Таверна напоминала сейчас большой и немного запущенный дом. Несмотря на творящееся вокруг, Арфистам всё же удалось создать хотя бы видимость уюта. Тут было тепло, горели свечи и фонари, в общих комнатах так же пылали камины, разгоняя мрак места. За стойкой трактирщика стоял один из арфистов и подливал вина нескольким уставшим тифлингам. И они показались их странной компании довольно знакомыми, приглядевшись, узнали в них тех самых беженцев, недавно укрываемых в Изумрудной Роще.

Джахейра по-хозяйски проследовала по залу полному посетителей, пусть большинство были вооружены до зубов, подошла к стойке и попросила что-то. Арфист отдал ей бутылку вина и пару бокалов. Их немаленькую компанию провели в соседний зал, где стояли заправленные кровати, и на удивление, не клубилась пыль. Видимо, с приходом тьмы всё просто замерло во времени.

Там их уже ждал, грея руки, до ужаса улыбчивый Эльминстер. И выглядел так, будто они все пришли к старичку на чай, а не находятся посреди проклятых земель под мыльным куполом света.

Гейл пошатнулся и сел на ближайшее ложе, раны на спине не совсем затянулись и неприятно зудели. Избранник Мистры тут же воздел глаза к потолку и покачал головой, будто перед ним нашкодивший в лаборатории ученик.

– Смею заверить, Гейл, ты скверно выглядишь.

– Серьёзно?! А я-то думал, мне чудится. Спасибо, дражайший Эльминстер, за просвещение.

– Молодой человек, – он упёр руки в бока ещё сильнее став похожим на недовольного внуком дедушку. – Вас не учили быть вежливым со старшими?

– О боги…

– И не надо закатывать глаза. Между прочим, я тут по важному поручению. И ты не представляешь, как неприятна роль посыльного. Две недели я бродил по этим дорогам, истоптал лучшие сапоги, питался, чем попало, и не пил ничего, кроме того, что могло ниспослать небо. Так в довершение всего, на этих землях пришлось спать на голой земле, которая и сама не прочь укусить проклятием.

– Раз уж мы заговорили об укусах, – неожиданно подал голос Астарион.

– Попытайся сделать хоть шаг, упырь, и познаешь всю мощь чистейшего Плетения. Уверяю, даже самый древний повелитель вампиров тут же превратится в горстку пепла.

– Да ладно вам обижаться, почтенный волшебник. Но согласитесь, узнать можно или нет, всё же стоило.

Гейл закатил глаза, но молчал, видимо, он не впервые слушает отповеди Эльминстера. Уилл усмехнулся, но решил сесть ближе к камину, Шэдоухарт пошла к самому тёмноту углу, сняла амуницию и плюхнулась на спальное место. Непонятно, она уснула или нет, но затихла. Астарион же решил, что не хочет быть свидетелем нравоучений и скрылся в общем зале.

Оставалось надеяться, что он ни к кому не пойдет с предложением поделиться кровью. Джахейра – не так женщина, которую следует дразнить, она быстрее голову снесёт, чем будет выяснять причины.

Ише же было интересно, что тут делал Эльминстер. О подвигах мудреца из Долины Теней ходили легенды, но его присутствие здесь не вселяло в душу дроу надежду. Наоборот, это вызывало тревогу.

– Хорошо-хорошо, – всплеснул руками Эльминстер. – Не буду ходить вокруг да около, скажу прямо. Она послала меня. Ты знаешь, о ком я говорю.

В этот момент Гейл оживился, даже, казалось, вовсе забыл о ранах и то, как холодит спину из-за порванной мантии и рубашки, несмотря на тепло камина.

– Но зачем? – видно, что Гейлу хотелось задать совершенно другой вопрос, но он предпочёл не делать этого. – Говори, прошу.

– Неужели ты утратил все манеры за время отсутствия в Глубоководье? – снова принимая на себя облик сварливого старикашки насупил брови волшебник. – А ведь нам столько всего надо переварить, в конце концов. Или, иначе выражаясь, перемолоть в голове. Слова, нафаршированные смыслом, должны потомиться, дабы значимость их насытила ра…

– Эльминстер! – Гейл прикрикнул на него, хотя Иша прекрасно его понимала. Сама бы не удержалась, что ж, значит, их компаньона тоже можно вывести из себя.

– А, ну да. Видишь ли. Я, кхм… Тут такое дело…

Только что такой грозный и бурчащий о манерах волшебник стал теряться, прятать глаза и видно, старался подобрать слова, чтобы те звучали мягче. Гейл насупился и встал во весь рост, несмотря на раны, и свёл брови, требуя, чтобы пауза, наконец-то, закончилась. В конце концов, Эльминстер выдохнул как-то особенно обречённо и проговорил:

– Гейл, мальчик мой, я здесь, чтобы обсудить с тобой одну насущную проблему и потому позволю себе говорить прямо, без привычных мне словесных изысков. Я здесь по воле Мистры, слова и поручение, с которыми я пришёл, исходят от неё.

– Подожди, Мистра… Готова меня простить?

– Она… – запнулся Эльминстер, впрочем, быстро подобрав формулировку. – Обещает подумать над тем, что можно считать прощением.

Ише едва хватило сил, чтобы не закатить глаза. Воистину, в какой бы цвет ни были выкрашены боги, надо из кожи вон вылезти, лишь бы снова увидеть от них хотя бы намёк на благосклонность. Так чем повелители смерти, хаоса и тьмы отличаются от тех, что несут свет, жизнь и благоденствие? Ничем.

– Ты сам знаешь, в чём был неправ. И давай не будем обсуждать это здесь и сейчас, что сделано, то сделано. Тем не менее, у тебя появился шанс искупить вину, а вашей, без преувеличения, пёстрой компании, закончить этот славный и необычный поход.

– И в чём оно заключается? – поинтересовалась Иша, нагло вступая в разговор, впрочем, обоих волшебников это нисколько не смутило. Ровно как то, что остальные тоже прислушивались к разговору.

В конце концов, если бы это было большой тайной, Эльминстер их бы просто всех усыпил или же сделал что-то другое для её сохранения.

– Мистра знает о неприятностях, выпавших на вашу долю. О вашей борьбе с Абсолют – с этим коварнейшим злом.

– И что же она готова предложить? – Гейл в этот момент посмотрел на чародейку не менее строго, чем на Эльминстера, однако последний даже улыбнулся, переведя на неё взгляд и внимательно рассматривая драконьи отметины на лице.

– Знайте же, что Абсолют куда опаснее, чем вы можете представить. Это зло угрожает всему живому, даже бессмертному. Она угрожает богам, Плетению, самому мирозданию.

Сложно сказать, преувеличивал волшебник или нет, но говорил он вдохновенно.

– И потому я и пришёл с поручением, Гейл. Ты должен уничтожить это зло. Мистра убеждена, что тут справишься только ты.

– Подожди, а почему именно Гейл? – Гейл, конечно, говорил, что когда-то он был великим волшебником, но сейчас его силы едва превосходили среднего мага.

– Сфера.

Он в этот момент скривился, рисунок на груди засверкал синевой, она стремительно выходила из-под контроля, но Гейл старался её держать. И пока что ему это удавалось, но с каждым новым приступом становилось всё хуже.

– Совершенно верно.

Слова Эльминстера прозвучали приговором. Похоже, даже Избраннику не под силу её вытащить, иначе сделал бы это… Ну или нет. В зависимости от того, что повелела бы богиня. А Мистра, всё же не желает быть столь милостива, чтобы пойти на подобное чудо. Волшебник, что так хотел доказать свою любовь, оступился в амбициях и желании стать чем-то большим, а теперь должен смыть эту ошибку собственной жизнью.

– Мистра дала мне силы остановить время. Сфера больше не будет рваться подчинить тебя себе, но в нужный момент ты сможешь высвободить всю её смертоносную мощь.

«Любопытно, – Ише стоило больших усилий, чтобы не вздрогнуть, когда внезапно послышались слова гостя. – Это может нам помочь… Или помешать. Как знать». По счастью оба волшебника были так увлечены разговором, что не обращали ни на кого внимания.

– Ты должен найти Сердце Абсолют, чем бы оно ни было, – продолжал Эльминстер, – И использовать себя, как катализатор, который выжжет его дотла.

– То есть я правильно поняла, ты приказываешь ему убить себя? – возмутилась внимательно слушающая их Лаэзель. Несправедливый приговор Влаакит до сих пор резал гитьянки душу и, похоже, она считала приговор для компаньона слишком высокой платой.

Гейл вызывал у Иши смешанные чувства, и его поступок говорил о том, что тот готов ради своих амбиций на всё. Но смерти она ему точно не желала, не таким должно быть искупление.

– Он нет, а вот Мистра – да.

– Я говорю тебе это безо всякой радости, друг мой, но такова воля её, – Эльминстер понурил голову, видимо, ему тоже не хотелось, чтобы Гейл вот так расплатился за свой грех. – Ты должен принести себя в жертву, чтобы уничтожить Абсолют. Это станет твоим искуплением, таково слово Мистры. Итак, послание передано, осталось только заклинание.

Эльминстер отошёл на шаг и выставил вперёд руку. Его прежде мягкий голос напоминал теперь громовой раскат, глубокий, идущий откуда-то из иного мира, он сотрясал воздух. Время будто, действительно, пошло рябью, магия касалась кожи, заставляя драконью кровь бурлить рядом с невиданной мощью. Дроу казалось, что если она зачерпнёт хоть каплю, то сможет взлететь, увидеть невиданное или же стать сильнее настолько, насколько не могла вообразить.

Звезда проявилась в воздухе, водоворот Плетения засверкал вокруг рисунка Гейла, впечатывая в него символ Мистры. Волшебник скривился, будто в моменты поглощения артефактов, а потом выдохнул.

Иша в этот момент даже восхитилась Эльминстером. Чувствовать, как божество делится с тобой подобной мощью и не использовать хоть крупицу во благо себя – это надо иметь поистине железную волю.

– Готово. И поручение, и заклинание теперь в твоих руках. Надеюсь, твои замечательные спутники будут и дальше беречь тебя в этом нелёгком путешествии. Напоследок лишь скажу, подобно тому, как луны вызывают набухание и убывание морских вод, так и порождённые небесами боги предопределяют течения смертных дней. И всё же – сия мысль была рождена в часы одиночества, – каковы бы ни были приливы и отливы или всё прочее, за пределами нашего могущества… Будь луной для самого себя.

– Прощай, Эльминстер, – решился закончить разговор Гейл. – Я рад, что она прислала тебя.

– Прощай, друг мой. И тебе желаю исполнить то, ради чего боги вмешались в пряди нескольких судеб, – неожиданно обратился к Ише Эльминстер.

– Вы о чём? – удивилась дроу, никак не ожидая, что Избранник Мистры вдруг обратит на неё внимание.

Его по-отечески добродушная улыбка не обманула её, когда тот быстро бросил взгляд на руку чародейки. Кольцо не подавало признаков жизни, безмолвным украшением став на её руке, как было добрую сотню лет. Мистра не могла не знать, что Лолт пряла паутину вокруг сбежавшей дочери, а Владычица Тайн и Королева Пауков были кем угодно, но только не подругами.

– На какое бы распутье тебя ни привела дорога, помни, что хаосом нельзя управлять, как седлать бурю, которая в любой момент может тебя сбросит. Но ты, дитя пауков, используй мощь дарованного тебе хаоса, чтобы соткать своё полотно и избежать яда, коим поит тебя прошлое.

– Эм, хорошо, – неуверенно ответила Иша.

– И ещё, юная леди, чтобы изменить ход вещей порой требуется всего лишь миг.

На этих словах Эльминстер приложил ладонь к сердцу, слегка поклонился и покинул комнату, оставив сметённого и совершенно разбитого Гейла один на один с мыслями о божественной воле, а точнее приговоре, который ему подписала Мистра. Интересно, это действительно был некий план или же просто изощрённая месть бывшей любовницы? Конечно, какое дело богам до чувств смертных, но ведь и они их не лишены.

– И ты, правда, решишься на это? – рычащий голос Лаэзель прозвучал неожиданно.

Она казалась искренне возмущённой таким поворотом событий. Хотя, с учётом случившегося в яслях, трудно её винить.

– А что мне остаётся? – покачал головой окончательно поникший волшебник. – Такова воля Мистры.

– Цк-ва! – выругалась гитьянки. – Это поручение – бред.

– Лаэзель, пойми, раз Мистра прислала для этого Эльминстера, значит, всё действительно серьёзно. Ну и посильнее на меня надавить.

– Тебе приказано пожертвовать собой ради искупления греха, который мог совершить любой. Амбиции – не всегда благодетель, но и не всегда порок.

– Хотелось бы сказать, как ты ошибаешься, но не могу, ведь я знал, на что шёл. Да, я ошибся, хотел откусить больше, чем смог бы проглотить. Она оставила меня, с тех пор я больше не чувствовал её присутствия, а та чахлая магия, оставшаяся в моём теле, теперь предел моих возможностей. И вот сейчас она готова принять моё искупление.

– И разве это грех? – гитьянки решительно не понимала и не принимала его готовность слепо следовать указаниям богини. Забавно, ведь совсем недавно воительница была готова на всё ради своей королевы. – Рвение и страсть в том, что составляет твою жизнь – не повод приговаривать тебя к смерти. Мистра требует от тебя безоговорочной веры.

– Так и есть.

– Тогда почему она не верит в тебя?

Вопрос поставил волшебника в тупик, и он снова опустился на кровать, на лицо легла тень сомнений, тяжесть божественного поручения. Не сломаться в такой ситуации способен далеко не каждый. Ише тоже было над чем подумать, потому она вышла из комнаты, где располагались товарищи.

Астариона она нашла за барной стойкой. Вороватая тифлингская малышня из Изумрудной Рощи носилась среди Арфистов, царапала их когтями, стараясь отвлечь и что-нибудь стащить. Другие бы вывернули мелким козявкам руки, но те смотрели на эти попытки со снисходительной и даже тёплой улыбкой.

Детский смех шаловливой и вороватой детворы разгонял мрак с лиц воинов, смягчал черты застрявших тут тифлингов. В кои-то веки Иша готова согласиться с утверждением, что дети создают неповторимый уют. Этим мелким чертенятам совершенно всё равно, что в шаге от них плещется тьма, сейчас они в безопасности и уверены, что так продлиться вечно.

– Эльминстер Аумар решил не задерживаться, – голос сидящей за столиком Джахейры привлёк внимание. – Присаживайся, выпей со мной.

– И ты думаешь, что он поступил плохо? – дроу не стала отказывать Арфистке и села напротив.

С этой женщиной Иша лично не знакомилась, но слышала многое от Виндл. Строгая, повидавшая многое, она защитила когда-то Врата Балдура от отродья Баала, вечно спорила за влияние с Гильдией. Женщина легендарная во всех смыслах, отличный командир, сильный друид. Им с Хальсином, наверное, будет о чём поговорить на досуге.

– Избранники богов редко когда приходят просто промочить горло среди проклятых земель, – она налила ей в бокал вина и пододвинула. – Выпей со мной, несмотря на проклятие, вино оно не тронуло. Каратурское, столетней выдержки, прекрасный букет.

– Воздержусь.

– Боишься, что отравлю?

– Нет, просто мне всегда подозрительно, когда ни с того, ни с сего предлагают отведать подобное. Не знаю, что вы подсыпали в бокал, но рисковать не стану.

– Виндл была права насчёт тебя.

Маска спокойствия едва не слетела, обнажив истинные чувства и открывая раны на сердце. Яркой картиной встал тот самый вечер, запомнилось, как в воздух взметнулись золотистые пряди, такие яркие на фоне серости страшного переулка, где сердце арфистки пронзила стрела.

– А ты хорошо собой владеешь. Не удивляйся моим догадкам, вряд ли я встречу на всём Побережье Мечей вторую дроу с отметинами золотого дракона на лице, да ещё и подходящего возраста. Ответь только, почему отказалась когда-то стать одной из нас?

– Я не для того сбегала из Подземья, чтобы снова быть кому-то должна.

– И при этом должна тем дроу, что встали лагерем на поле битвы? Да, и об этом я тоже знаю, – она сказала это без бахвальства, не давая шанса отрицать очевидное. – Понятия не имею, что они забыли у Лунных Башен, но сомневаюсь, что Королева Пауков прислала их видами полюбоваться.

– Возможно, – уклончиво отозвалась чародейка.

– Тогда боюсь, твоя прогулка туда может закончиться не слишком хорошо. Земли вокруг Башен сожраны тьмой и она гораздо гуще, чем здесь. Нам пока неясно, как именно силы Абсолют сдерживают его мощь, но нужно узнать как можно быстрее.

– Что вам известно?

– Нам противостоит опасный и, как я считала, давно похороненный враг – генерал Кетерик Торм.

– Избранник Шар? – удивилась Иша. – Вы же расправились с ним сто лет назад.

– Я тоже так думала, пока не увидела собственными глазами, но мало того, он теперь неуязвим. Я пустила стрелу ему в глаз, но он вытащил её, будто мелкую занозу из-под кожи.

– И ты хочешь, чтобы мы узнали, почему он жив?

– Я хочу знать, как снова сделать его мёртвым. Насчёт избранности – не знаю, возможно, Шар и подарила ему вторую жизнь, но почему-то сомневаюсь, что та стала бы брать в союзники эту непонятную Абсолют. Её культ расползается по Вратам Балдура незримо, незаметно для остальных. Скажи честно, паразит ведь меняет тебя? Искушает?

– Нет, я в своём уме, – нагло соврала дроу, надеясь, что ложь вышла убедительной.

Джахейра намного старше неё, видела столько, сколько порой не видел ни один эльф. Да, она подозрительна, груба и строга, но делает всё, чтобы защитить свой дом и родных.

– И ты уверена, что сможешь и дальше сопротивляться его влиянию?

– Посмотрим, – пожала плечами Иша. – Ни в чём нельзя быть уверенным, а дары личинки весьма заманчивы.

– Что ж, буду надеяться, что нам хватит времени, чтобы убить Торма и сорвать планы Абсолют. Пока отдыхайте с дороги, завтра я познакомлю вас кое с кем. Она поможет преодолеть слабое воздействие проклятия, а дальше – придётся узнавать, каким образом поборники Абсолют могут проходить сквозь плотные тени.

– Что ж, спасибо за заботу.

– Не благодари, я ведь тоже хочу тебя использовать и, если так будет лучше для других, не задумываясь, отдам тебя теням на съедение.

– Благодарю за честность. Она нынче редка.

Чародейка так и не притронулась к бокалу, а сна после разговора не было ни в одном глазу. Внезапно кто-то налетел на неё сзади, схватил поперёд талии и совершенно бессовестно полез в карман. Всё произошло настолько неожиданно, что Иша едва успела среагировать, когда этот кто-то собрался рвать когти, но она всё же успела схватить воришку за руку.

– Ей, больно же! – это оказалась Мол, её единственный глаз сверкал озорством маленькой бестии.

Дроу даже улыбнулась ей, приятно осознавать, что хоть кто-то в этом мире не меняется.

– Нечего лезть в чужие карманы.

– Ой, и ты туда же! – Мол спокойно высвободила руку из её захвата. – Ладно, решила попытать счастья, но ты всё равно поняла, что я хочу сделать.

– Тебя же учили.

– Ага, тот белобрысый щёголь хоть приоделся, выглядит уже не как сбежавший с бала шут.

Иша засмеялась совершенно искренне, девочка действительно подняла ей настроение.

– Слушай, я тут, кстати, с одним типом в Копейщиков играла и выиграла.

– Жульничала?

– Если только совсем чуть-чуть.

– И стоило оно того?

– Ну, – Мол задумалась, опуская взгляд, будто боялась сказать лишнего. – Может быть, а может, нет. Он на втором этаже сидит, сказал, что хочет тебя увидеть.

– Зачем?

– Это ты у него спроси, а я пошла.

– Подожди, как он хоть выглядит-то?

– Он сказал, ты сама узнаешь. Ну, пока, мне надо с ребятами поговорить о делах.

Мол махнула хвостом и убежала к сорванцам, усевшимся в углу. Судя по жестам, они играли в кости, но на деньги ли или ещё на что – неясно.

Иша решила не заставлять непонятного собеседника ждать и пошла наверх, краем глаза заметив, как её провожает взглядом Астарион. А пока не давали покоя слова Эльминстера. С чего вдруг ему предупреждать её? Избранник Мистры вряд ли чудаковатый полусумасшедший старичок, каким он себя показывает. Нет, что-то не сходилось. Почему ему понадобилось выдавать завуалированный совет дочери Лолт?

На втором этаже горела одна-единственная свеча. Столики пусты, двери в парочку комнат закрыты, хотя из-под порога одной виднелся яркий свет, и шла волнами магия.

Неизвестный сидел в тени возле широкого балкона, на котором виднелись поставленные в угол столики и стулья. Видимо, летом там открывали бар под открытым небом. Уже подходя ближе к посетителю, почувствовала странный запах, он едва уловимым флёром витал в протопленном помещении.

– А вот и ты, – бархатный голос, а потом и подавшаяся вперёд фигура не оставили сомнений в личности гостя.

Всё тот же дорогой наряд, кожа цвета бронзы, темные глаза и ласковая улыбка, обещающая одновременно все муки ада и избавление от проблем.

– Вот мы снова встретились, Стежок Кромешной Паутины. Прошу, присаживайся. Нам многое нужно обсудить, – его грудной смех заставил сердце сжаться в когтях страха.

Она почти забыла о нём, решив, что дьяволу стало не до них, но Рафаил всё же решил напомнить о себе.