Погасшие фонари качались на слабом ночном ветерке, звенели цепочками и распахнутыми дверцами. Долли-Долли-Долли не соврала, все узницы светильников оказались на свободе в тот момент, пока проклятие ещё собирало свою жатву. Возможно, Шар и гневалась, но напоследок её тьма собрала богатый урожай.

Конечно, арфистам встретились группы нежити, но совсем немного, видимо, их держали в качестве цепных псов, чтобы вынюхивали нарушителей и не подпускали к складам. Джахейра при поддержке своих людей быстро расправились с ними, и ворвалась внутрь.

Первый этаж оказался усеян трупами, на их лицах грязными разводами виднелась выжженная до костей плоть. Проклятие сожрало их быстро, а свет прервал страдания адептов Абсолют. Возле некоторых стражников лежали мертвые иллитидские паразиты. Немного, но достаточно, чтобы держать новоприбывших под неусыпным контролем.

– Занять первый этаж, – приказала Джахейра. – Ищите выживших, нежить добить.

– Я иду наверх, – тут же заявила Изобель и побежала сквозь зал, где Иша впервые увидела Кетерика.

– Стой! – Джахейра схватила селунитку. – Сначала…

– Я не могу здесь остаться! Там Эйлин! И я её не брошу! – возмутилась жрица и вырвала руку из захвата арфистки.

К сожалению, Изобель не захотела отвечать ни на какие вопросы, а просто неслась навстречу смерти, ведь, неизвестно, как поведёт себя Кетерик, когда увидит дочь. И главное, похоже, она была знакома и с аасимар, раз назвала её по имени.

– Если кто-то хочет остаться, – начала было Иша, но её перебила Лаэзель.

– Мы близки к Абсолют, и я хочу знать, что здесь происходит и как избавиться от этого чертового паразита.

Никто спорить не стал, но стоило сделать шаг, как голову разорвало чудовищным ментальным прикосновением. Оно не пыталось взять под контроль, лишь делилось ощущениями: радость, триумф и ожидание.

- Что за чёрт? – вырвалось у Уилла, и тот огляделся вокруг, как и остальные.

Очередной магический удар сотряс стены, посыпалась вековая пыль, задребезжали железные створки тяжёлых дверей, но главное не это. Это нечто было в стенах, они ощущали, как оно пульсирует внутри, зовёт, ждёт и требует идти наверх. Оно замерло в предвкушении, паутиной облепляя всё строение и, похоже, только его волей эта крепость до сих пор стояла на месте.

Не став тратить время на разговоры, решили всё же догнать Изобель, пока та не столкнулась с чем похуже. Они не поднимались выше в прошлое посещение, неизвестно, что тут ещё могло обитать. Второй этаж встретил темнотой и тишиной, старые ковры расползались под ногами на лоскуты, и здесь до ужаса несло некромантией и гнилью. Похоже, тут были личные покои Кетерика и Бальтазара, а может и ещё кого-то.

Ведущую на крышу массивную дверь оказалось возмутительно легко открыть. Ключ от неё висел на гвозде рядом, валявшиеся на полу стражники намекали, от каких он покоев и время терять не стали.

Изобель не с первого раза вставила ключ, руки у неё тряслись и только раза с пятого она, наконец, смогла распахнуть створки. Тут же её сцапала Карлах, кидая за спину, поскольку жрица едва не влетела в лапы разъярённого скелета. Тифлина мощным пинком отправила его в полёт к подножию Башни и первой побежала дальше.

Звон стали и магии, яркие вспышки зелёного и белого, рёв мужчины и женщины. Снова селунитку остановить не удалось, она взбежала по лестнице на самую вершину, решительно отстранив Карлах. Песнь Ночи кружила в небе, пол под ногами выдыхающегося Кетерика пронзали трещины, вокруг лежали сгорающие в святом огне скелеты в мантиях и доспехах.

Несгибаемый генерал с ненавистью смотрел на парящую над головой фигуру, она, судя по всему, отвечала ему тем же. На его амуниции уродливыми пятнами виднелись следы копоти и вмятины от лезвия. Он не показывал усталости, но всё же тяжёлый молот в его руке едва заметно подрагивал.

– Эйлин! – Изобель вскричала в небо и аасимар застыла с занесённым за спину клинком.

Неизвестно, что именно заставило её прекратить атаку, но этим воспользовался генерал. В руках ядовитым светом замерцал молот, пол заходил ходуном, посыпались камни, затрещала одна из стен. Из глубины Башни ползло что-то огромное, сильное и сбивало всё на своём пути.

Пришлось срочно сходить с лестницы и вставать ближе к Кетерику, чтобы не оказаться скинутыми на землю. Одна из секций Башни вздыбилась вихрем камней, разлетелась на куски так, что Песни Ночи пришлось уворачиваться, являя на свет огромное щупальце в хрящевых пластинах.

– Благословенная Влаакит, – прошептала Лаэзель, взглянув на это.

В глаза гитьянки проступил настоящий ужас происходящего. Да и остальные замерли, не в силах оторвать взгляд от этого невиданного зрелища. Кетерик взмахнул молотом, Песнь Ночи скользнула в сторону от всполоха магии, а массивное щупальце нанесло удар.

Аасимар оказалась сбита под ноги генерала надоедливой мухой, пробивая полукруг каменной арки и падая на потрескавшийся пол. Звякнули доспехи, опали крылья, прокатился в сторону клинок, растаяв цветными брызгами.

– Нет, отец! Нет! – Изобель, едва восстановив равновесие, кинулась на выручку павшей воительнице, но Гейл и Уилл успели её перехватить.

Хрупкая эльфийка рвалась так сильно, что двое мужчин еле удерживали её на месте. Массивное щупальце тем временем медленно опустилось, коснулось аасимара, и та исчезла черной пылью.

– Твою мать, – зашипел Астарион. – Я ведь именно так и оказался на корабле.

Щупальце медленно уползло обратно, едва сотрясая стены Башни, а Изобель смогла вырваться и подбежать ближе к отцу. На суровом лице вдруг появилась теплая улыбка, сведённые к переносице брови разошлись, морщины на лбу разгладились. Он действительно был счастлив её увидеть. Кетерик протянул руку, чтобы коснуться дочери, но та отступила, дрожала и явно едва удерживала слёзы.

– Почему? Почему ты это делаешь? За что ты так со мной?

– Изобель, – проговорил Кетерик, совершенно не обращая внимания на собравшуюся компанию. – Я делаю это только для тебя и ради твоего же блага. Ты сбежала от меня, а я хочу, чтобы мы снова стали семьей.

– Семьей? – воскликнула она. – Ты учил меня служению, учил слушать своё сердце, а сам кинулся в объятья Шар, лишь бы не чувствовать утрату. А стоило понять, что у меня может быть своя жизнь, свои желания и любовь, так ты решил отнять это у меня.

– Я твой отец и мне лучше знать, что тебе нужно. И я не позволю наглой воровке отнять тебя у меня.

– Вот весь ты, генерал, – покачала головой Изобель. – Тебе нет дела до чужих желаний и чувств. Ты не пожалел меня, сказав, что Эйлин мертва, а сам сотню лет держал её взаперти, пил из неё соки ради своей жизни.

– Да, – ровный и оттого ещё более жестокий ответ заставил дыхание Изобель замереть. – Глупо разбрасываться бессмертием, когда его можно применить с большей пользой. Ты ещё слишком молода, слишком наивна, чтобы понять замыслы великих. Серебряная Владычица отняла у меня всё: жену, тебя, оставила меня лишь с молитвами на устах. Я думал объятья Шар – это то, что мне нужно, я хотел забыть эту боль, отдать в уплату за то, что с нами сотворила Селунэ.

– Она не виновата в смерти матери.

– Она её допустила, уже одного этого достаточно! Присоединись ко мне, позволь показать тебе истину.

– Нет, – покачала головой она.

– Тогда ты не оставила мне выбора и мне жаль, что так произойдёт.

Он будто впервые увидел собравшихся, улыбнулся, поняв, что все они Верные и Изобель окружена.

– Склонитесь! – приказ громыхнул в головах. Он отчаянно желал, чтобы дочь пошла с ним и не важно, добровольно или силой.

Генерал звал на подмогу Миркула, его волей заставляя пасть на колени, паразит за глазом заворочался, сила мощным тараном сносила любые барьеры, впиваясь в мозг и ломая волю. Нечто подобное они уже чувствовали у разрушенного храма Селунэ, но гораздо, гораздо мощнее.

Призма выскочила из сумки, бросилась к Кетерику и сверкнула. Генерала дёрнуло назад и опрокинуло, сбив концентрацию и гася мощь слов. Иша помотала головой, чувствуя, как ломит виски и едва успела ухватить впившийся острыми гранями в ладони артефакт.

– Так она всё это время была у тебя! – зарычал тот. – Ничего, это ещё не конец.

Кетерик, оценив, что его окружают, бросился в сторону и прыгнул в разрушенную секцию башни. Изобель упала на колени, пачкая серебристое платье, зарываясь пальцами в короткие волосы и беззвучно рыдая.

– Похоже, тут нечто большее, чем просто семейные разборки, – шепнул Ише, проходящий мимо Гейл.

Хотелось утешить Изобель, эта светлая во всех смыслах жрица не заслужила подобного. Умереть, зная о предательстве отца, а потом воскреснуть ради его эгоистичного желания воссоединиться с дочерью. И ему абсолютно плевать, чего хотела она сама. Врагу не пожелаешь такого.

– Слушай, мы же не будем туда прыгать, правда ведь? – Астарион спросил это безо всякой надежды на утвердительный ответ.

– Что за нахер? – Карлах выразилась довольно метко, хотя по виду, хотелось ей сказать совершенно другие слова. И все её понимали.

Внутри разрушенной секции виднелись переплетения плоти, голые мышцы образовывали паутину, уводящую куда-то в темноту. Мало того, живые нити пульсировали, будто в такт бьющегося исполинского сердца, а ещё оттуда до ужаса несло тухлой плотью. Гася рвотные позывы, все с кривыми лицами смотрели друг на друга.

Никому не хотелось прыгать туда, даже Лаэзель, которая больше всех стремилась понять, как избавиться от личинки, нерешительно переминалась у края. В голове тут же зазвучал голос гостя: «Вот оно, где-то там находится Абсолют. Вы уже близко, я чувствую».

Судя по реакциям остальных, они услышали это послание, но решительности это не прибавило.

– Ладно, чем больше мы тут будем стоять, тем больше дадим Кетерику шансов на победу, – наконец-то скинул с себя наваждение Гейл.

– И возможно, там я всё-таки смогу найти отца, – со слабой надеждой в голосе проговорил Уилл.

– Тебе бы не забыть, что там ещё, скорее всего и вассал Зариэль, – сплюнула Карлах. – Не то, чтобы я очень хотела стоять рядом с дьяволом, но сейчас нам его поддержка точно не помешает. Может, сможем какую благодарность выбить, а?

Уилл скривился от этих слов. Похоже, он старался не думать о поручении Мизоры всё это время, сосредотачиваясь на текущих задачах. Если дьяволица до сих пор не явилась и не низвергла колдуна в Аверно, то вассал жив и скорее всего, его даже не заразили.

– Боги, ну почему всё жуткое обязательно окружает себя чем-то мерзким? – недовольно фыркнул Астарион.

– А ты бы хотел, чтобы оно тебя с распростёртыми объятиями встречало? Не ной, наша цель близка, – Гейл бахвалился, но он не с первого раза произнёс заклятие падения пера.

Там, внизу, возможно, его ждёт последний в жизни шаг, его предназначение, уготованное Мистрой. По лицу видно, ему не хотелось умирать, но всё-таки в глубине души волшебника грела мысль, что самоубийство это не будет бессмысленно. А, возможно, после смерти любимая богиня, наконец-то, простит его.

Астарион отошёл от края и явно хотел немного покапризничать, пока его не взяла за шкирку и скинула Лаэзель. Выслушав с улыбкой отборные ругательства в свой адрес, гитьянки счастливо улыбнулась:

– Как же долго я об этом мечтала, – она впервые за всё время совершенно искренне улыбнулась и прыгнула следом.

Гейл тоже не стал медлить, поскольку боялся передумать и просто позорно сбежать. Он явно метался между долгом и нежеланием умирать, но всё же сделал шаг, решив, что от судьбы всё равно не уйдёшь.

Иша оставалась последней, бросила взгляд на Изобель. Жрица успокоилась, ритуальные рисунки на лице потекли от слёз, уродуя милое лицо разводами. Она кивнула и опустила взгляд, застывая на том сама месте, куда щупальце сбросило с неба аасимар.

Мягкое падение оказалось не из приятных, с брезгливостью отдёргивая руки от выступающих комков и нитей плоти, чародейка старалась сдержать рвотные позывы. А ещё личинка за глазом стала как-то странно подёргиваться, уж слишком активно, как никогда раньше.

Приземлиться пришлось тоже на голое темное мясо, оно отвратительно пульсировало, виднелись огромные нити вен и артерий. Все стены покрывала тонкая сетка хрящей, создавая проходы и коридоры. На удивление, тут было даже светло, а изнутри доносился гул и странный запах, наряду с гнилью.

Он тут был настолько густой, что приходилось дышать через рот. Вот только проблема в том, что теперь самые мрачные подозрения подтверждены. Дроу, как никто другой, знала, кому могло принадлежать столь отвратительное логово.

– Колония иллитидов, – прошипела Лаэзель. – Идём осторожно, тут может быть всё что угодно.

Она обнажила клинок, и первая вступила в коридор. Оголённая плоть противно прогибалась под ногами, иногда чавкала, порой на стенах попадались разорванные дорожки вен. Все смотрели вокруг достаточно красноречиво, никому не хотелось задерживаться внутри этого гигантского живого организма дольше нужного.

Под ногами вдруг засеменили пожиратели интеллекта. Огромные мозги на кривых когтистых лапках поспешили по своим делам в соседние коридоры, совершенно не замечая незваных гостей.

– Она думаю, что мы свои? – удивилась Карлах.

– Похоже, на иллитиском корабле один из них воспринимал нас так, – впервые подала голос Шэдоухарт с момента освобождения из паутины.

Коридор уводил глубже, Иша чувствовала это по едва заметному наклону, но вскоре он стал более явным. Подошвы сапог не скользили, но всё же теперь все понимали, что колония уходила глубоко под Лунные Башни. Значит, зодчие в своих первичных чертежах не ошиблись. Просто обитающая здесь колония решила заставить их забыть об этом, преследуя свои цели. Вот только какие?

– И ни одного иллитида, никому это странным не кажется? – аккуратно спросил вампир, постоянно оглядываясь по сторонам и готовый в любой момент пустить в ход арбалет.

– Капсулы, – Лаэзель выбежала чуть вперёд, окидывая взглядом небольшое помещение.

Коридор слегка расширился, и вдоль его стен стояли знакомые капсулы. Именно такие использовали на корабле, чтобы удержать пленников, именно в таких они получили паразитов, но все они были пусты. Оттуда никто не сбегал, они не выглядели поврежденными, просто стояли и ждали, когда туда посадят новую партию культистов.

Отца Уилла тут тоже не нашлось, чему он с одной стороны обрадовался, а с другой с новой силой мучился вопросом, где он мог оказаться.

– Рядом должен быть родильный бассейн, за мной! – прикрикнула гитьянки и припустила вперёд, точно забывая об опасности. Чуть дальше коридор резко петлял и вот там со стены тёк солевой раствор, распределяясь между многоярусной купелью, вот только там никого не оказалось. Ни одного паразита, хотя там они должны были просто кишеть.

– Да бесы всемогущие, наконец-то! – грозный женский голос едва не заставил бросить в ту сторону заклятием. Возле купели находилось ещё несколько капсул, и вот из одной из них к ним обращался тот самый пленный вассал Зариэль.

Уж очень знакомый пленный вассал.

– Мизора? Ну, конечно, следовало бы догадаться, – возмутился Уилл, когда подошёл удостовериться, что ему не послышалось.

Дьяволице явно было тесно в своём ложе, крылья сложены, их не развернуть, она шипела и скреблась когтями по мембране, но выбраться не могла.

– И как тебе в плену, ласточка? – издевательски спросила Карлах. – Удобна ли постелька, вкусна ли еда.

– Не зли меня, Карлах, – вскинула тонкую бровь Мизора. – Вы меня нашли, а теперь вытащите отсюда.

– Слушай, Уилл, – обратилась к нему тифлина. – Эта сука беспомощна и в полной нашей власти, может её того…

Колдун затравленно посмотрел на её, поджал губы. Ему явно хотелось избавиться от покровительницы, но их всё ещё скреплял договор, а значит, неповиновение и неподчинение указам означало вечное заточение в Аверно.

– Ладно, я так просто спросила, – Карлах постаралась разрядить обстановку, ткнула его в плечо и подошла к капсуле.

Все уже испугались, что она её просто разрубит пополам, но тифлина, загоревшись от натуги, схватилась за нижнюю часть крышки и с ревом подняла её. Раздался хруст, рассыпавшиеся пластинки полетели во все стороны, мембрана треснула, но не лопнула.

Мизора поднялась, с наслаждением расправила крылья, потянулась и спрыгнула. Когда босые ноги коснулись живой плоти, та брезгливо поморщилась и старалась больше не двигаться, а заодно приложила руку к носу, выдыхая не самые приятные запахи.

– Итак, мы выполнили часть уговора, освободили тебя, теперь твоя очередь, – поспешила напомнить ей Иша. С Мизоры станется или забыть, или просто провалиться в ад, пока никто не заговорил об этом.

– Ой, умничка моя, Уилл. Я бы почесала тебе животик, но меня раздражает запах.

– Ты свободна, Мизора, я свою часть сделки выполнил, твоя очередь, – Уиллу хотелось как можно скорее избавиться от её навязчивого присутствия. – Расторгни этот чёртов договор!

– Эм… кхм… м, – звучно прочистила горло она, и это был крайне недобрый знак. – Статья Зет, пункт тринадцатый: «Если душеприказчица согласится на расторжение договора, она обязуется освободить дущеносца от всех обязательств в течение шести месяцев».

– Что? Да будь ты проклята, сука! – вскричал Уилл и же сделал шаг, чтобы свернуть ей шею, но на этот раз его удержала Карлах.

– Уилл не надо, иначе хуже будет.

– Вот-вот, щеночек, послушай свою подружку, она дело говорит, – очаровательно улыбнулась Мизора, снова чувствуя себя хозяйкой положения. – Всегда надо внимательно читать условия. В них-то весь сок.

– Предположим, – Уилл слегка успокоился и выпрямился, внимательно глядя на дьяволицу. – Но я считаю, что всё равно заслужил награду. Я освободил тебя, как ты и велела.

– Что? Ещё одну? Ну… а почему бы и нет? В конце концов, после всех этих прыжков сквозь горящие кольца маленькая конфетка не помешает.

Взмах руки, чернота на пальцах. Рапира Уилла вдруг изменила форму, она обожгла ему руки, гарда зазмеилась новым рисунком, защищающим пальцы. Клинок раздвоился и стал закручиваться иглой, становясь алым.

– Бери и пользуйся, милый, тебя ещё ждут дела в Лунных Башнях, – улыбнулась дьяволица. – А теперь вперёд, не сомневайся, мы увидимся. Я тебе понадоблюсь.

– Никогда, – вдруг послышался голос Гейла, когда дьяволица исчезла, оставляя после себя запах серы. – Никогда я не буду заключать сделок с дьяволами. Они же душу вытрясут ещё до твоей смерти!

– Тебе-то всё равно недолго осталось, чего переживать-то? – фыркнул Астарион, совершенно не обращая внимания, как поникли плечи волшебника. – Идём уже, я не горю никаким желанием оставаться здесь дольше необходимого.

Им так никто и не встретился, кроме снующих под ногами пожирателей интеллекта. Возможно, они и выполняли функцию охраны, но на их компанию не обращали внимания совсем. Личинка всё активнее извивалась за глазом, на удивление, доставляя всё меньше и меньше неудобств.

– О нет! – только и смогла выдохнуть Лаэзель, когда они наконец-то достигли тупика.

Точнее уводящий вглубь коридор наконец-то вывел их в огромную пещеру. Внизу разливалось внушительно солёное озеро, его запах здесь ощущался очень густо. Наверху, под самым потолком, извиваясь щупальцами, находились корабли, подобные тому, какой похитил их всех и на чьём борту они пересекли Аверно, спасаясь от красных драконов гитьянки.

– Нет, этого не может быть! Великий План не может осуществиться! – зарычала Лаэзель.

– Что за Великий План? – Иша не горела желанием ввязываться в грызню гитьянки и иллитидов, но сейчас это могло задеть лично их.

– План по возрождению империи иллитидов, когда-то давно они рассекали Астральный План на этих кораблях. И их здесь несколько, многие столетия ни одна колония их не строила, не хватало ни ресурсов, ни чертежей. Матерь Гит позаботилась о том, чтобы эти посудины никогда больше не появились в серебристом небе Астрала.

– А Кетерик там не один, – Шэдоухарт подошла к самому обрыву, где сверкала красным устройство для ментальных команд.

Стоя на лепестке хряща, который заменял подъёмник, она указывала вниз. Действительно, в центре озера находилась небольшая площадка, и там виднелось несколько фигур. Одна явно принадлежала генералу Торму, но кто остальные – неизвестно.

– Ну, есть ведь только один способ это узнать.

Устройство ответило на ментальный приказ мгновенно, и подъёмник плавно поехал вниз, к берегам огромного солевого озера. Иша уже подозревала, что там могло обитать, но это было слишком невероятно, чтобы быть правдой. А судя по растерянному лицу Лаэзель, у той были точно такие же мысли. И если это окажется правдой, то какого чёрта эти трое ещё живы? Куда делись все иллитиды колонии? И главное – что вообще тут происходит?