Утро наградило пасмурной погодой и легким моросящим дождём. Довольными этому оказались только Хальсин и Уилл. Последний сказал, что ему всегда нравилась такая погода на Фронтире, а друид и страшному ливню был бы счастлив. Гейл только выглядел немного забавно, из-за сильной влажности у него распушились волосы и теперь торчали в стороны.

Дождь быстро прекратился, стоило им спуститься по горной тропе. Хальсин выглядел теперь мрачнее грозовой тучи, Шэдоухарт стала как-то странно озираться, будто прислушивалась к чему-то или искала в округе.

Земля под ногами чернела, вокруг смыкались ветви уродливых деревьев, ни одного листочка и ни единой травинки не видно, а небо стремительно потемнело, но не из-за набежавших на него туч. Просто опустилась тьма, резко на плечи упал холод, какого не почувствуешь даже в самых древних и проклятых склепах.

– Нам нужен свет, – заявил Хальсин. – Он осветит тени и отгонит проклятие, пока оно не столь сильно.

Никто спорить не стал, простой фокус на вещи помог разогнать темноту вокруг их компании.

– Держитесь вместе, далеко не отходите, – друид явно знал, о чём говорил, а так же чувствовал себя крайне неуютно.

Он оглядывался, как и Шэдоухарт, напрягал слух, словно пытался кого-то разыскать или услышать, но опускал плечи, когда это не удавалось сделать.

Света казалось мало, тьма густо покрывала земли и будто поглощала любой проблеск. Иша почувствовала прикосновение к плечу так явно, что даже замерла на мгновение и обернулась, но никого рядом не заметила.

Пока шли легко и хорошо, но отсутствие звуков и по-настоящему могильный холод, ядовитыми побегами ползущий по ногам, заставлял ежиться и вызывал только одно желание – бежать без оглядки. Тьма здесь казалась живой, видящей и думающей, она вилась вокруг, танцевала в завихрениях темного дыма, пугала стонами давно мёртвых деревьев и поглощала эхо шагов, чтобы потом оглушить им.

– Знаете, я скажу странную вещь, но мне впервые неуютно в темноте, – взволнованный голос Астариона на этот раз разбил напряженное молчание, вернул ощущение, что они пока ещё не изломанные этим местом призраки.

– Шэд, ты чего делаешь? – Уилл бросился к жрице.

Шэдоухарт отошла в сторону и теперь смотрела на поднимающуюся с земли дымку тьмы. Она мерцала зеленью, страшным проклятием, готовым наброситься на жертву, но мало того, жрица погасила заклятие света и смело шагнула в эту вуаль.

И ничего не произошло. Тьма не накинулась на неё, не стала рвать когтями проклятия, не показались озлобленные духи, готовые пожрать любое тепло и жизнь, осмелившуюся прийти в это проклятое место. Наоборот, оно обнимало Шэдоухарт, как давний возлюбленный свою единственную, танцевало на звеньях кольчуги, с благоговением касалось символов Шар, гладила её по волосам и голове. Жрица в этот момент выглядела счастливой донельзя, такой искренней, одухотворённой и воздушной, какой они ещё никогда не видели её.

С явным недовольством она шагнула обратно в круг света, к застывшим в изумлении спутникам. И только Хальсин недовольно хмурился и сжимал челюсти. Он уже знал, кто являлся покровителем Шэдоухарт, но, видимо, не ожидал столь явной демонстрации божественной воли.

– Я не чувствую проклятие, на меня не действует его сила, – глаза её сияли изумрудными огнями, впервые она была по-настоящему счастлива. – Понимаете, что это означает? На мне её благословение. Она любит меня… Должно быть.

– Шар бы просто так не дала тебе возможность ходить здесь, – Хальсин сказал это сквозь зубы и сжимая кулаки до побелевших костяшек.

Сейчас его охватывала ярость и все поневоле сделали от него полшага в сторону, опасаясь, что друид перекинется медведем и придётся отбиваться уже от него. Удивительно, но столь злобно он не смотрел даже на Астариона, видимо, посчитав, что такова природа вампира и здесь ничего не изменить. Но Шэдоухарт… Она выбрала путь опустошения, тьмы, пустоты и утраты добровольно, чтобы толкнуть весь мир в объятия Шар.

– Именно, значит, она хочет, чтобы я исполнила её волю. Кетерик Торм был её Избранным, она благословила эти земли своей тьмой.

Друид едва не зарычал на этих словах, хорошо ему на плечо положил руку Гейл и покачал головой, призывая быть снисходительным. Но для друида снять это проклятие, похоже, не только дело чести, а нечто очень личное.

– Только теперь я здесь, и она позволяет мне свободно ходить под её покровами. Я должна исполнить её волю, в чём бы она ни заключалась. В храме Селунэ я нашла следы тёмных юстициаров, его солдат. Эту обитель, как деревню неподалёку разорили именно они, но Кетерик не смог исполнить её волю до конца. Шар велит мне докопаться до истины, и я это сделаю, чего бы это ни стоило.

Снова прикосновение тени к плечу, она призывала идти дальше и не останавливаться. Хальсин сказал, что она приобретёт здесь власть, но к худу это будет или к добру – неизвестно.

– Слушайте, пойдёмте уже, – попросила Карлах, которой, помимо, холода, не страшны были и тени. Огонь вокруг неё полыхал так, что разгонял любой мрак, а нежить сожжёт, стоит ей попытаться напасть на тифлину. Впрочем, это нисколько не помогало убрать плескавшийся в её глазах детский ужас перед окружившей их компанию темнотой. – Мне до охерения страшно и надо добраться до цели быстрее... Какой бы она ни была.

– Значит, идём. – Иша постаралась сохранить безразличие, но и ей удавалось это с трудом.

Она привычна к тьме, но это – не пещера. Это изначальная тьма Шар, с её холодом, жуткими тварями, поглощающими свет и тепло. Чего бы ни ждала богиня от Шэдоухарт, следовало понять это как можно быстрее, а заодно найти способ защититься от проклятия.

Фокус света они могут поддерживать долго, но со временем и он высосет из них все силы, а стоит ему угаснуть… Думать об этом не хотелось, но даже если адской воительнице стало страшно, то это говорило о многом.

И они пошли дальше по изломанной стонущей от боли земле, Иша никогда не думала, что глядя на пейзаж можно почувствовать нечто подобное. Даже окрестные горы не выдержали натиска тьмы. Когда-то редкие, но раскидистые деревья напоминали изломанные и мучимые создания, на их телах росли сотами наросты, где пульсировали мешки тенекорня. Прекрасные алхимические реагенты для приготовления сильных ядов, следовало бы их собрать, но лаборатории не наблюдалось, да и опасалась чародейка отходить далеко от остальных.

Дымка теней то раздвигалась занавесом, то вставала преградой. Вокруг кто-то бродил, они ощущали на себе голодные взгляды, иногда слышался шорох шагов, хруст сухих ветвей или короткий утробный рык. И надо сказать, отсутствие явной агрессии выматывало гораздо сильнее, чем её проявление. Оно тянуло жилы, в какой-то момент они поняли, что не могут различить, чей послышался шорох шагов. Кого-то из группы или же чего-то, скрывающегося среди изуродованных деревьев и мертвых кустарников.

Сколько прошло времени, никто не знал, но ноги гудели, а в густой тьме не разглядеть ничего. Ни направления, ни указателей, ни следов, а время смазывалось, ведь невозможно определить, сколько они уже ходят по тропам – час или день.

Лишь однажды среди пожухлой мёртвой травы кто-то пробежался, поскольку ветра тут не было. Пришлось остановиться и вслушиваться, но нападать по-прежнему никто не спешил.

– Эй, может, там остановимся, – предложил Уилл, указывая с обрыва куда-то вниз.

Там виднелась треугольная крыша сторожевой башни. Она прохудилась, часть кладки выпала и валялась снаружи. Так себе укрытие, конечно, но там горел свет.

– Идём осторожно, это может быть ловушкой, – сказала дроу и первыми пустила Лаэзель с Карлах.

Она слишком хорошо знала, что чудес не бывает, ловушки света распространены в Подземье, чтобы подманивать к себе легковерных путников, желающих отдохнуть или же другую добычу. И мало кто понимал, что в этот момент шёл в пасть монстру.

Они подходили всё ближе, спускались по расколотой земле. Она хотя бы не осыпалась под ногами, но бесконечные извилистые тропы, тупики, фактическая слепота в этом месте, тишина, которая рвала из груди выкрики, только ради напоминания, что ты ещё жив, подгоняла не хуже свиста хлыста упрямых волов.

Всё это давило, Хальсин был прав, тут нет жизни, лишь изломанное её подобие, полное страха, могильного ужаса и ощущения смерти на каждом шагу. И всему этому вторили стоны задубевшей коры и резкие звуки копошения под ногами.

Сторожевую башню украшали затёртые символы Селунэ и барельефы с изображением высокого мужчины-эльфа. Он сжимал в руках булаву, в другой держал щит, доспехи закрывали тело, а на голове обруч с изображением лучистой звезды. А над ним потёртый, но так узнаваемый символ Селунэ – глаза в обрамлении звёзд.

– Это – Кетерик Торм? – Иша обратилась к подошёдшему Хальсину.

Она не знала, как выглядел Избранник Шар, но изображённое на барельефе – ересь для шарритов. А друид видел его лично, мог опровергнуть или подтвердить предположение. Шэдоухарт тоже недоумевающее поглядывала то на изображение, то на Хальсина, не зная, как относится к увиденному.

– Да, это он.

– Но почему в селунитском одеянии? – недоумевала Шэдоухарт.

– Потому что семья Тормов – потомственные селуниты. Кетерик долго скрывал, что повернулся к Шар, именно поэтому он успел отстроить Лунные Башни, создать форпост, а потом и собрать армию юстициаров. Именно наша уверенность в том, что все слухи о предательстве веры Кетерика – глупости, не дало Изумрудному Анклаву и Арфистам задушить это всё в зародыше. То, что ты видишь, – он оглянулся, показывая рукой на опустошенные тьмой земли. – Результат нашей слепоты.

– Ничего не понимаю, – покачала головой жрица.

– Ты лишь в начале пути, Шэдоухарт, – друиду тяжело было с ней говорить, поскольку для жрицы творящееся здесь не проклятие, а дар. – А пути богов редко видны даже для их самых ярых почитателей.

Кольцо на пальце Иши вдруг кольнуло магией, снова послышался шелест во тьме, но что там пряталось – неясно.

Башня уже была совсем близка, внутри на первый взгляд никого, лишь затухающий огонёк костра боролся за жизнь в тисках голодной тьмы. Слишком всё просто, слишком напоминало ловушку.

Карлах не пропустила вперёд Лаэзель, сама сделала пару шагов, остановилась, прислушалась и в этот момент раздался треск. Тифлина успела выкатиться из-под удара прежде, чем странный ком из переплетённых корней и лоз раздавил её, спрыгнув с потолка.

– Наружу быстро! – вскричал Хальсин, поскольку в темном помещении им не развернуться, так оно ещё и обрушиться может.

По счастью, встреченная тварь погналась следом и взмахнула лианами, как плетью.

Гейл успел выставить щит, и крупные шипы черного дерева разлетелись о магический доспех, тут же угаснувший от столь мощной атаки. Волшебник не устоял на ногах и повалился на спину.

– Огонь и свет! – прокричал друид.

Тварь передвигалась на удивление быстро, Гейл едва успел убежать с помощью Туманного Шага, и плеть лиан не отправила его в полёт на камни.

Огненный шар разорвался неподалёку от монстра и тот быстро занялся огнём, затрещало сухое дерево, но он не испытывал боли, лишь хотел убивать, сожрать теплоту и жизнь, что пришла сама ему в руки. Карлах огненным смерчем влетела в него, но тут же была отброшена, хорошо дерево, пусть и затронутое проклятием, тлело и иногда взрывалось снопами искр, оно быстро распространялось по этому комку и замедляло его.

Шэдоухарт бросила светящуюся сферу, она опалила святым огнём, заставила замереть на мгновение, а забравшийся наверх Уилл ударил зелёным всполохом. Изрядно повреждённый комок лиан и корней улетел с уступа вниз, с грохотом ударился несколько раз о торчащие зубья скал и исчез в темноте.

– Что это? – Лаэзель предпочла не мешаться в этой схватке, её меч вряд ли бы тут помог, только запутался бы в этом комке.

– То о чём я вам говорил, – отозвался Хальсин. – Извращённая природа, порождённые тьмой твари, не знающие пощады. Дальше будет только хуже.

– Тогда может, всё-таки устроимся тут на время? – предложил Гейл. – Мы идём уже давно, а передвигаться приходится с трудом.

– Да, надо бы передохнуть, а то мне не нравится быть сраным мячиком. Это нехорошо, – покачала головой Карлах.

Спорить не стали, тем более что в кромешной тьме, определить день сейчас или ночь невозможно. Больше никаких сюрпризов в сторожевой башне не нашлось, ни ловушек, ни тайных комнат, но в подвале была неплохая оружейная. Странно, но ничего не заржавело, даже скелеты вели себя на удивление смирно, просто лежали или сидели не подавая признаков нежизни.

– Интересно, это почему? – поинтересовался Астарион, найдя в закромах запас болтов для арбалета.

– Потому что тьма – это не смерть, – возмутилась Шэдоухарт, а в ответ на насмешливый взгляд вампира, пояснила: – Ладно, смерть, но эта смерть для детей света, тех, что живут благодаря теплу и солнцу. Для Шар тьма – это такая же жизнь, но построенная по её лекалам. Когда она победит в божественной войне, то Фаэрун станет домом для детей тьмы. А дети света… Что ж, их время пройдёт.

Иша слушала эти речи отстранённо и втайне посмеивалась. Вот так, почувствовала на себе благословение Шар и готова сама склонить голову, лишь бы её богиня добилась своего. Передёрнуло от одной мысли, что и она могла стать такой, если бы не внешние проявления драконьего наследия и выжигающая изнутри кровь.

Ничего особо интересного тут не наблюдалось, лишь старые, разлезшиеся вещи, сваленное в груду оружие, пока Шэдоухарт не заглянула в один из сундуков и застыла.

– Это же… – она вытащила на свет шлем, полностью закрывающий лицо с темным кругом на лбу, а потом выудила кольчужную рубаху. Она больше напоминала мантию с нашитыми символами Шар, грудь и плечи закрывали пластины, а ноги – плотная ткань темно-синего цвета. – Одежды тёмного юстициара.

Шэдоухарт с благоговением смотрела на находку, боялась лишний раз прикоснуться, не то, что надеть её.

– Я так мечтала ей служить, как юстициар, но матушка всегда говорила, что я не готова.

– Ну вот, твоя богиня дала тебе знак – вперёд, – Астарион тоже ничего интересного не нарыл и был этому разочарован.

– Нет, я не могу.

– Шэдоухарт, у нас не так много возможностей, а одежда истрепалась, я бы не прочь найти новую мантию, да и остальным следует сменить одежду. Сейчас не до капризов. Да и в чём не прав Астарион? На тебе уже есть благословение богини, думаю, такое маленькое нарушение она простит.

Шэдоухарт кивнула своим мыслям и пошла в темноту, Иша с Астарионом не стали ей мешать.

На удивление чахлый костерок не погас от упавшей сверху туши. На стенах виднелась кровь, и вампир тут же обрадовал, что она слишком свежая для столетней, они тут бродили не одни. Но друг это или враг, приверженец Абсолют или какой-то сбившийся с пути бедолага – трудно сказать.

Кольцо на пальце Иши по-прежнему кусало магией, но ничего странного не происходило. Верхние этажи осматривал Уилл, и дроу решила составить ему компанию, ускользая из-под взглядов остальных. Они всё ещё посматривали на неё с опасением и всё ждали, что будет дальше. Лолт и Шар близкими подругами не были, и Королеве Пауков не нравится, что один из её посланников находится в тенётах черных туманов и могильного воя угасших душ.

Уилл нашёлся стоящим у выбитого окна. Он аккуратно выглядывал наружу под прикрытием стены, опасаясь выставляться полностью.

– О, гляди, тут всё-таки не настолько темно или мне уже кажется, – он указал вперёд, и Иша увидела это.

Среди темноты, зеленоватых всполохов проклятия и шипастых очертаний когда-то большого леса, мыльным пузырём переливался купол света. Он слабо шевелился, будто его трепал ветер, выглядя странной и неестественной кляксой на фоне могильной тьмы.

– Нет, тебе не кажется. Похоже, здесь есть убежище. Добраться бы туда.

– Да уж, в этой темноте мы можем плутать вечно, пока или сами не умрём или нас не сожрёт тьма. Сегодня-то нам удалось найти крышу, а что будет завтра? Или через несколько часов? Сложно ориентироваться без света, да.

– В Мензоберранзане нашли выход, так что там есть отдалённые понятия дня и ночи.

– Тогда обрадуем остальных, может, у Шэдоухарт или Хальсина будут какие идеи, как добраться туда.

Дроу не стала спорить и они уже направились к лестнице, как в окно что-то влетело. Черной стрелой оно упало на стену напротив и расправило восемь тонких лапок, а кольцо в этот момент укусило магией особенно сильно.

– Ах, ты! – на руке Уилла засверкала сила, короткий клинок покинул ножны, но Иша его остановила:

– Подожди-ка.

Крупный подземный паук, по щиколотку обоим, но её смущал цвет шкуры – белый, будто никогда не видевшей света. Кольцо подсказывало, что она на правильном пути. Существо медленно спустилось со стены, аккуратно подошло к Ише и Уиллу, заглядывая четырьмя парами глаз.

Колдуна дроу не назвала бы трусом, но тот всё-таки задрожал и едва держался, чтобы не пустить в ход магию. Лицо его кривилось от омерзения и желания прикончить тварь на месте.

А вот для чародейки этот визит был крайне плохим знаком. Таких пауков могли послать только жрицы Лолт, а раз он не напал и смиренно стоял, значит, её приглашали на встречу. Дроу очень не хотелось идти, но вряд ли Королева Пауков теперь отцепится, раз где-то в этой удушливой тьме находилась одна из её служительниц… А может и не одна.

– Уилл, прикрой меня пока, я должна идти.

– Ты издеваешься? Думаешь, мы тебя отпустим с этой тварью?

– Кто бы его ни прислал, зовёт он только меня, и если мы придём всей толпой, то шансов нам не дадут. Похоже, в этих землях сошлись интересы не только Селунэ и Шар.

– Нет, ты просишь меня отпустить тебя на произвол судьбы, – не унимался он.

– Просто потяни время, дай мне возможность уйти как можно дальше, но если я не вернусь через пару часов, снимайтесь с места и ищите тот купол. Вам тут оставаться нельзя, но передохнуть необходимо. Не волнуйся за меня.

– Не волноваться? Ты в гнездо пауков собралась!

– Я бы не советовала раздражать главную паучиху. И, поверь, идея подождать пока она приползёт сюда сама, крайне херовая. Вот, схорони его, если что.

Иша вытащила из сумки астральную призму и передала её Уиллу, но артефакт прыгнул обратно в руки дроу.

– Ты упрямее капризного вола, – возмутилась она.

«Благодарю за комплимент», – прозвучало в ответ с толикой веселья.

– Ладно, надеюсь, ты и наш загадочный пленник знаете, что делать.

– Хотелось бы…

Уилл покачал головой, похоже, окончательно привыкнув к рогам, поскольку на лестнице сильнее опустил голову, чтобы не стукнуться о торчащие балки и поломанные деревяшки.

– Ну, веди, – обратилась она к пауку, и тот сиганул из окна. Дроу только всплеснула руками. – Прямо принцесса в башне.

Пришлось выглядывать наружу, искать хоть какой-то уступ и надеяться, что это, действительно, не приглашение в пасть к монстру. Во всяком случае, Иша надеялась, что он сначала решит поговорить, а не сожрёт сразу. Фокус света всё ещё сверкал на руках, так что хотя бы энергия проклятия не станет пожирать, а вот местные обитатели – как повезёт.

Всполох Туманного Шага перенёс её в сторону от башни, где она и заметила отсветы шкуры паука. Похоже, его заколдовали, чтобы того не иссушило проклятие и в темноте легко было разглядеть.

Хорошо хоть дорогу он прокладывал там, где можно пройти, а не проползти по стенам. Иша шла следом, старалась не отставать, но слабые отсветы порой виднелись на тропе, которую избрал провожатый.

Вспученная земля сочилась холодом, снова ощущение жути и надвигающейся смерти начало сковывать движения. А потом под ногами что-то хрустнуло, разлетевшиеся пеплом кости выглядывали из земли изобильно, и с каждым шагом их становилось всё больше. Вскоре показались очертания осадных машин: требушетов, катапульт, баллист. Всё изломанное и проржавевшее, скелеты лежали и сидели возле машин, доспехи поломаны, в костяках торчали стрелы и клинки в разных местах. Чуть дальше показались и опрокинутые баррикады. Похоже, отсюда осаждали Лунные Башни и бились с юстициарами Кетерика Торма.

Иша уже испугалась, что паук решил привести её прямиком к Лунным Башням, но он свернул, заполз чуть выше. Последовав за ним, дроу остановилась, словно вкопанная.

Стоявшие на земле фиолетовые светильники с красными камнями она слишком хорошо знала. Они пульсировали кровавым светом, а над ними едва заметно разливался прореженный темно-фиолетовым светом купол. Она знала, что это, но никак не думала увидеть так близко от логова абсолютистов. Частичка Кромешной Паутины, благословения Лолт.

Сделать шаг она не могла, сердце резко подскочило к горлу, давний страх стать одной из множества жриц заполнил разум. Как некстати зашевелилась личинка и мешала мыслить вообще хоть как-то.

Она не сразу заметила её, легкой походкой проявляясь в кругу света. Красивая молодая жрица в платье из паучьего шёлка и строгой диадемой на голове. Её волосы были собраны в причёску, значит, она или младшая в семье или на побегушках у какой-то матроны. Презрительно оглядев запылённую и даже кое-где порванную мантию Иши, она ядовито выплюнула:

– Тебя ждут.

Сообщать большее жрица посчитала ниже своего достоинства и нырнула под защитный купол. Кольцо на пальце пришло в движение, распухло и замерло на запястье, будто предупреждало всех, чтобы не смели её трогать. Пусть благословения Лолт не ощущалось на плечах чародейки, но та оставила с ней посланника, а это – многое значит.

Преодолевая отвращение и желание пойти прочь, дроу сделала шаг, и каждый последующий давался с трудом, холод тьмы и страх перед ловушкой паутины не оставили выбора. Если Иша вздумает бежать, то её притащат туда силой. И не факт, что соплеменники не окружили место стоянки её товарищей.

Слабый удар в грудь, когда чародейка проникла под купол, заставил на миг замереть, прикрыть глаза от яркого света. Внутри, как оказалось, горело несколько крупных ламп синеватого оттенка, чтобы не резать чувствительные глаза дроу. Небольшой лагерь, несколько палаток, одна из которых выделялась размерами, но никаких отличительных признаков нет. Во всяком случае, если это и был отряд какой-то семьи, то они предпочли не демонстрировать гербы на вещах.

– Идём, – рядом вырос дроу в темных доспехах, пропитанных тьмой Паучьей Королевы, и видимо, защищавшего от губительных теней снаружи.

Почти никого не видно, все или ушли в рейд, или не хотели демонстрировать численность. На видных местах доспеха тоже никаких отличительных символов, кроме изображений пауков. Мужчина провёл её в самую большую палатку, отодвинул полог, но сам внутрь не пошёл.

Там тоже было светло, хотя мертвенный голубой свет наводит на другие мысли. Возле большого стола стояла та самая жрица, она не скрывала презрения и зависти к чародейке, когда бросила взгляд на её руку. Конечно, с чего бы вдруг такой уродине и оборванке будет покровительствовать Лолт, когда тут стоит такая замечательная она? Это даже стало смешно.

Вот только больше никого не наблюдалось, будто её сюда привели для того, чтобы поссорить со жрицей, но та молчала, хотя оскорбления явно вертелись на языке. Решив, что в эту игру могут играть двое, Иша прошла вперёд и лучезарно улыбнулась ей.

И в тот момент, когда жрица оскалилась, снова зашуршала ткань, а потом послышался и ровный хорошо поставленный голос:

– А вот и ты, хотел встретить тебя лично, но, увы, припозднился.

Иша повернулась, и в очередной раз сердце застучало быстрее. Да лучше бы она сейчас отправила эту жрицу в Бездну к Паучьей Королеве, лишь бы не встречаться с тем, кто только что зашёл в палатку.

– Ты мне должна и не только за себя, – самодовольно и с едва слышной толикой угрозы произнёс Джарлакс Бэнр – главарь Бреган Д'эрт.