Однажды, давным-давно, Джереми встретил загадочного седого фокусника и его подругу. Они спасли деревню от дракона, фокусник по имени Доктор спас маленького полукровку от становления холодным бессердечным бессмертным, а Клара… побыла рядом. Она защитила маленького Джереми от озлобленных жителей, считавших, что в смертях виноват он, а Джереми рассказал ей сказку про королей, Багнарек и представителей двух рас, полюбивших друг друга.

Доктор так и не открыла, почему их с Кларой пути разошлись. Джереми подозревал, что в какой-то момент бессмертная подруга совершила не самую приятную вещь — покинула человеческую девушку, над которой время было властно. Не захотела смотреть, как старится и умирает близкий человек. Оставила ее в моменте, в который могла вернуться и притвориться, что, как и другие друзья, Клара жива.

И вот она здесь.

Она не изменилась. Не постарела. Разве что теперь казалась совсем юной. Взрослее Доктора, которую из-за нового лица периодически путали с подростком, если не ребенком, но не настолько взрослой, как казалось когда-то ему маленькому.

Клара смотрела на Джереми.

Джереми не мог описать ее взгляд. Но казалось, плещущиеся в ее глазах чувства знакомы ему. Недоверие, смешанное со странной мольбой.

— Мы… знакомы?

Клара произнесла это совсем не тем тоном, какой обычно звучит в подобных вопросах. Ни недоумения, ни удивления, ни опаски. В нем была та же мольба и недоверие.

Джереми понял, почему ему знакомы этот взгляд и чувства в нем. Он испытывал их сам. Когда в безвременье к нему пришла мама. Когда ее душа вместе с другими вышла из Хакабаки на последний бой с Дагдэдом. Когда… ее тело поднял шут, создающий зомби. «Это не можешь быть ты. Пожалуйста, пусть это будешь ты».

— Клара, — Я говорила негромко, но звук ее голоса расколол воздух, как выстрел, — это не… не он.

— Откуда ты знаешь? — Клара не отрывала от Джереми горящего взгляда.

— Я спросила.

— Ответить можно что угодно, солгать тоже.

Клара странно усмехнулась. Криво и недоверчиво. Ее пошатывало. Она практически пожирала Джереми глазами. Джереми понял, кого она боится увидеть. Кого жаждет увидеть.

— Прости, Клара, но ты ошиблась. Я не Доктор.

Она вздрогнула от его голоса. Переступила с ноги на ногу. Напряжение вдруг покинуло ее, и, сгорбившись, Клара провела ладонью по лицу.

— Простите. Я обозна…

Она отдернула ладонь, и ее взгляд вновь пронзил Джереми.

— Откуда вы меня знаете? Асхильда могла сказать мое имя, но вы тут же связали его со мной.

— Меня зовут Джереми.

Нахмурившись, она заморгала.

— Мы встречались много лет назад, — продолжил напоминать он, — по крайней мере, для меня. Ты и Доктор прилетели в деревню на другой планете. Жители этой деревни были напуганы исчезновениями. Их тайком утаскивал и съедал детеныш дракона, но пока они не знали об этом. Они были так напуганы, что их подозрения пали на отличающегося от них ребенка. Они пришли расправиться с ним, и никто не знает, что бы с ним случилось, если бы не двое загадочных путников.

— Паучок.

Клара прервала его на тихом выдохе. Пожирающая темнота ее глаз озарилась узнаванием. Они скользнули по правой руке Джереми, по белой одежде, по…

— Твое лицо.

— Я нашел способ снять маску.

— Слава богу, ты наконец-то можешь нормально есть, — выдала Клара.

Джереми ощутил замешательство. Со стороны стойки и Я раздался смешок. Клара продолжала изучать его лицо. Она казалась приятно потрясенной.

— Неудобно же, наверное, было, — продолжала тараторить она с очень знакомыми интонациями. — А как умываться, я вообще не представляю. Надеюсь, ты снял ее до того, как начал взрослеть и она стала тебе давить.

Теперь уже Джереми не сдержал смех. Клара смущенно поправила выбившуюся прядь.

— Что? Что смешного?

— Ты задала почти те же вопросы, что и Доктор.

Джереми понял, что сделал что-то не так. Потому что Клара улыбнулась только мимолетно, а затем в ее глазах снова развернулась пожирающая тьма.

— Это не твоя планета.

— Клара… — осторожно произнесла Я. Клара даже не дернулась. Даже не моргала.

— Я помню твою планету. Землеподобная. С более быстрой сменой дня и ночи, без искр. Доктор не мог задать тебе эти вопросы в тот раз. А значит… ты путешествуешь с ним.

— Клара, разве… — опять попыталась перебить Я. И опять Клара не услышала. Она порывисто закрыла ладонью глаза. Потерла их. Ее судорожное дыхание стало медленнее и глубже. Когда она открыла лицо, на нем осталась только грусть.

— Он здесь? — почти спокойно спросила она. — Доктор здесь?

— Да, — осторожно ответил Джереми.

Она слегка вздрогнула, словно все же не ожидала услышать подтверждение. На этот раз ее ладонь поднялась ко рту. Когда Клара отняла ее, на губах играла слабая улыбка. Глаза влажно блестели.

— С ним все в порядке? — с грустной нежностью спросила она.

«Что произошло между вами, Доктор?..»

— С ней, — мягко поправил Джереми.

— С ней? — переспросила Клара.

— Она теперь девушка.

— Оу.

Клара подняла брови. Нахмурилась. Почему-то еще раз оглядела Джереми. И вдруг прыснула смехом:

— Так она снова флиртует! Рыжая?

— Нет, но все еще надеется, что ей снова повезет. Флиртует?..

— Одна… дама мне сказала, что Доктор иногда подсознательно выбирает внешность, которая понра… неважно. Джереми, — повторила Клара, снова всмотревшись в него. — Боже, ты такой… взрослый. Сколько лет прошло?

— Много. Тысяча.

— Это видно по глазам. А еще по ним видно тех, кто путешествует с Доктором. В них… звезды.

И радость, и грусть, и боль, и много чего, что Джереми увидел и у Клары, а еще он видел…

— Тост с ветчиной и тыквенный латте[1].

Они оба повернулись к Я, потому что на этот раз ее голос прозвучал очень близко. Я держала поднос. На нем дымились чашка и упомянутый тост.

— Ох ты ж, — машинально вырвалось Джереми.

— А вот теперь я точно тебя вспомнила, — пробормотала Клара. — Асхильда, зачем?

Асхильда? Я? Та, к которой относились оба этих имени, закатила глаза.

— Просто вспомнила одного сумасшедшего, который заскочил с этой фразой и подносом ко мне, когда я точила ножи. Он жив, — слишком быстро добавила девушка. — Обиделся и ушел. Я считаю, что тебе необходим тост и кофе.

— Вот прямо необходим именно мне? — с непонятной иронией повторила Клара.

— Абсолютно. А тебе… — Я-Асхильда развернулась к Джереми, — тебе тоже необходим кофе. Но я оставила его на стойке. Хотела максимально повторить фразу про тост и латте.

— Что же ты все-таки решила туда подсыпать? — полюбопытствовал Джереми.

— Асхильда! — возмутилась Клара.

— Я пошутила! Он за мной гнался!

— Ты была подозрительной, а я предупредил, что хочу поговорить!

— В любом случае, я передумала, — торопливо сказала Я Кларе.

— Так все-таки — Я или Асхильда? — уточнил Джереми.

— Я, — сказала двуименная девушка.

— Асхильда, — почти одновременно произнесла Клара.

Я-Асхильда выразила лицом смиренное терпение.

— Ей можно, потому что с ней легче согласиться, но тебе нет, — сообщила она Джереми.

— Асхильда — твое прежнее имя, — понял Джереми. — Самое первое, то, которое дали тебе родители. Так?

— Я не помню их, — спокойно произнесла Асхильда. — И как они звали меня — тоже.

Сколько ей лет? Как давно она… боится вспоминать?

— Что ж, — поспешно вмешалась Клара, — Давайте тогда вспомним, что мы находимся в закусочной, и используем ее по назначению. Добро пожаловать, Джереми. За долгое время ты первый посетитель, поэтому тебе бонус — все бесплатно.

***

Асхильда не соврала — кофе она готовила действительно вкусный. Джереми потягивал его маленькими глотками, наслаждаясь ароматом. Они с Кларой сидели за одним из столов. Свой кофе Клара тоже пила маленькими глотками, но как будто машинально и не замечая, что пьет. Ее тост и вовсе остался нетронутым. Клару больше интересовало другое. Подавшись вперед, она впитывала в себя истории о Докторе и делилась своими, блестя глазами.

— ТАРДИС?! — изумленно переспросил Джереми, оглядывая закусочную.

— Она самая, — довольно подтвердила Клара. Она кивнула на стену с яркими рисунками: — Видишь ту дверь? За ней консольная комната.

— И она летает… в образе закусочной.

— А полицейская будка это не странно, да?

— Обе не страннее, чем замок или гигантские механические насекомые, — согласился Джереми.

— И динозавр в викторианскую эпоху. Расскажи еще про Доктора, — снова начала просить Клара. — Какая она? Пальцы никуда не сует?

— Не сует, только трогает. Практически все. А иногда делает это языком.

— Это на Доктора похоже. Карточки с правильными реакциями на социальные ситуации ей хотя бы больше не нужны?

— Нет, она стала более эмпатичной. Хотя иногда создается впечатление, что она никого не слушает.

— Типичный Доктор. Сначала посмотрит так, как будто ты младенец, потом приходит и — «Клара, помоги, у меня заноза».

Джереми рассмеялся. Его Доктор так не делала, но он легко мог представить, как Доктор Клары, виновато шевеля бровями, протягивает ей занозившийся палец.

— Ты взрослый, — внезапно повторила Клара.

— Непривычно?

— Такая… нестыковка памяти. Это похоже на то, как дети в школе уходят на каникулы, а возвращаются… подростки. Они вроде бы те, но уже не те. В них уже частичка взрослого мира. Или… — Клара помедлила, а потом слова вновь полились потоком: — Однажды так вышло, что Доктор остался на одной планете. Ее нужно было защищать. Очень долгое время. Он отправил меня домой, чтобы я спокойно прожила свою жизнь, но я все равно прорвалась к нему, несколько раз за день, как будто я его бы бросила… Один день для меня, но несколько сотен лет для него. Он постарел на моих глазах. За один день…

Клара порывисто сделала еще один глоток кофе.

— Я знаю это чувство, — проговорил Джереми, ненадолго уйдя в воспоминания. На лице Клары отразилось понимание.

— Более масштабно, чем я, верно? Тебе… — она попыталась что-то подсчитать, — полторы тысячи лет?

— Чуть больше двух.

— Второй юбилей, значит, можешь праздновать, — выговорила Клара после молчания.

— Но не рекомендую делать это здесь, — вставила Асхильда. — Алкоголь соответствует закусочной. Дешевое пиво, которое даже названия «пиво» не заслужило.

— А разве ты не собирала коллекцию хорошего алкоголя по разным планетам? — напомнила Клара. Асхильда округлила глаза в частично наигранном возмущении:

— Это моя коллекция. Она для того, чтобы сидеть перед камином и читать дневники, а не разливать в дешевой закусочной.

Она фыркнула и повернулась спиной. Клара не особо обеспокоенно проследила за ней. Уголки ее губ подрагивали.

— Ты еще ногой топни.

Асхильда топнула.

— Еще могу вот так. — Она изобразила оскорбленную невинность и откинула назад волосы с видом кошки, хлещущей хвостом. Жест был сделан с отточенной элегантностью. Тут же вся обида скатилась с Асхильды, как вода. С прежним расслабленным спокойствием она повернулась к холодильнику и начала копаться, в нем.

— Бывшая королева. И шпионка. И воровка. И кем она только ни была, — весело пояснила Клара. — Кстати, как твоя сказка про королей? Получила продолжение?

— Появились новые герои, — с удовольствием ответил Джереми. — И на этот раз все шесть стали королями. И я один из них.

— Ты смог! Но, похоже, ты не король всего, если есть еще пять.

— Историю Терры рассказываю я, и значит, в какой-то мере все принадлежит мне. Но, к сожалению, приходится делиться с королем, который хочет завоевать весь мир, — притворно пожаловался Джереми. Клара закивала, все правильно поняв.

— Твой друг?

— Да. Злой и страшный король, гроза детей.

Клара снова оглядела его, и веселый блеск в ее глазах стал более мягким.

— Я так рада, что у тебя все хорошо. Мальчиком ты был отстраненным и закрытым. Как мой Доктор, если его не узнать лучше. А сейчас ты такой живой и веселый.

— Но с титулом короля все равно сочувствую. — Асхильда нашла в холодильнике банку с соком. После реплики она открыла и сделала глоток. — Власти много, но еще больше мороки.

Джереми согласно вздохнул:

— Звучит очень понимающе. Бывшая королева, значит?

— И король тоже, просто переоделась в мужчину. Чуть с тоски не умерла в обоих случаях. Политика, дворовые интриги, люди вечно чем-то недовольны, покушения однообразные… Наложниц нужно было держать для статуса, объяснять им, что король не импотент и не гей, просто занят. И вопросы о возрасте. Я в итоге организовывала сама на себя покушения и убегала со сбережениями.

— Насчет организации покушения я запомню, — пошутил Джереми. — И осуждаю практику наложниц.

— Были такие времена. Но я тоже осуждаю.

— Асхильда, если хочешь, ты можешь подсесть ближе, — пригласила Клара.

— Нет, — не раздумывая, покачала головой та. — Я не путешествовала с Доктором, и мне почти нечего про него сказать, а вам явно хочется обсудить его… ее.

Асхильда говорила о Докторе расслабленно, так же расслабленно опираясь на стойку. Слишком расслабленно для человека, который пытался скрыться от Доктора.

— Похоже, ты… была привязана к нему, — сказал Джереми Кларе, пытаясь понять, как аккуратно спросить, почему дороги ее и Доктора разошлись.

— Как и ты, — улыбнулась Клара. — Это в порядке вещей. Он… или она появляется в твоей жизни, переворачивает все с ног на голову, и ты просто уже не можешь… жить по-прежнему. Ты путешествуешь по мирам и временам, видишь самые разные чудеса, спасаешь людей… и меняешься.

— Узнаешь, насколько Вселенная огромна, — продолжил Джереми, вспоминая свои ощущения. — Сколько неизведанного скрыто от нас. Насколько жизнь хрупка и ценна одновременно. И что в этом мире происходит столько всего, что практически нет ничего невозможного.

— Ничего, — тихо повторила Клара.

— И это пугает и восхищает.

— Причем непонятно, что больше.

Понимание протянулось между ними нитью связи.

— А еще, — добавил Джереми, — очень много беготни.

— Ой, да, беготня это классика. Адреналин. Все на грани жизни и смерти.

Еле слышно усмехнулась Асхильда.

Клара погрустнела. Уже без улыбки она произнесла:

— Ты ведь хочешь спросить, что случилось. Почему я больше не с Доктором.

— Я знаю, что спутники покидают Доктора по разным причинам, — осторожно ответил Джереми. — Они устают, или пугаются, или происходит что-то еще.

— Случилось что-то еще. Мы решили разойтись, потому что… потому что так будет лучше.

Голос Клары был тверд, но она смотрела застывшим взглядом мимо Джереми.

— Кстати, об этом, — аккуратно проговорила Асхильда. — Клара, кто к тебе привел детей?

— Парень, — слегка оживилась Клара. — Милый такой. Извинялся. Прям хором с детьми. Причем детям он тоже понравился, они мне начали про него и его друзей рассказывать, с трудом спать их отправила. А что?

— Только парень? — переспросил Джереми. Куда пропала Доктор?

— Да. А что?

— Ничего, — опередила Асхильда Джереми. Если она хотела отвлечь Клару, у нее не вышло.

— Когда говорят «ничего», всегда оказывается большое «что-то». Кстати об этом, «кстати об этом» тоже просто так не говорят.

Как же Клара походила на Доктора. Даже интонациями.

— Там должна была быть Доктор, — неожиданно спокойно сказала Клара. — Она была с детьми.

— И он, — кивнула Асхильда на Джереми.

— И я, — подтвердил Джереми. — А злой и ужасный король, мой друг — тот самый юноша, который привел к тебе детей.

Клара медленными глотками допила кофе. Заметила тост и нахмурилась, явно только что про него вспомнив.

— Понятно, — сказала она. — Ясно. Вот так он и будет мне рассказывать, что дети его утомляют. Я вообще могла не волноваться. Поспать, по пляжу погулять…

Она снова улыбалась. Ее улыбка была светлой и печальной.

— Я думаю, она была бы рада увидеть тебя. — Джереми помнил, как Доктор вспоминала о Кларе. Она словно освещалась изнутри, хотя в ее рассказах тоже сквозила тень печали.

— Нет. — Клара качнула головой с той же светлой грустью. — Поверь, она меня забыла. На самом деле, хорошо, что мы не увиделись. Я бы узнала. По глазам. Не хочу в них смотреть и… и не видеть ничего.

— Почему ты думаешь, что она забыла тебя?

— Я не думаю, я знаю.

— Она вспоминает о тебе. Отвечает на мои вопросы, и по ее ответам видно, что она любит тебя. Так не говорят о тех, о ком забы…

— Не надо! — оборвала его Клара.

Она повысила голос и осеклась, хотя всю ее позу продолжало пронизывать сердитое упрямство. Асхильда напряженно застыла за стойкой. Она допила сок и теперь посматривала на пустую банку так, словно прикидывала, насколько она хороша в качестве оружия. Воздух загустел от напряженной тишины.

— Не надо, — повторила Клара. На этот раз ее слова наполняла одна лишь тоска. — Я знаю, что помнит. То есть, она помнит, что я была. Мы путешествовали, дружили, попадали в передряги… Доктор это помнит. Она не помнит меня. Моего лица, жестов, смеха, моих… глаз, которые, по ее мнению, вечно надувались и чуть ли не отдельными личностями были. Ничего из этого, — горько закончила Клара. — Я знаю.

— Откуда?

— Тебе сказали прекратить, — негромко предупредила Асхильда.

— Все нормально, — успокаивающе сказала ей Клара. И добавила для Джереми: — Поверь. Я знаю. И я не хочу, чтобы она смотрела на меня и видела незнакомку. Так уже было. Это больно.

Их разбросанных в подтексте фрагментов паззла, зияя дырами, все же понемногу собиралась история, и она… не нравилась Джереми. Он хотел продолжить расспрашивать Клару, но в ее глазах разгоралась боль, а еще он поймал очень пристальный взгляд Асхильды.

— Она ушла, — вдруг сказала Клара. — Доктор куда-то ушла. Что, если она заметила что-то странное? Джереми, ее что-нибудь беспокоило?

— Помимо недостатка приключений?

Она слабо улыбнулась:

— Не верю, что она привезла вас с другом сюда просто чтобы отдохнуть. Я помню, как мой Доктор отдыхал. Очень много нытья.

— У нас выдалось довольно… интенсивное приключение. Но нет, кажется, она не заметила ничего необычного.

— Даже задержку искропада?

Доктор не заинтересовалась им. Но это не означает, что странность не стоит внимания. Или — что Доктор не лжет сейчас.

— Портье говорил, что так бывает. Он что-то скрыл от нас?

— Когда я собиралась сюда с детьми, то немного почитала об этой планете. Здесь не было задержек искропада. Никогда. Всегда, в один и тот же день, чуть ли не в тот же час, происходил выброс. Как минимум с момента открытия этой планеты.

— Ох ты ж, — проговорил Джереми. — А персонал гостиницы не желает разжигать панику.

— И терять деньги, — прибавила Асхильда.

— Доктор может знать, просто по какой-то причине скрывать, — уверенно предположила Клара.

Джереми вспомнил рассеянную нарочитую веселость подруги. Однако странное настроение Доктора началось до Солярис и, значит, не было связано с искропадом.

«Но с чем тогда? С далеками и моим потерянным бессмертием?..»

— Не думаю, что она притворяется, — наконец решил Джереми. — У меня… есть основания так думать.

— По новостям, кстати, тоже только сдержанное «искропад задерживается», — без интереса добавила Асхильда.

— Новости, — пренебрежительно фыркнула Клара. — В них постоянно ерунда.

— Да ладно, ты правда хочешь разбираться с какой-то луной? — протянула Асхильда со слишком безупречной скукой, чтобы она была настоящей. — У нас все пространство и время, может, что-нибудь поинтереснее найдем?

— А если людям грозит опасность? Искры не обновляются — нет защиты от солнца — планета перегреется, и все живое на ней погибнет.

— Или это просто природное явление.

— Дашь гарантии? Жизнями всех отдыхающих поклянешься?

Асхильда смерила Клару долгим взглядом. Нарочитая скука слезла с нее, обнажив беспокойство.

— Ты столкнешься с Доктором. Ее понимание, что планета скоро может быть выжжена, вопрос времени. Очень малого времени.

— Я буду осторожна. Да и она меня не узнает.

— Ты просто хочешь увидеть ее. И где гарантии, что ты остановишься на «увидеть»?

— Я не ребенок, Асхильда, я прекрасно осознаю последствия и умею себя контролировать! Пока больше похоже на то, что не я ищу повод встретиться с Доктором, а ты ищешь способ не наткнуться на нее, и для тебя это важнее, чем люди.

Асхильда дернулась.

Обе одновременно вспомнили об очень озадаченном Джереми.

— Думаю, тебе лучше уйти, — нарушила молчание Асхильда.

— Не насовсем, — смягчила Клара. — Заходи потом. Просто… не сейчас.

— Я провожу.

Асхильда бескомпромиссно, невзирая на попытки расспросить, повела его к выходу. Клара молчала. Но когда Джереми уже коснулся ручки двери, за спиной раздалось:

— Один вопрос.

На лице Асхильды отразилась досада, но она промолчала. Джереми обернулся. Клара подошла ближе.

— Уже было такое, что Доктор… подходила к грани? Когда все для нее переставало иметь значение. Весь мир. Его правила. Все, кроме… кого-то одного. Тебя, или кого-то еще, или… ее боли. Желания избавиться от нее. Любым способом, невзирая ни на что, пускай даже Вселенная разорвется. Было?

«Между Вселенной и одним человеком выбор очевиден. Друг — мой очевидный выбор».

— Да, — ответил Джереми.

— Что ты чувствовал?

«Ужас. Благодарность. Счастье. Гнев… Проще сказать, что я не чувствовал».

— Что, несмотря ни на что, она остается Доктором. Той, кто спасает людей. Всегда, в первую очередь. Ее решения неидеальны, но, несмотря ни на что, несут надежду. И ей нужен кто-то, кто будет помогать зажигать ее. Искать решение вместе. Напоминать, кто — Доктор.

Клара кивала на каждом слове. Джереми видел больше, чем понимание.

— Да, — негромко поддержала она. — Когда Доктор остается в одиночестве…

Он вспомнил противоположную ситуацию:

— …на ее место приходит Воин.

— И тогда армии бегут. И многие боятся звука ее имени. И так не должно быть, потому что Доктор — не про страх, а про надежду. Поэтому будь с ней. Не давай ей перейти грань.

Джереми решился:

— Какую грань она перешла с тобой?

Клара сжала кисть руки — там, где проходил пульс.

— Смерти, — коротко ответила она.

***

Обратно Асхильда упорно шла впереди, показывая дорогу к пляжу. Путь к нему без петляний выходил гораздо короче. Когда между деревьев показался лазурный ковер искр, покачивающихся на морских волнах, Асхильда обернулась. Она выглядела смягчившейся.

— Прости, что так тебя выпроводила. Просто Клара, она… она хорошая. Добрая, милая.

Продолжение угадывалось безошибочно.

— Но?

— «Но», только не про нее. После Доктора у нее остался надлом. Так часто бывает. Не всегда… не всегда именно Доктор виноват, — с усилием добавила Асхильда. — Но, случайно или намеренно, он оставляет след и не всегда хороший. Клара справляется. Но… их расставание было тяжелым. Особенно для нее. Она может сорваться, и это закончится плохо. Поэтому, пожалуйста, больше не приходи. Потому что она будет расспрашивать тебя о Докторе, и чем дальше, тем сильнее ей захочется увидеться с ним… с ней.

— Так понимаю, ты не расскажешь, что произошло.

Асхильда уверенно качнула головой:

— Если Клара не захотела, то я не буду делиться ее тайнами.

— Что насчет собственных? — спросил Джереми.

— Смотря какие.

— Почему ты недолюбливаешь Доктора.

Асхильда снова покачала головой:

— Это не так. Просто я смотрю на нее более реалистично. Я видела, что она может сотворить с другими. Как проходит и оставляет за собой руины. Случайно. Или не обратив внимания.

Она говорила без ненависти, печали или боли. Спокойно. Как факт.

— Как сделала с тобой? — почти не задал вопрос Джереми.

— Да, — так же спокойно ответила она.

— Что же?

— Мне внезапно стало интересно, есть ли предположения.

— Ты упоминала аптечку майров. Кажется, я уже слышал это название от самой Доктор. Вместе с ней ты упомянула Доктора. И бессмертие. Я могу сделать только один вывод.

Лунный свет струился между листьев, чертил собою серебристые полосы и растворялся в неярком зеленом сиянии. Он падал на землю в те времена, когда этот лес еще не вырос, и будет падать, когда лес исчезнет. Асхильда подняла голову. Она поморщилась, словно видела в небе нечто неприятное.

— Я умерла. Майры напали на мою деревню, мы защитили ее с помощью Доктора, но я умерла. И он вернул меня к жизни. Перепрошил аптечку майров — маленький такой чип, — чтобы она лечила людей. Я воскресла. И эта аптечка до сих пор во мне и не собирается останавливаться. Я не могу умереть, потому что она вылечит меня. То есть, умереть вроде как могу, если постараюсь, но до сих пор не получалось.

— Ты была бессмертной среди обычных людей.

— И есть. Ты понимаешь, каково это.

В бессмертии, разумеется, были свои плюсы — хотя бы вечная молодость и здоровье. Более юного Джереми пугала метаморфоза молодых, полных сил людей в стариков. В особенно холодные ночи в Срединной земле, когда вместе с ветрами усиливались сомнения, он с замиранием сердца думал о том, что его привычная энергия когда-то иссякнет. Но в глазах Асхильды он видел темную сторону, которую пережил сам. Одиночество.

— Нельзя… извлечь эту аптечку? — Однако Джереми догадывался, каким будет ответ.

— Она растворилась в моем теле. Нельзя. Я спрашивала у Доктора. Расскажи про свое бессмертие.

Рука Джереми невольно потянулась к груди.

— Частичка силы одного… опасного существа. Она была здесь, в виде кристалла бесконечной энергии. Но сейчас ее нет. Я расстался с бессмертием ради спасения своего мира.

Изумление и еще какое-то чувство пробежали по лицу Асхильды.

— Тогда… тогда я тебя поздравляю. И, наверное, завидую.

— Наверное?

— Раньше завидовала бы очень сильно. А теперь уже как-то… Много времени прошло. Очень много. Я не хочу себя убить, и это о многом говорит.

Джереми обернулся. Туда, где за переплетение ветвей и лиан стояла закусочная и человек в ней.

— Тебе есть ради кого жить.

Он повернулся обратно; Асхильда тоже вглядывалась в сторону закусочной.

— И ради чего, — подтвердила она с проблеском улыбки. — Да. Есть.