно.

Виктор приподнимает бровь, и взгляд у него не просто вызывающий, а уже провокационный. Подходит на шаг, поправляет ему воротничок под джемпером и отступает назад, как будто ничего не произошло. Как будто он не знает, что Джейсу тут же захочется его усадить на стол и поцеловать, и как будто он не осведомлён о том, что через пару минут аудитория начнёт заполняться студентами.

— Прямо вот всё что угодно? 

Как же просто у него это получается — одним взглядом или словом свести с ума. Есть у Джейса подозрение, что сегодня они снова не выспятся.

— Ну, незаконно пересекать границу я не стану, так что в рамках разумного.

— И тесты поможешь составить, и проверить эссе, и в этот раз действительно следить, чтобы ничего не случилось? Чтобы никто на Эйфелевой башне не нарисовал фак?

Томность из голоса не исчезает, а вот вопрос заставляет самого Джейса немного встряхнуться.

— Подожди, первые курсы тоже могут поехать? И Паудер с Экко тоже?

Теперь сбивается уже Виктор. Он немного хмурится.

— Технически, их наказание заканчивается первого ноября, и поездка не выпадает на эти даты, но если Хаймердингер не передумает, то нам надо как можно раньше провести отбор, чтобы начинать всё бронировать. В идеале — успеть ещё в октябре.

Вот ведь чёрт.

— Виктор, я веду пары у Экко, у пацана огромное будущее. Котелок у него варит, пусть не всегда забит чем надо.

Виктор отводит взгляд — как будто не очень хочет признаваться.

— Я два раза заменял преподавателя в группе у Паудер. Девочка гениальна. Но я не знаю, одобрит ли Хаймердингер.

— А если я возьму их под личную ответственность?

Виктор хмыкает.

— То есть мы даже не сомневаемся, что они пройдут любой отбор?

— Ни секунды.

Виктор постукивает тростью по полу — задумывается.

— Так, пока никто никуда не летит, но я пойду обсужу всё ещё раз с Хаймердингером и... то есть ты точно в деле?

— Конечно. Боже мой, Большой адронный коллайдер. Виктор, правда, всё что угодно.

— Ты невозможный.

Виктор тоже невозможный — оставляет Джейса без единого прикосновения и с мыслью о, мать его, Большом адронном коллайдере.

Джейса распирает всю пару, он мысленно прикидывает, кто из этой группы мог бы поехать — талантливых ребят много, и, будь у него воля, он бы взял совершенно всех. Есть подозрение, что Хаймердингер думает примерно так же.

В середине следующей пары Виктор просит его после занятий подойти в кабинет, собственно, Хаймердингера. На стихийном совещании он получает внезапный комплимент: «Джейс, мальчик мой, ты в нашем коллективе совсем недавно, так отрадно видеть твой энтузиазм», ещё он получает смутное представление о мыслях Виктора из его взгляда — если совсем коротко, то описать его можно всего четырьмя словами: «Во что я ввязываюсь?». По другую сторону стола сидят две девушки — видимо, аспирантки — в числе преподавателей Джейс их не помнит. И, кажется, он понимает, о ком говорила Мел, когда только узнала о Викторе. Очень по-глупому хочется пододвинуться к нему поближе.

— Рациональнее было бы перенести поездку на весенние каникулы, — не особо уверенно говорит Виктор и очень, очень явно игнорирует взгляд Джейса. Джейс готов собрать чемодан сегодня же. — Это даст больше времени на планирование, устройство, одобрение бюджета и в целом бюджет сэкономит, на рождественских каникулах обычно всё гораздо дороже.

Хаймердингер фыркает в усы. За его спиной — огромная клетка, в которой что-то шумно возится в соломе. Кролик?

— Мой старый друг пригласил меня в гости, а в моем возрасте откладывать такие поездки может быть рискованно, — это в каком, интересно. Отсчет ведётся с рождества Христова или до него? — Нет, мальчик мой, на Рождество многие музеи предоставляют скидки для студенческих групп, это может быть полезно. Кроме того, это поможет выявить те молодые умы, которые горят наукой! Видишь, даже среди преподавателей не все готовы к неделе удивительных новых впечатлений.

Нет, в клетке не кролик. Из-за прутьев выглядывает белая морская свинка.

— Трое под вопросом. И почти у всех уже есть семейные планы, профессор. Странно за такое осуждать.

Виктор старательно отворачивается от Джейса, и он задаётся вопросом, считается ли такая поездка совместным отдыхом. Наверное, нет — это ближе к командировке. Только он, Виктор и адронный коллайдер. Всё равно романтика.

— Тогда решено! До понедельника нужен примерный план поездки и точное количество студентов. Виктор, обязательно внеси в список посещения Гранд-Диксенс, у меня есть там старый друг, он точно договорится об особенной экскурсии для детишек, — детишек, Господи. — Это будет познавательно.

— Значит, Францию мы не рассматриваем?

— Почему же, там тоже есть крайне интересные объекты!

— Я вас понял, профессор, — у Виктора в голосе — панихида по загубленным выходным. Коротко смотрит на Джейса взглядом: «А о чем я говорил, всё всегда ложится на мои плечи», и Джейс понимает, что похороны это двойные. Но ради адронного коллайдера он готов на что угодно. — Предварительно закладываем на поездку неделю? Какие даты точно вам нужны в Швейцарии?

Он держит ручку над блокнотом в таком привычном жесте — обычно после такого они пару часов подряд спорят друг с другом, прерываясь на поцелуи, когда слишком устают или понимают, что идут в правильном направлении — своеобразное короткое празднование. Как бы не начать делать это по инерции. Он видит взгляд сквозь очки у девушки напротив — и у него появляется дурацкое и собственническое желание сплести с Виктором пальцы.

— О, совершенно неважно. Пару дней бы хотя бы. Насчёт студентов... сделайте несколько вариантов теста, чтобы шансы у младших и старших курсов были равны. Я поговорю с советом, чтобы часть расходов на поездку была покрыта деньгами университета, не соревноваться же им за возможность потратить деньги родителей, ты прав.

— Исторический упор мы не делаем?

— Нет, пускай кафедра историков собирает свою группу. Мы едем ради физики!

А сам он, похоже, едет ради глёга и нескольких весёлых вечеров у камина в альпийском шато. Джейс чувствует, что их просто используют как удобный предлог, но даже не возражает. Большой. Адронный. Коллайдер.

— Я создам специальную тему, как только получу ответы от других преподавателей. Постараюсь до выходных принести черновой план поездки.

— Спасибо, Виктор, без тебя я был бы как без рук. Выложи на сайт оповещение и проинформируй все группы кафедры.

— Да, профессор.

***

— Когда-нибудь я уволюсь и буду самым счастливым человеком в мире. В прошлом году он на весенних каникулах захотел устроить трехдневный тур в силиконовую долину. Догадайся с трех раз, кто занимался всеми вопросами? А тут неделя в Европе. Я рехнусь, я точно рехнусь.

Виктор и правда выстукивает тростью агрессивнее обычного, пока они идут к его кабинету.

— Но это же коллайдер! Ты сам разве не хочешь?

Виктор закрывает за ними дверь — на ключ, отмечает Джейс, — поднимает глаза, и взгляд у него впервые за день почти мечтательный.

— Очень хочу, — мечтательность и мягкость разом теряются. — Но не в качестве надзирателя за толпой студентов. Это не будет весёлая экскурсия, Джейс, я правда надеюсь, что ты понимаешь, — Джейс только кивает — конечно, он понимает. Конечно, ему придётся работать, а не ходить, открывши рот. Но какая к черту разница, это же ну. Коллайдер. Большой и адронный. — Я не стал пока спрашивать про Экко и Паудер. Надо хотя бы прикинуть план, посмотреть примерные цены, составить тест, чтобы он не гуглился за две минуты. Здесь подумаем или не здесь?

Джейс прикидывает и решает, что дома они отвлекаться будут больше. Но небольшой перерыв им нужен — ему уж точно. Щёлкает наощупь выключателем — по маленькому кабинету разливается прохладный сумеречный свет.

— Скай вряд ли поедет, у неё болеет мать, она говорила. Нам нужно хотя бы четверо сопровождающих, не считая Хаймердингера.

— Скай?

— Сидела напротив меня.

Джейс подходит ещё на полшага.

— Она в тебя влюблена.

Виктор цокает и закатывает глаза. Ожидаемо.

— Я просто надеюсь, что она не полезет целоваться так же нагло, как ты, — Виктор поддевает пальцами подбородок, проводит по краю челюсти. Спрашивает почти игриво: — Ревнуешь?

Они не в тех отношениях, чтобы ревновать, но да. Он ревнует.

— Немного.

Виктор закатывает глаза и наконец-то его целует — всего второй раз за день. Слишком мало. Джейсу хочется больше, Джейсу хочется, чтобы Виктор забылся и почесал шею под воротом свитера и чтобы та самая Скай увидела засос, чтобы она знала, что шансов у неё как не было, так и не будет, но они и правда не в тех отношениях. Кейт права, однажды им придётся про это поговорить. Но только не сейчас, не когда Виктор так восхитительно тянет его за волосы и не когда Джейс держит его за талию — за его совершенно восхитительную талию. Кажется, со своей бисексуальностью Джейс уже смирился полностью. Или он конкретно по Виктору. По Виктору и женщинам, звучит неплохо.

Конечно, Виктор его останавливает, мягко отталкивает за плечо, мягко выкручивается из его хватки.

— Работа Джейс, а ты обещал помочь. Включи свет и открой дверь. Если не сойдём с ума или не умрём прямо здесь, вечером продолжим. Смотри, что у нас есть, автобус, допустим... стандартно на сорок семь мест. Пятеро сопровождающих, включая Хаймердингера, плюс нам нужен будет гид. Условно пока, но давай возьмём числа со второго по восьмое, семь дней, шесть ночей получается. Можно начать со Франции, как вариант, с Парижа, туда больше рейсов, потом БАК, а это у нас Женева, и закончить в Берне, — он открывает карту на компьютере, быстро что-то забивает в поиск, смотрит на высветившуюся точку. — В промежутке заехать на эту Гранд, как её, не важно. На эту плотину, посмотри, сколько на автобусе от Парижа до Женевы...