Я выросла в состоятельной семье. Отец был все время занят работой, поэтому меня воспитывала в основном мама. Но большую часть времени я проводила со своей единственной подругой Таней — она была дочерью папиного бизнес-партнера, которую наша семья приняла после его смерти. Она была мне как сестра, да и сейчас я ее таковой считаю. Тем более, что с тех пор, как умерла мама, мы жили вдвоем. В большом красивом доме с видом на парк…

Когда мне было тринадцать, в моей жизни появился Стас. Он был беспризорником, над которым отец взял опеку. Так получилось, что когда мы стали старше, то полюбили друг друга. По крайней мере, мне так казалось, ведь рядом с ним я была счастлива. Он заботился обо мне, как никто другой, и все, что было до него, отошло на второй план. Я растворилась в нем.

В семнадцать лет я получила предложение руки и сердца и готовилась к свадьбе, которая должна была состояться, как только стану совершеннолетней… Но однажды я увидела… как по приказу отца похищают человека, и с тех пор все пошло под откос.

Все, во что я верила, оказалось сделано из хрупкого стекла. Оно сыпалось, стоило только прикоснуться. Я начала присматриваться к отцу и людям, которые его окружали, и постепенно выяснила, что они совсем не те, за кого себя выдают. Мой папа вовсе не был честным бизнесменом, он был жестоким преступником, который держал в страхе весь город.

Хуже всего, что Стас оказался одним из них. Я и не заметила, как из нежного и романтичного юноши он превратился в холодное и бездушное чудовище, готовое следовать инстинктам и жестоким планам отца… А может, с меня просто спали розовые очки…

Всё окончательно вскрылось, когда я решила проследить за ним. Это было непросто, но монстр, которым он стал, оказался столь уверенным в собственной безнаказанности, что не заподозрил слежку, а я казалась ему слишком наивной и глупой, чтобы в нем усомниться. Так я очутилась на одном из складов, которые принадлежали отцу, и увидела сцену, напомнившую мне сюжет какого-то фильма из криминальных девяностых…

«Я в ужасе вздрогнула и дернулась назад, увидев, как Стас — мой Стас, мой будущий жених, мой сказочный романтичный принц — с размаху бьет по лицу незнакомого мне мужчину, чьи руки стянуты веревкой за спинкой металлического стула. Из его носа хлынула струйка крови, но парня это не остановило — он продолжил наносить удар за ударом, превращая лицо жертвы в кровавое месиво.

Изо рта мужчины вырывалась стоны боли и сбивчивые мольбы, которые я никак не могла разобрать, а его мучитель будто бы не слышал. Меня затошнило, и мир начал расплываться перед глазами, словно бы становясь частью миража, кошмарного сна, что никак не заканчивался. Я тряхнула головой и усилием воли заставила себя продолжать смотреть, словно бы пытаясь выжечь эту сцену на подкорке, чтобы каждый раз, когда буду сомневаться в своем решении убежать, она всплывала в памяти, напоминая о домике из иллюзий, окончательно рухнувшем в этот ужасный момент…

— Бля, харе, еще грохнешь его раньше времени! — вмешался парень, который приехал вместе с ними, но все это время держался на расстоянии. От его слов шли мурашки по коже, но голос звучал весело, словно бы он только что посмотрел увлекательное шоу. — Давай сперва поговорим с ним, че ли.

Монстр, которого я уже никак не могла назвать Стасом, фыркнул, но отстранился, вытерев кулаки об рубашку своей жертвы. Он выпрямился и склонил голову набок, словно хищник, наблюдающий за добычей, а затем вдруг вытащил из кармана сигареты и закурил.

— Да че с ним говорить, кончать его надо, — рыкнул он, выдохнув в лицо жертве облако дыма. Тот то ли лишился сил, то ли уже был без сознания, но даже не пошевелился, а вот меня пробила мелкая дрожь. — Бате крысы не нужны.

Он вытащил из кобуры пистолет, и я невольно вжалась в стену, наблюдая, как он приставляет его жертве ко лбу. Больше смотреть я уже не могла, поэтому крепко зажмурилась и закрыла уши руками, умоляя высшие силы избавить меня от этого кошмара. Но звук выстрела все равно прорвался в мое сознание, и я едва подавила судорожный всхлип, убирая руки от ушей, но так и не решаясь открыть глаза.

— Черт, да ты реально Зверь, — в голосе второго парня слышалось легкое восхищение, словно бы он сам мечтал стать таким же чудовищем. Это вызвало у меня новый приступ дурноты. — Не зря тебя так называют.

— Сам здесь все уберешь, — бросил ему монстр, чей образ мне в этот момент так отчаянно хотелось вытравить из памяти. Я даже не представляла, как буду жить с мыслью, что он носит лицо того, кого я так сильно любила. — Мне еще к невесте ехать…

Прошла целая вечность, прежде чем я выбралась из своего укрытия и покинула склад, после чего меня вырвало прямо у ближайшего дерева. Ноги снова подкосились, и я рухнула прямо в траву, чувствуя, как тело бьет мелкая дрожь, а из глаз беззвучно скатываются слезы.

Я могла смириться с мыслью, что мой отец был преступником, что все его состояние построено на лжи и крови, что мир, в котором я выросла, был иллюзией и обманом… Мне было сложно простить, но я смогла бы пережить, я оставила бы это в прошлом и начала новую жизнь…

Но тот факт, что тот, кого я любила, был не просто частью, а значимым винтиком этой ужасной кровавой системы, было не просто трагедией, это было катастрофой, крахом надежд, концом… всего… В тот момент мне казалось, что я просто не вытяну это одна, не смогу дальше жить, просто сгорю и рассыплюсь, но не сделаю ни шагу… Словно бы он убил не случайного человека, он убил меня, выстрелил прямо в голову, не пощадив мои мечты и чувства, не пожалев все, что между нами было, он просто взял и уничтожил это, разрушил, сломал… сжег…

Я задыхалась от этих мыслей, будто бы действительно умирала, лежа на холодной земле, и глядя на темное, затянутое тучами ночное небо, на котором не было ни единой звезды… Но вместе с тем я с удивлением осознавала, как внутри растет ненависть — к отцу, к его наследию и к той ужасной системе, что превратила в монстра моего прекрасного принца, которого я тоже так отчаянно пыталась ненавидеть, но могла лишь презирать чудовище, уничтожившее его самого… Мне не хотелось видеть его и не хотелось быть частью всего этого, поэтому я окончательно утвердилась в мысли, что мне нужно бежать. Быстро и не оглядываясь, оставив весь этот сгоревший мир позади…

Я не помню, как встала с земли, не помню, как добралась домой и даже легла в постель. Знаю только, что на следующий день проснулась с четким планом, как нужно действовать, чтобы сбежать — забрать мамины драгоценности, снять побольше налички, тайком купить билеты на автобус… Я мыслила схемами, планами, цифрами, а не наивными романтичными иллюзиями, как это было раньше… Будто бы в тот момент, когда я лежала там, на холодной земле, я действительно умерла, а вместо меня на свет появилась совершенно другая девушка, в чьей жизни не было места любви и глупым страданиям, а единственной целью стала свобода…»

На осуществление плана потребовалась еще пара недель, в течение которых я бездарно делала вид, что всё как прежде. Но он словно бы догадался, ощутив мою холодность, и наблюдал за мной еще более пристально, чем когда-либо. Только я уже не могла отступить, и едва мне исполнилось восемнадцать, сбежала, прихватив с собой достаточно денег, чтобы хватило на последующие годы.

Конечно, он бросился следом и нашел меня! Еще и так быстро, что я едва успела добраться до соседнего города, да и то наверняка он просто позволил мне это, чтобы затем застигнуть врасплох в маленьком стареньком мотеле, где нашла свое первое пристанище. Его появление было пугающим и неожиданным, но я все равно сумела взять себя в руки.

« — Не подходи ко мне! — проговорила твердо и четко, скрестив на груди руки. Он усмехнулся, но все же остановился у противоположной стены, наблюдая за мной с таким интересом, с каким кот смотрит на мышь, прежде чем закончит с ней играть и съест на ужин. И как я раньше не замечала этого взгляда? — Я всё знаю и больше не желаю видеть ни тебя, ни отца! Оставьте меня в покое!

— О чем ты, детка? — хмыкнул парень, приближаясь ко мне медленно и плавно, словно хищник, загоняющий в ловушку добычу. Впрочем, именно ею я тогда и была. Маленькой глупой мышкой, думавшей, что мышеловка была ее единственной проблемой. Наивная, наивная мышка…

— Я всё знаю, — повторила, инстинктивно дернувшись назад. Он продолжал надвигаться, пока я не натолкнулась на стену. Жизнь меня ничему не научила, и даже спустя годы я попадалась в ту же ловушку. — Знаю, что мой отец — преступник, а ты — жестокий убийца, которому ничего не стоит лишить другого человека жизни…

Я выпалила это на одном дыхании и тут же замерла, ожидая его реакции. На секунду его глаза потемнели, но потом он вдруг… рассмеялся, словно бы я озвучила не ужасную правду, а просто дурацкую шутку.

— Что за глупости? — фыркнул он, приблизившись ко мне вплотную. Его рука коснулась моей щеки, и я вздрогнула, но совсем не от страха. Прикосновение оживило в памяти воспоминания, в которых мы были влюблены и счастливы, и мне так сильно захотелось потянуться за ним, позабыв обо всем.

«Стоп, — одернула я себя, резко вскинув подбородок и глядя на него в упор. Взглядом он по-прежнему напоминал хищника. — Я была влюблена в Стаса, но теперь на его месте жестокий монстр, забравший тело и лицо моего любимого. Не позволю ему себя одурачить».

— Малышка, ты наверняка переволновалась и теперь тебе в голову лезут глупости, — улыбнулся он, бережно заправив мне за ухо прядь волос. Его голос был нежным и теплым, а в каждом прикосновении чувствовалась искренняя забота. — Уверен, ты просто что-то не так поняла. Поверь, если бы ты сразу поделилась со мной своими тревогами, то я бы развеял все твои сомнения. Ты можешь доверять мне.

Он мягко взял меня за руку, чтобы поцеловать тыльную сторону ладони, и я почувствовала, как мысли плавятся от каждого жеста и взгляда. Все мои страхи таяли под напором его уверенности и нежных прикосновений.

— Я видела, как ты убил человека, — шепнула, но голос звучал уже не столь уверено, как раньше. Стас нахмурился. — Семнадцатого сентября… Может, ты и не запомнил тот день, ведь он был для тебя обыденным, но мне он, поверь, крепко врезался в память. Тот, кого я любила больше жизни, жестоко избил, а потом и застрелил связанного мужчину… Помнишь? Или это тоже для тебя глупость?

— Семнадцатого? — он недоверчиво прищурился, потерев подбородок. Я кивнула, чувствуя, как сердце в груди ускоряет ход. — Детка, ты наверняка ошиблась… Ты ведь помнишь, что мне нездоровилось в тот день. Я сутки провалялся в постели, ты сама приходила меня навещать. Потом мне стало получше, зашел к тебе, а тебя нет, я еще всех на уши поднял… Ты разве забыла? Может, ты меня с кем-то перепутала или тебе и вовсе почудилось, ведь уже через пару дней ты сама слегла с простудой и до жути меня напугала…

Он вновь произнес это с такой уверенностью, что я растерялась. На самом деле всё, что происходило со мной в тот день до того самого момента, как я увидела ту жуткую сцену, напрочь стерлось из памяти, словно бы она заняла там предназначенное для той даты свободное место. Через пару дней я на самом деле слегла с простудой — лежание на сырой земле не прошло бесследно — но все же отчетливо помню, как видела его с пистолетом в руке…

— Нет, — покачала головой, инстинктивно вжимаясь в стену. Он по-прежнему возвышался надо мной, глядя сверху вниз, и в его глазах читалось искреннее беспокойство. — Не почудилось… Я видела, как ты убил человека!

— Это невозможно, — возразил парень, снова сжимая мою руку в своей и прижимая к губам. Его взгляд лучился теплом. — Маленькая… посмотри на меня. Разве я на такое способен? Разве я дал тебе хотя бы повод усомниться во мне? Нет…

Я задрожала. То, что он говорил, было по большей части правдой. Хоть я и подозревала его в участии в преступных делах отца, у меня почти не было доказательств, за исключением той сцены на складе, которая и правда могла быть плодом моего воображения, бредом, кошмарным сном, настолько реалистичным, что я в приступе горячки в него поверила…

Кроме того, мне на самом деле так сильно хотелось ему верить… Вновь видеть в нем не чудовище и монстра, а своего любимого, свою опору и поддержку, будущего мужа, человека, который всегда искренне заботился обо мне, защищал меня, готовил мне завтраки и ужины, целовал меня перед сном, говорил, какая я красивая, уникальная, бесценная… был для меня всем…

— Детка, я так люблю тебя, — прошептал он, бережно обхватывая мою голову двумя руками и прижимаясь лбом к моему лбу. Его горячее дыхание опалило мои губы, а глаза посмотрели прямо в глаза. — Пожалуйста, возвращайся домой… Я ведь не смогу без тебя…

— Я… — я прикусила нижнюю губу, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Я снова задыхалась, словно та часть меня, которая так отчаянно стремилась к побегу, теперь хотела умереть, уступив место мне прежней — наивной, глупой, ослепленной своей любовью… но будто бы даже счастливой… — Я не знаю… я…

— Ты запуталась, я понимаю… Но вместе мы во всем разберемся, — пообещал он, нежно целуя меня в лоб. Я прикрыла глаза, на секунду позволив себе полностью поддаться этим чувствам. — Давай я помогу тебе собрать вещи.

Он еще раз поцеловал меня в лоб, а затем отстранился, чтобы взять с пола рюкзак и собрать со стола и кровати мои немногочисленные пожитки. Я осталась стоять у стены, наблюдая за ним, теряясь в нежности, которую к нему испытывала… Но то, что выжжено на подкорке, не так уж просто вытеснить из памяти даже тогда, когда собственные иллюзии начинают казаться дороже правды…

— Нам следует поспешить, батя себе места не находит, — произнес он, не оборачиваясь, и я почувствовала, как больно кольнуло в груди. Воспоминания тут же вспыхнули с новой силой, из-за чего отшатнулась назад и снова вжалась в стену.

— «Черт, да ты реально Зверь», — выпалила я фразу, которая неожиданно всплыла в памяти. Он обернулся, и на секунду в его взгляде отразился страх, который быстро сменился прежним спокойствием. Но секунды было достаточно, чтобы я всё поняла. — «Не зря тебя так называют».

Дрожь, охватившая тело, была столь сильной, что я осела на пол и крепко обхватила себя руками. Я будто бы забыла эту фразу, либо не придала ей тогда значения, но теперь, когда она так неожиданно возникла в воспоминаниях, память услужливо подсказала мне все моменты, когда я слышала это прозвище в разговорах отца. «Зверь разберется», «Зверь расправится», «Зверь договорится», «Отправь Зверя, он в этом профи»… и чем больше отец был уверен, что его никто не слышит, тем жестче и жестче звучали эти фразы… Он никогда не называл его по имени, но всегда поручал ему самые грязные свои дела… Боже мой…

— Ты… — выдохнула я, сидя на полу и глядя на него снизу вверх. Мне хотелось закрыть себе уши руками, словно так я могла перестать слышать собственные воспоминания. — Всё это был ты… Зверь — это ты…

— Почти получилось… — усмехнулся он вдруг после недолгой паузы, в одно мгновение изменившись в лице. Вся нежность вдруг исчезла из его взгляда, теперь в нем были только снисхождение и жесткость. — Ты у меня такая сообразительная девочка, Рина…

Зверь склонился надо мной и грубо обхватил пальцами за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. Я поморщилась, и он снова ухмыльнулся, словно бы ненависть в моем взгляде доставляла ему мучительное удовольствие… А может, он увидел там что-то совершенно другое.

— Я искренне горжусь тем, как ты всё разгадала, хоть и выводы сделала неправильные, — продолжил он, слегка склонив голову и рассматривая меня с каким-то садистским наслаждением. Мне хотелось отвернуться, но Зверь крепче сжал подбородок. — Поверь, малышка, я точно тебе не враг, более того, я единственный, кому ты можешь доверять по-настоящему…

— Ложь, — выдохнула я тихо, потому что голос охрип и совсем мне не подчинялся. Парень только насмешливо фыркнул в ответ. — Очередная ложь, которой и так уже было достаточно. Просто оставь меня, ладно? Я не хочу быть частью твоего ужасного мира… Ты чертово чудовище, разрушившее мою жизнь!

— Ошибаешься, — покачал головой он, грубо погладив подбородок большим пальцем. Мне вдруг стало противно от его прикосновений. — Я люблю тебя, детка, правда, люблю… И в качестве доказательства я дам тебе время еще раз всё обдумать и понять. Твой отец требует, чтобы вернул тебя прямо сейчас, но… я отпущу тебя и даже дам пару советов по запутыванию следов и выживанию на улице, но… Я везде тебя найду и, поверь, какими бы безграничными не были мои любовь и терпение, однажды тебе придется стать моей женой и остаться со мной навсегда…».

Он отпустил меня, и я снова сбежала, на этот раз действуя умнее и хитрее… Не скрою, что мне пригодились его советы, но и сама я кое-чему научилась, поэтому искренне верю, что мне удавалось его запутать… Я вроде бы обрела свободу, но мне не хотелось заключать себя в новый стеклянный купол, поэтому продолжала учиться, меняя одно учебное заведение за другим, ведь Зверь всегда неизменно появлялся в конце семестра.

Но он не лукавил, когда сказал, что однажды этому придет конец. Наше время истекало, и этому тоже была причина, которая и заставила его на этот раз явиться в самом начале семестра. Он снова пытался убедить меня в своей любви и в моем искаженном восприятии, но я уже не была столь наивна. Больше нет…

— Не нужно говорить со мной так, словно бы я неразумный ребенок, — отзываюсь с холодной вежливостью, пока внутри поднимается гнев. Неужели он думает, что у него получится ввести меня в заблуждение? Спустя столько лет. Может, он запомнил меня неразумной девочкой, но я давно уже не такая. Годы и опыт сделали меня мудрее. — Ты такой же монстр, как они все, и не пытайся убедить меня в обратном. Я всё знаю.

— Пусть так, — соглашается Зверь, ничуть не испугавшись. Его взгляд скользит по моему лицу, всматриваясь, изучая. — Но это не меняет того факта, что ты — моя невеста, — с этими словами он вновь берет меня за руку, демонстрируя кольцо. Камень в нем такой же зеленый, как его глаза. — А раз ты до сих пор не сняла его, ты тоже так считаешь.

— Правда? — ухмыляюсь, высвобождая руку и одним легким движением снимая кольцо, чтобы бросить ему в лицо. Зверь даже отшатывается от неожиданности. — Забери. Можешь передать отцу, чтобы искал себе другого преемника!

Уже разворачиваюсь, чтобы уйти, но в следующий момент его кулак врезается в стену возле моей головы. Я вздрагиваю.

— Мне насрать на твоего отца, Рина! — с рыком произносит он, потянув меня за подбородок так, что его лицо оказывается в опасной близости от моего. Мне становится тревожно. — Ты будешь моей, потому что я этого хочу! А я всегда получаю то, что желаю! Тебе понятно?

Я молчу, потому что не желаю соглашаться с ним, но в то же время не хочу провоцировать еще больше. В таком состоянии он неуправляем.

— Рина! Ты в порядке? — доносится вдруг откуда-то сбоку, и я в ужасе понимаю, что это голос Стаса. Он повторяет мое имя, спешно направляясь в нашу сторону.

О нет…