– Вроде настроила, но не уверена насчёт мелодии. Я, конечно, много песен знаю, но на подбор годы уйдут, – Джахейра сидела возле кровати метущегося в беспамятстве Арта и с сомнением сжимала в руках починенную лютню.

Мужчина всё так же находился в бреду, даже удивительно, что его не тронули твари во время нападения. Видимо, не посчитали его опасным и отвлекали тех, кто мог защитить Изобель. Слова детской песенки по-прежнему слетали с его губ, но он не просыпался. Джахейра согнула ногу, бережно пристраивая инструмент в руках.

– Ты уверен, что это сработает? Я вот что-то сомневаюсь, – пожала плечами арфистка, не испытывая оптимизма совсем.

– При таком воздействии важна не мелодия, а то, что ты извлекла её именно из этого инструмента. Во всяком случае, я на это очень надеюсь.

– Ладно, выбора у нас всё равно большого нет.

Полуэльфийка тронула струны длинными пальцами. Такая знакомая легкая мелодия, которую когда-то наигрывала Ише Виндл во время привалов. Возможно, Джахейра делала это неосознанно, ведь у подруги тоже был немаленький репертуар. Арт вдруг замер, нахмурился и сбился со слов стишка.

– Продолжай, похоже, работает, – подбодрил её Хальсин.

Снова небольшой перебор по струнам, звуки полетели прикосновением пёрышка по комнате, и вдруг мужчина распахнул глаза. Он вскочил, бешено глядя вокруг, и криком позвал Таниэля.

– Успокойся, – Хальсин положил руку ему на плечо, – дыши глубоко, ты в безопасности.

Арт оглядел собравшихся, видимо, удивляясь, что рядом находятся не бесформенные тени, а вполне живые личности. Учащённое дыхание постепенно пришло в норму, глаза сфокусировались не сразу. Наконец, его взгляд задержался на друиде, он всмотрелся в его лицо, будто силился вспомнить что-то.

– Ты? Ты Хальсин, да? Таниэль говорил о тебе, он сказал, что только ты сможешь ему помочь.

– И я это сделаю, но мне нужна и твоя помощь.

– Но я-то что могу? Он в плену теней, сколько времени прошло даже не знаю.

– Ты бродил по Шэдоуфеллу сто лет, – Джахейра отложила потёртый инструмент. – Когда служительница Селунэ отодвинула проклятие, ты просто появился здесь.

– Сто лет?

– Арт, послушай меня, – аккуратно, чтобы не сильно тревожить или давить позвал его Хальсин. – Я вытащу оттуда Таниэля. Но для этого мне нужно знать, где его искать. Если я войду в Шэдоуфелл вслепую, то никогда его там не отыщу.

– Я, правда, не знаю, чем помочь. Пейзаж там расплывается и постоянно меняется.

– Важна любая деталь, даже самая маленькая, которую ты, возможно, никогда не замечал.

Арт свёл брови, приложил ладонь к голове, силясь вспомнить хоть что-то. На лбу его проступила испарина, комната погрузилась в напряжённую тишину, никто не решался потревожить хоть каким-то вопросом. Неизвестно сколько прошло времени, когда мужчина, наконец, выдал:

– Лаванда. Каждый раз, когда я виделся с Таниэлем, то чувствовал запах лаванды.

– Мне этого хватит, а сейчас отдыхай и спасибо тебе.

– Лаванда? – удивилась стоящая в дверях Шэдоухарт, когда они вышли из комнаты Арта. – И что будем делать? Приманивать его запахом?

– Нет, кажется, я знаю, откуда следует начать, – покачала головой Джахейра. – Идёмте, тут недалеко, собирайтесь быстро. Многие арфисты ранены, а я не хочу оставлять Изобель без защиты надолго.

Джахейра пошла отдавать указания подчинённым.

– Кажется, эту иву не получится ничем сломать, только вырвать с корнем, – протянула жрица, глядя вслед Джахейре.

– Но она права, если мы хотим снять проклятие, нужно вытащить Таниэля из лап теней как можно быстрее, – Хальсину не терпелось сойти с места, но, похоже, в одиночку ему не удастся спасти мальчика, потому предпочёл не торопить их.

– А ты? – спросила Иша у Шэдоухарт, когда они отошли подальше.

– А что я? Думаешь, помешаю ему спасти фею?

– Ну, для тебя же всё творящееся здесь – благословение Шар, разве нет?

– Я знаю то, что Шар желает смерти Кетерика, потому нам надо выяснить, что делает его неуязвимым. Если для этого нужно вытащить фею из тьмы и снять само проклятие, думаю, Госпожа поймёт и не станет гневаться. Её предал не кто-то, а её Избранник, отринул благословенную тьму ради смрада смерти. Мало того, предатель использует её благословение, чтобы обезопасить себя, потому она и позволяет селунитке держать оборону «Последнего Света», но на большую уступку лунной ведьме не пойдёт. Думаю, сестры в кои да веки пришли к соглашению и обеих устроит любой исход для этих земель, важно лишь то, чтобы Кетерик получил по заслугам. Даже если придётся снять проклятие, то Госпожа просто направит свои силы туда, где это нужнее, вот и всё.

Гейл спал, как убитый, Лаэзель вообще не поняла, почему надо куда-то идти всей толпой, а вот Карлах с энтузиазмом восприняла возможность пройтись. Тифлина горела желанием действовать, её переполняло счастье, поскольку предыдущие пару часов она провела в компании Арфистов. Переобнималась со всеми, даже пару раз билась на кулаках. Большинство не рискнуло не из-за всполохов огня, а из-за мускулатуры, она была на полголовы выше большинства, а шириной плеч с ней мог поспорить разве что Хальсин. Даже парочка дворфов не желали связываться с ней.

Волшебника бесцеремонно растолкал Астарион, а Гейл сквозь сон пробормотал:

– Сейчас, Тара, дорогая, ещё же ночь.

– А ну, проснись, подлец, нечего Мистре изменять, – воскликнул вампир, ещё сильнее толкая его в бок.

Гейл тут же вскочил и только потом понял, где находится, а ещё бросил в ухмыляющегося вампира подушкой. Тот её поймал и кинул на кровать.

– Когда-нибудь тебе укоротят язык, язва, – нравоучительно помахав пальцем, проговорил волшебник и, широко зевая, стал надевать обувь.

– И кто такая Тара? – не отставал от него Астарион.

– Трессум, крылатая кошка, очаровательное и умное создание, между прочим.

– Ох, я-то надеялся на красивый любовный треугольник. Гейл, ну почему даже в этом ты настолько скушен?

– Потому что я не настолько неразборчив в связях, как ты, языкастый наш.

– Это был комплимент?

Их перепалка носила шуточный характер, но очень веселила товарищей, даже Лаэзель наконец-то стала едва заметно улыбаться. Видимо, находясь в постоянной опасности посреди проклятых земель, научилась ценить такие периоды маленьких перебранок и эмоций. Иначе быстрее с ума сойдёшь.

– Идёмте, там Хальсин на пороге уже с ноги на ногу переминается, – закатил глаза Уилл, тоже улыбаясь во весь рот.

– Подожди-ка, – Астарион сцапал Ишу за плечо, когда все остальные вышли из комнаты. – А ты не думаешь, что там, как всегда будет опасно, и мне бы хотелось быть полным сил.

– Ты наглеешь с каждым разом всё больше, – покачала головой дроу.

Произошедший между ними разговор на первый взгляд ничего не изменил, обоим надо свыкнуться с услышанным, понять чувства, чтобы сделать дальнейшие шаги. Они оба никогда настоящих отношений не знали, потому, как поступать теперь, понятия не имели.

– Я же прошу всего ничего.

– Ладно, один глоток и ещё… – она выразительно на него посмотрела. – Мантия всё ещё новая, будь аккуратней.

– Боги! Женщина что, в любой ситуации будет беспокоиться о своём внешнем виде?

– Если уж умирать, то мы хотим быть красивыми.

Он бережно убрал волосы от её шеи и укусил. То ли он приноровился, то ли она уже привыкла, но почти ничего не почувствовала, хотя ноги подкосились и по телу пробежала дрожь. Короткий приступ боли, сведённые зубы и вспыхнувший страх никуда не ушли, хотя в этот раз ощущения ледяных прикосновений смерти не было.

Когда Астарион отцепился, то тихо проговорил:

– Надеюсь, когда мы покинем эти земли, то наверстаем всё.

– И знаешь, я подумала, что спрошу с тебя многое.

– Ловлю на слове.

Не став больше задерживать остальных, Иша капнула на шею зелье исцеления, чтобы раны не саднили. Все прекрасно понимали, почему они задержались, но комментировать не стали. В конце концов, в этих землях, населённых нежитью, у Астариона не так много возможностей поддерживать силы.

Джахейра дурой не была и почти сразу догадалась о природе Астариона. И ясно дала понять, что если вампир приблизится хоть к одному из арфистов, то он пожалеет об этом за все оставшиеся минут своей жалкой жизни. Конечно, для него данное заявление звучало скорее, как вызов, но проверять насколько серьёзна в угрозах арфистка всё же не решился.

Идти, правда, оказалось недалеко. За кузницей был небольшой мост, который арфисты густо утыкали ловушками. Джахейра провела их стороной, через небольшой брод речушки и показала место, откуда следовало начинать.

– Я тогда изрядно удивилась этому, – повела та рукой, призывая оглядеться. – Живые цветы среди холода теней и чернеющей травы. Я посчитала это чудом, а оказывается, всё это время, оно было знаком.

Действительно сквозь камни и гальку пробивались маленькие колосья горной лаванды. Их густой запах и яркий фиолетовый цвет настолько не вязался с окружающей действительностью и выглядел чуждо там, где царила только смерть.

– Вы хоронили тут павших? – Хальсин подошел к одному из небольших холмиков.

Копать тут могилы тяжело, горная порода не давала это сделать, потому они просто закрывали тела камнями, ставили священные символы, чтобы те не восстали потом нежитью в армию Шар.

– Я хотела, чтобы они упокоились тут, среди цветов и жизни, – призналась Джахейра, с грустью и тоской глядя на холмики могил.

Наверное, впервые суровое выражение слетело с её лица, морщины между вечно сведённых бровей сгладились, обнажая усталость женщины. Она боялась показать истинные чувства остальным, чтобы те не пали духом, любая дрожь в её голосе – это знак отчаяния. Она не могла себе этого позволить, мгновения хватит, чтобы горстка её последователей сломалась.

– Ты всё сделала правильно, – поддержал её Хальсин. – Значит, я смогу найти его здесь. Нужно разжечь огонь и быть готовыми к чему угодно.

– И чего нам ждать? – вновь став суровой несгибаемой женщиной спросила Джахейра.

– Мне надо открыть проход в Шэдоуфелл, а вам нельзя дать никому и ничему пройти за мной, а так же удержать портал открытым, иначе мы оба останемся там навечно.

– Ты присоединишься к нам? – удивилась Иша

– Ты не рада моей компании? – Джахейра вскинула бровь.

Дроу не понимала, чего арфистка добивалась. Она её проверяла или пыталась не допустить, чтобы Верные обманули Хальсина? Чародейка, конечно, пока ещё не определилась, как ей относиться к друиду, но он не лез им в душу, не навязывался, никого не поучал жизни, да и вообще вёл себя тактично. С чего бы им обманывать его, но видимо, за прошедшие сто лет арфистка слишком буквально стала понимать поговорку: «Доверяй, но проверяй».

– Нужны факелы и свет, – тут же скомандовала она.

– Как только откроется портал в Шэдоуфелл, сюда набегут тени, не знаю, сколько у меня займут поиски, но, прошу, держитесь. Иначе нам не снять проклятие и не спасти эту землю.

Приготовления не заняли много времени, вскоре огонь полыхал везде, заклятия света плясали над головами. Оружие зачаровали, теперь на лезвиях топора Карлах и Лаэзель вспыхивали искры света и огня. Астарион запустил руки в запас зачарованных болтов, даже стащил несколько бомб. Джахейра возмутилась, что это – её припасы, на что вампир только развёл руками. Если она хочет снять проклятие, то надо бы поступиться мелочами и научиться делиться. Полуэльфийка ничего не ответила, но явно запомнила эти слова.

Только тогда Хальсин призвал на помощь Сильвануса. Руки его осветились уже знакомым золотистым светом, где танцевали листья, над поляной сгущалась сила Отца Деревьев. Корявые мертвые кусты и цветущие колоски лаванды неосознанно потянулись к этой молитве, они отчаянно хотели жить: распуститься листвой, глотнуть воды, ощутить на себе тепло и свет солнца. Но пока что эти ростки гасила мертвенная тьма Шар.

Пространство раскололось, тонкая нить прорезала воздух, открывая широкий портал в Шэдоуфелл. Он сверкал золотом, распространяя среди запахов лаванды и горящей ветоши, нотки прелой листвы.

– Не давайте никому пройти за мной, – повторился Хальсин.

Темнота застонала и завыла могильным воем, чернота сгустилась, кусты затрещали совсем зловеще, друид больше не стал тратить время и шагнул в сверкающий портал между мирами.

– Что ж, надеюсь, я теперь смогу их уничтожить, – прорычала Лаэзель, готовясь к появлению бестелесных сущностей.

Однако из чрева тьмы показались вполне материальные фигуры. Это были арфисты, Джахейра даже замерла на секунду, вглядываясь в мертвенные лица, силясь узнать в разъеденных тьмой тварях павших, потерявшихся среди руин прошлого, но так и не упокоившихся товарищей. А сзади выступили в таких же струпьях темноты и с горящими бледным светом глазами воины-гитьянки. Похоже, они пытались добраться до Башен, чтобы найти призму, но безуспешно, тьма не пощадила никого.

– Не отступать, они будут прибывать, пока горит портал, – снова скомандовала Джахейра.

Возможно, именно её уверенность, лидерские качества и сильная воля не дала дрогнуть, ведь тьма сгущалась, шевелилась, жила. Она противилась вторжению и явно не желала выпускать ещё одну жертву из своих лап, тем более дать ей вытащить пленника.

Стражи света заплясали вокруг Шэдоухарт крупными птицами. Она отошла к самому порталу, чтобы точно никого не пропустить. Нежити становилось всё больше, но, к счастью, двигались твари медленно и неуклюже.

Шар огня упал в толпу, разорвался, отбрасывая врагов в разные стороны и освещая подошёдшие тени. Бесплотные твари подбирались к факелам и гасили их с противным шипением и воем.

Слова божественной молитвы, вознесённый вверх скимитар, и вот под ногами зомби вспучилась земля, кривые корни оплетали ноги, ещё больше замедляя передвижения, но не могли ухватить призрачных тварей. Первая добралась до Карлах, та, преисполненная счастьем и боевым задором, бросилась вперёд, опаляя жаром преисподней и рубя топором. Твари шипели, кричали от чар огня, будто живые, разве что лезвие проходило сквозь их тела.

Несколько теней зашли сзади и потянулись к горящему порталу. Шэдоухарт их не пустила, стражи света обжигали не хуже огня, отбрасывали и не давали проникнуть внутрь, чтобы помешать Хальсину.

– Отойди! – крикнул Гейл жрице, и тут же на этом месте взвилась огненная стена.

Это обезопасило от нападения с тыла, но долго заклятие не продержится.

Лаэзель смотрела на павших собратьев и кривила лицо в ярости, какой позавидовала бы Карлах. Но в отличие от врубившейся в гущу врагов тифлины, стояла на месте, поджидала, пока нежить приблизится на расстояние удара, не желая впустую растрачивать силы и отходить далеко от спасительного света. В прошлый раз это едва не стоило ей жизни.

Джахейра стояла рядом и тоже не торопилась нападать. Вой раздался сбоку, снова огненный шар прочертил темноту и разорвался в гуще теней. Они подползали едва заметно, будто копили силы, но не смогли сдерживать рвущиеся наружу стоны боли. Всё ещё оставшиеся в них клочки воспоминай, не давали окончательно слиться с тьмой, но причиняли огромные страдания.

Их становилось всё больше, Шэдоухарт молчала и не отгоняла их, ждала, пока появится Хальсин, чтобы дезориентировать всех и дать им возможность отступить под купол.

Уилл порезал рапирой почти истаявшую тень, только вместо неё встал арфист и пинком отправил колдуна на землю. Тот смог увернуться от удара топора и послать твари в лицо залп демонической энергии. Нежить сорвало с места, и та улетела в мертвые кусты и больше не поднималась.

Вскричала Шэдоухарт. Чернеющая тень смогла подобраться ближе, обжигаясь о стражей и нечеловечески воя, нанесла удар. Ткань и пластинки кольчужной рубахи не пострадали, но вот сама жрица пошатнулась от могильного холода. Заклятие лопнуло искрами, и тень ринулась к порталу.

Всполох огня сорвался с рук Иши, тень побледнела, но не остановила свой бег, стараясь доползти до лазейки в Шэдоуфелл.

Джахейра ветром налетела на тварь, размахивая засиявшими в темноте клинками, как бабочка крыльями, будто те не весили вообще ничего. Но, как и Карлах, не заметила, что к ней подобрались сзади.

– В сторону! – Астарион бросил бомбу в тени.

Джахейра успела прыгнуть и даже принять дикий облик, обращаясь на ходу в волка, но мощный взрыв и слепящая вспышка сорвали с неё магию, как уничтожили и теней. Арфистка упала на камни, больно ударяясь боком и плечом, и нос к носу сталкиваясь с поднявшей оружие гитьянки-нежити.

Лаэзель пробила доспех, крутнулась, ссаживая с клинка ожившего мертвеца и закрывая Джахейру собой, пока та приходила в себя.

– Твою мать, где этот чёртов друид! – прорычал вампир, посылая стрелы во врагов. Те взрывались, но конца и края нежити не видно. Они всё прибывали, не желая отпускать жертв и намереваясь забрать всех в темноту.

Лаэзель к тому моменту крепко занятая мертвыми собратьями, уже вертелась волчком с трудом сохраняя темп. Ещё немного и клинки нежити её достанут, собьют дыхание, а более разрушительные заклятия огня, чем точечные фокусы огня Гейл с Ишей применять боялись, они заденут своих. К тому же Карлах в своей ярости снова ушла далеко, опять оказываясь в кольце врагов.

– Наконец-то! – выкрикнула Шэдоухарт и кинулась в гущу врагов.

Её никто не успел ухватить, тени нависли исполинскими фигурами и взмахнули когтистыми пальцами. Божественная воля остановила бег нежити, волной прокатилась по плотному строю врагов, заставляя кружиться в нелепом танце и разбегаться в разные стороны, сталкиваясь, спотыкаясь и падая.

Портал закрылся с тяжёлым хлопком и плевком золотистых листьев. До ужаса бледный и едва стоящий на ногах Хальсин, держал на руках странного вида мальчишку лет восьми.

– Быстрее!

Не став спорить, Иша пустила в гущу врагов очередной огненный шар. Взрывная волна, отбросила метущихся противников, те быстро приходили в себя, густая тьма слизывала заклятие изгнания неимоверно быстро. Пришлось пробиваться сквозь смыкающую ряды нежити. Они огрызались, пытались достать, порезать оружием или когтями. Наверное, в этот момент вся компания вспомнила любые молитвы, которые только знала.

Купол света, такой близкий и далёкий, приближался до ужаса медленно, казалось, Шар решила над ними жестоко пошутить, отодвигая его всё дальше и дальше. Просто в один момент всё закончилось, мыльный пузырь света сомкнулся над головами и отрезал визжащую и недовольную нежить от них.

Шэдоухарт впервые на их памяти просто упала на землю и развернулась на спину, не заботясь о том, что пачкает священные символы, и роскошные волосы в пыли. Лаэзель припала к порушенной кладке набережной, а Хальсин едва держался на ногах, но свою ношу не отпускал.

Только потом все заметили, что отсутствовала Карлах. Смертельно уставший Уилл кинулся было обратно, но тифлина огненным метеором выпрыгнула из строя врагов, раскидывая чахлых мертвецов, как щепу.

– Фух, а я-то только разогрелась, – весело выдала она.

– Не возражаю, чтобы ты пошла обратно, – всё ещё лёжа на земле, пробурчала Шэдоухарт.

– И что дальше? Мы, наконец-то, можем снять проклятие? – сварливо спросил Астарион. Иногда казалось, что он специально это делал, чтобы все просто сорвали на нём свои эмоции, а потом переходили к конструктивному диалогу.

Может, это и правильно. За двести лет отчуждённости от своих жертв, лжи и обманов, он научился не воспринимать чужие чувства всерьёз, но мастерски играл на нервах.

– Боюсь, всё не так просто, – выдохнул Хальсин, когда смог отдышаться. – Он не просыпается.

– Боги милостивые, ну, конечно! – всплеснула руками Шэдоухарт. – В нашей жизни же не может быть всё просто, ведь так?!