К Виктору домой они приезжают только в десятом часу — измотанные и изнурённые больше, чем статьёй. Её, наверное, придётся отложить на время — потому что как раз времени у них на неё не останется сейчас, это точно.

Виктор уходит в ванную, Джейс готовит им нехитрый ужин, который успевает чуть остыть, пока Виктор отмокает. У него крутит ногу сегодня, и Джейс не знает, насколько ему помогает горячая вода. Обычно в такие дни Виктор пахнет какой-то мазью. Под вечер ему стало хуже — это видно по осунувшемуся лицу и ещё больше заострившимся скулам, по тому, как осторожно он ставит ногу и как неловко садится.

Они продолжают смотреть фотографии — летом на плотине и правда красиво. Зимних фотографий почти нет, и Джейс не знает, насколько резонно вести туда студентов.

— Всё самое интересное внутри сооружения, туда и так водят экскурсии. Но если бы мы правда перенесли это на весну, было бы красивее. Если бы Хаймердингеру не приспичило встретиться со старыми друзьями именно на зимних праздниках, то получилось бы.

— Насколько старых, интересно.

— Надеюсь, не спутаем их с динозаврами, а то он как скажет что-нибудь, так даже я начинаю думать, что он с ними лично был знаком. Кстати, про динозавров, палеонтология, наверное, будет не очень к месту, да?

Джейс качает головой.

— А ты бы хотел?

— В детстве любил всяких ящериц. Чуть меньше, чем механизмы, но динозавры мне тоже нравились.

— Надо будет оставить свободное время. Можем сходить.

— Джейс, в свободное время мы будем умирать от усталости и молиться, чтобы ни с кем ничего не случилось.

Тоже верно, конечно.

Виктор запивает свою обычную пригоршню таблеток молоком, и у Джейса возникает вопрос, который он по-хорошему, должен был задать ещё днем. Ещё когда Виктор зашёл к нему в аудиторию.

— А как ты переносишь перелёты?

Виктор чуть раздражённо выдыхает — в такие дни его и правда лучше не донимать.

— Когда они по часу или два, то нормально. Придётся надеть корсет, компрессионный чулок и дефилировать, если потребуют продемонстрировать.

— А шрам на спине? Я никогда не спрашивал.

У Виктора на лице ярко вырисовывается досада.

— Штифт, ещё в школе сделали операцию. Приятного мало, но этим на рамках в аэропортах я не пищу.

Джейс касается его бедра сквозь домашние брюки, но Виктор чуть качает головой.

— Иди в душ и давай спать. Я вымотался.

Джейс моется недолго, заходит в спальню, когда Виктор натирает себе спину той самой мазью. Вряд ли это удобно.

— Давай я?

Виктор дергано жмет плечом — в другой день бы отказался, не задумываясь, но сегодня его, видимо, всё достало. И постоянная боль в первую очередь.

— Тебе руки потом мыть, — возражает слабо и не особенно убедительно.

— Я же так сильно боюсь воды, — говорит Джейс и забирает тюбик из его рук. От мази немного печёт ладони. Кожа у него под пальцами бледная, тёмные точки родинок на ней, как инвертированные звезды. Дурацкое сравнение. Теперь Джейс наконец знает, откуда выцветший шрамик — он, как росчерк кометы. Или скорее, как заплатка. — А ногу?

— Я уже помазал. Спасибо.

— А если массаж?

Виктор оборачивается, приподнимает бровь.

— А ты умеешь?

— Ну, я же не говорю, что профессиональный. Просто... размять? Это поможет?

Виктор снова пытается возразить — слабо и не особо решительно.

— Не стоит, правда, я и сам могу, если надо.

— Не сомневаюсь, что можешь. Сиди спокойно, — сам садится перед кроватью — сколько раз он так сидел при немного других манипуляциях, он уже считать не решится. Начинает со ступни, и Виктор чуть дёргается. — Больно?

— Щекотно.

Джейс поднимается выше постепенно, следит за руками Виктора, когда он чуть дёргает пальцами или сжимает их в почти кулаки. Там давит осторожнее, но дольше. Над коленом Виктор громко выдыхает — болезненно, резко, стискивает пальцы.

— Извини, — Джейс не находит ничего лучше, кроме как прижаться губами к тому же месту на здоровой ноге. — Прости, что не к ней, просто мне кажется, что эту мазь лучше в рот не тянуть.

Виктор снова выдыхает — в этот раз смешком.

— Правильно кажется.

Он наверняка бы вплёл ему пальцы в волосы, если бы не эта самая мазь.

Джейс снова проводит по тому же месту чуть слабее, осторожнее, снова прижимается губами, пытается отвлечь. Вряд ли Виктору от его бессмысленного жмяканья станет сильно легче. Может, стоит записаться на курсы лечебного массажа? Или Джейсу просто нравится сидеть между его ног? Однажды эту мысль придётся подумать подробнее. Он не знает, сколько проходит времени, пока Виктор не касается тыльной стороной ладони его плеча, пока не склоняется и не целует коротко в макушку.

— Хватит, Джейс. Спасибо, — Джейс ещё раз целует его здоровое бедро и обещает себе, что когда на Викторе не будет этой жгучей штуки, зацелует каждую родинку на его больной ноге. Сейчас коротко целует его в живот и поднимается на ноги. — Поможешь встать? И давай уже спать.

Однажды им придётся обсудить то, что они просто целомудренно ложатся в обнимку и мирно спят в половине случаев, когда остаются друг у друга на ночь. Кажется, подобие отношений без обязательств так работать не должно.

Джейс тянет Виктора за руку, помогает опереться на себя и провожает до ванной, так же помогает дойти обратно до спальни. Виктор надевает обратно штаны и футболку, чтобы не выпускать тепло от массажа и мази, устанавливает будильник на телефоне, щёлкает выключателем лампы на тумбочке. Наконец, ложится, протягивает руку, проводит пальцами по его бороде, довольно выдыхает, когда Джейс притягивает его ближе и целует. Доверчиво утыкается носом в шею, и Джейс гадает, чувствует ли он, как колотится его сердце.

— Спокойной ночи.

— И тебе.

Думает ли он, что всё уже зашло слишком далеко и слишком быстро? Готов ли он оставить свою зубную щётку у него в квартире?

Как отреагирует, если Джейс сейчас скажет, что, кажется, влюбился?

Джейс не говорит, хотя это с равной вероятностью как ускорит обоснование собственной зубной щётки в чужой квартире, так и вовсе пресечет её там появление. Он склоняет голову и целует то ли в висок, то ли в ухо, улыбается, когда Виктор ответно чуть прижимается губами ему где-то к ключице.

Сон не идёт, Виктор тоже не спит — понятно по дыханию.

— А это всё вообще помогает? Лекарства, мази... извини, если лезу куда не надо.

Виктор чуть отстраняется, пытается заглянуть в глаза — наверняка видны только блики.

— Ну, я дожил до тридцати лет и всё ещё могу ходить с одной только тростью. Не без неудобств, но... лет пятьдесят назад бы уже не мог без костылей или коляски. Лет сто назад скорее всего к этому моменту уже умер. Не факт, что от этой болезни, просто иммунитет у меня ни к черту. Лет двести назад даже младенчество не пережил бы, наверное. Так что да, помогают. До конца, конечно, это всё не исправить, но давай смотреть правде в глаза, я не так плохо живу, — Джейс бы хотел, чтобы жил ещё лучше. Без вот этих болей из-за неудачно подувшего ветерка. — Иногда, когда совсем плохо надеваю ортез, но в последнее время как-то обхожусь. Он такой дурацкий, столько штанов мне зажевал, то замкнет, то скрипит. Надо бы новый купить, этот совсем старый, но... Весёлого мало, конечно, но что поделать. Ну что ты молчишь так грустно? 

Он снова берёт его за щеку, снова пытается что-то разглядеть — Джейс не знает, что у него там выходит, но короткий поцелуй он получает. Радостнее становится не сильно.

— Потому что это грустно. В смысле... сейчас столько исследований, медицина всё время развивается, а...

— Да, кстати, недавно выпустили новый препарат. На следующей неделе буду на него переходить, во вторник врач. Спасибо, что напомнил.

Теперь умолкает уже он — не столько грустно, сколько напряжённо. Приходит очередь Джейса спрашивать.

— Что такое?

— Период адаптации может быть не самым приятным. И просто побочные эффекты тоже. От одного лекарства меня клонило в сон так, что я проспал двадцать часов, и Хаймердингер лично заявился ко мне с полицией, потому что я не брал трубку и не вышел на работу. От другого рвало целую неделю. Похудел на шесть фунтов, — Джейс не может видеть, но он чувствует и знает, что Виктор сейчас хмурится. — Так что... не знаю, подойдёт ли мне этот, будет хорошо, если да, на него отличные отзывы, и это позволит уйти сразу с двух лекарств, но... пара недель могут выйти интересными. Не очень вовремя, конечно, с этой поездкой.

— Может отложить?

— Посмотрим. Посоветуюсь с врачом.

— Тебя отвезти во вторник?

Виктор щекотит своим дыханием, когда хмыкает.

— Ты и так здорово экономишь мой бюджет. Не надо. Тем более, у тебя будет чем заняться — составлять тесты. Или проверять их, смотря сколько мы успеем за выходные.

На следующий день Виктор переговаривает с Хаймердингером, показывает ему черновой план поездки, потом отправляет Джейсу сообщение, чтобы он предупреждал все группы, потому что Хаймердингер всё одобрил. Следом отправляет ещё одно: «Насчёт Паудер и Экко, он сказал, что в поездку такого масштаба хочет взять только самых ответственных. Мне даже немного жаль».

Так что на перемене Джейс идёт на крайние меры — точнее, он идёт к Мел, чтобы крайние меры применяла она.

— Мел, пожалуйста, уговори его. Вай меня убьёт, если Паудер не поедет.

— Джейс, они сами себе подпортили карму. Он не разрешит им поехать, даже если они эти ваши отборочные пройдут лучше всех в университете.

— Ты же дипломат, не знаю, скажи, как тебе понравилось, что они там нарисовали в спортзале. Мел, пожалуйста.

Мел недовольно вздыхает, вертит ручку в тонких пальцах. В ней что-то неуловимо изменилось, а Джейс не может понять, что именно. Как раньше, когда она возвращалась из салона красоты и взглядом спрашивала: «Ты что-нибудь заметил?».

— Джейс...

— Я же сам вроде как виноват? Не уследил и всё такое? Под мою личную ответственность?

Мел качает головой и отворачивается к окну.

— Джейс, у тебя нет ответственности, ты в тот же вечер переспал со своим коллегой. И да, не уследил. Не получится. И ты тоже, хочешь взять в поездку эту бомбу замедленного действия? Ты же сам сойдешь с ума и Виктора заодно сведешь.

— Вай меня уничтожит. И Паудер тоже. Вы лишитесь не только преподавателя, но ещё и студентки, оно вам надо?

— Джейс, мне ничего не надо, но было бы хорошо, если бы Пилтоверскому университету не запрещали после экскурсии посещение целого ряда европейских стран.

Что ж, он хотел этого избежать.

— Ты ведь вроде как всё ещё мне должна? За Амбессу?

***

— Не отвлекай меня, — Виктор изворачивается и не даёт поцеловать себя в шею, когда Джейс возвращается на собственную кухню. Он мрачно смотрит в компьютер, рядом лежит исписанный лист бумаги — и его совершенно точно нужно отвлечь. Хотя бы чтобы он не сошёл с ума. Поэтому Джейс всё равно кладет руки ему на плечи, всё равно целует в родинку — её сейчас видно хорошо, на Викторе уже не привычная рубашка, а домашняя футболка, тоже ставшая почти привычной. Виктор разворачивается, открывая только больше голой кожи, пытается посмотреть на него сердито.

— Я сейчас вызову такси и уеду спокойно работать домой. Ты мешаешь.

— Не уедешь ты никуда. Виктор, пятница, девять вечера, хватит. Тебе нужен перерыв.

За время их полусотрудничества-недоотношений Джейс уже понял забавную вещь: Виктору нравится, когда Джейс оказывается прав в науке и совсем не нравится, если во всём остальном. Особенно, если эта правота заключается в попытке загнать его спать.

— Я пытаюсь хотя бы примерно посмотреть отели для группы, Джейс, займись тестами, если тебе слишком скучно.

Ещё Джейс прямо сейчас активно выясняет, что отвлечет Виктора больше — его дыхание в макушку или подобие массажа плеч.

— Какой смысл смотреть отели, если мы пока не знаем сколько человек поедет? Виктор, сегодня ты все равно всё не решишь. Тесты составим завтра, ну? — Виктор всё же чуть наклоняет голову, давая молчаливое добро на всё ещё подобие массажа. Всё-таки стоит записаться на курсы.

— Ты сказал, что поможешь во всем.

— В конкретный момент я помогаю тебе не умереть от переутомления. Ты свои мешки под глазами видел?

— Прости, но это ты еще не видел моих мешков под глазами. Сейчас это мешками назвать нельзя. Пока ты не пришел, я решил, что с плотины вернёмся в Женеву, а значит сможем провести там обзорную экскурсию днём и заодно остаться в том же отеле на две ночи, что думаешь?

— Я думаю, что никому не нужны обзорные экскурсии. И что тебе нужно закрыть компьютер, и я не знаю... хочешь, что-нибудь посмотрим?

— Мне нужны обзорные экскурсии. Я на них отсыпаюсь. И смотреть я хочу только на полностью готовое расписание поездки.

Джейс больше не слушает — утаскивает негодующего Виктора на диван, открывает на своём ноутбуке главную страницу Нетфликса и уходит заваривать чай. Виктор похож на нахохлившегося воробья и, кажется, немного на него обижен — демонстративно прижимается к спинке дивана. Хватает его ровно на десять минут, пока авторы фильма не переходят к своей якобы научной части, и тут уже он сам не выдерживает, ставит на паузу и начинает объяснять затемненному экрану и Джейсу заодно, где они неправы. Неправы они везде, и Джейс с ним полностью согласен. В итоге фильм они не досматривают — сдаются на тридцатой минуте. Сами переругиваются с кнопкой паузы чуть дольше — почти теория относительности. Решают выбрать что-то другое и в итоге ничего не смотрят — только на мелькающие цветные полоски на экране, когда компьютер уходит в ожидание. Залипательно.

Зато Джейс выполняет данное самому себе недавнее обещание и целует, кажется, каждый дюйм больной ноги Виктора — и когда они наконец-то переходят на кровать, каждый дюйм его живота, груди, шеи, рук и лица. Против такого вечера он ничего не имеет.

***

Виктор ни разу не жаворонок, и в этом они сходятся — и оттого только обиднее, что утром он расталкивает Джейса, не давая лениво поваляться.

— Давай, вставай. Я придумал, сейчас создам форму, разошлю старостам и пусть до вторника оставляют заявки. В четверг и пятницу после пар устроим тесты, к понедельнику уже проверим, и можно наконец-то бронировать. Давай, Джейс.

И Джейс идёт варить им кофе, проснувшись только наполовину.

— А Хаймердингер одобрит?

Виктор даже не отворачивается от компьютера.

— Хаймердингер одобрит всё, что позволит ему спокойно наслаждаться вечерами у камина. И всё, что не повлечёт за собой взрыв в какой-нибудь лаборатории, с этим он может быть довольно строгим.

— А если кто-то не сможет на этой неделе? Уехал там или болеет?

Виктор чуть задумывается.

— Напишут мне на почту, решим индивидуально. А если у них не выйдет, скажем, до вторника, то нам же меньше проверять. Кто не успел, тот сам виноват.

Джейс просто ставит перед ним полную чашку и целует в лохматую макушку. У Виктора, если он отрастит волосы, будут лёгкие кудряшки, и Джейсу бы хотелось на них посмотреть.

Первую половину дня они убивают на составление тестов.

— Ты правда уверен, что пятьдесят вопросов так уж необходимы?

— Чем больше отсеется, тем легче нам будет. И, возможно, удастся избежать эссе. Ненавижу эссе.

Джейс смотрит на вопросы — он бы в эту поездку не попал.

И формулы, и исторические вопросы, и всё вместе. Для первых и вторых курсов десять вопросов попроще, для третьих и старше — посложнее. Такое не нагуглить, даже если очень постараться.

— Давай вставим свободный вопрос — сколько лет Хаймердингеру? Хоть сами узнаем.

— Джейс, я знаю. Я столько раз возился с его документами, но мне всё равно никто не поверит. Я сам себе не верю.

— И сколько?

— Не скажу. Только попробуй сейчас меня начать отвлекать, я тебя лягну.

Джейс его всё равно отвлекает — когда в глазах начинает уже рябить. Им нужно выйти за продуктами, стоит пройтись — день сегодня удивительно погожий. Виктор тростью тыкает в яркие упавшие листья.

Вторую половину дня они тоже убивают на тест, только отвлекаются, чтобы приготовить ужин.

Виктор проверяет список ответов в форме и молча показывает Джейсу количество заявок за первый же день.

Что ж, похоже, поехать хочет половина университета. Они умрут. Двух дней будет недостаточно.

— Отбраковываем всех, у кого средний балл ниже трех с половиной?

Виктор кивает.

— И тех, у кого есть незакрытые предметы.

В воскресенье скидывает Хаймердингеру оба теста, получает реакцию большого пальца и устало откладывает телефон. Секрет хорошего управления — в делегировании, и Хаймердингер за свои года — Виктор так и не сказал за сколько, Джейс предполагает, что триста с небольшим — отлично этим навыком овладел. По сути, играючи переложив это всё на своего ассистента.

— Вот скажи, зачем Винсенту с юридического нужен коллайдер?

Ноги Виктора снова лежат на его коленях, Джейс поддерживает их свободной рукой.

— Может, он разносторонняя личность. Средний балл? Дисциплинарные взыскания? — Виктор так и не отрывается от собственного экрана.

— Четыре и семь, никаких отработок и академических задолженностей.

— Одобряй, тест он всё равно не напишет. Не смотри с таким ужасом, половина всё равно не придёт. Просто прошли опрос, который скинули по беседам. Потом прочитают условия внимательнее.

— Даже половина это уже почти тысяча человек. Как мы из этого собираемся отобрать сорок?

— Тестом. И, если не повезёт, эссе.

Джейс вздыхает. Везения им точно не хватит.

Остальной день проходит так же — они разбирают заявки, Виктор пишет несколько писем в музеи и отели, пытается предварительно договориться об экскурсиях и запрашивает цены, Джейс послушно заносит всё, что он диктует в общую таблицу.

В середине дня звонит Вай и спрашивает, сможет ли в эту поездку попасть Паудер. Джейс ещё не дошёл до её заявки, но он и так знает, что во всяком случае она одобрена будет — по сути, выговор им сделали только устный, а нахватать долгов и занизить себе средний балл Паудер вряд ли успела.

— Если пройдёт отбор, да. И Экко. Можешь им передать, чтобы отправили заявки, если они это ещё не сделали.

Вай обещает проставиться, если Паудер попадет в группу, Джейс передаёт Кейтлин привет и вешает трубку. За окном темнеет, у Виктора на лице отражается их общая мечта — сбежать в какую-нибудь другую вселенную. Где нет всей этой... организации.

— В четверг займем четыре аудитории, в пятницу хватит трех. На понедельник хватит одной, мне всего семь человек пока написали, что не смогут.

— Кто-нибудь обязательно вылезет в последний момент.

Виктор кивает и устало зарывается рукой в волосы. Кажется, на сегодня наконец хватит.

В понедельник они представляют окончательный план поездки, списки отелей и фирм-перевозчиков Хаймердингеру, тот кивает и фыркает в пышные усы.

— Отлично, тогда я вас покину в Женеве, а встречусь с вами в Берне восьмого. Как всегда, чудесная работа, Виктор. И Джейс, конечно.

— Мисс Янг точно не сможет поехать, но Миссис Эдвин согласилась, так что сопровождающих, включая вас, будет пятеро.

— Очень хорошо, мальчик мой, а теперь приношу извинения, мне нужно сообщить даты... жду полный список студентов, Виктор!

Джейс не понимает, как у Виктора получается жить без перманентных тиков.

С заявками они сидят на обеденном перерыве, взяв сэндвичи в автомате, сидят с ними на кровати у Виктора уже вечером, и появляется ощущение, что к четвергу они обработать всё не успеют. Та самая Скай Янг вызвалась им помочь — Джейс видит, как удаленно заполняются клеточки в таблице. И это в десять вечера. Да, похоже Виктор нравится ей очень сильно. Хорошо, что она не едет — вряд ли то, что происходит между ним и Виктором, удастся скрыть. То есть они не очень-то и скрывают это даже сейчас, когда их первый раз спросят — Мел не в счёт — это только вопрос времени. А в поездке, где они очевидно будут в одном номере отеля, на соседних сидениях в автобусе и самолёте, где они будут проводить вместе время, которое в таблице Виктора выделено как свободное, кто-нибудь обязательно что-то поймёт. А Скай вряд ли глупа, но... Джейс, наверное, может считать себя ужасным человеком, но Виктор сейчас ворчит именно на него, а не на неё. И пытается отвернуться от поцелуя — тоже от его. И всё-таки в очередной раз сдаётся, давая себе хоть пару минут передышки — тоже с ним. И это самым ужасным образом Джейсу нравится.

Однажды им придётся об этом поговорить. Как хорошо, что не сегодня.