Уже потом Рафу рассказывают, что вышеупомянутой помощи понадобилось добрых сорок минут, чтобы добраться до них, и он едва не роняет Лео, осознав, что Эйприл угнала паром.

Все, на что он способен, это оставаться в сознании и давать себе отчет, что Папа пришел обнять их, что они уже укрыты одеялами из трюма парома и уже направляются домой. Папа единственный по-настоящему источает тепло, так что это объятие — лучшее, что случилось с Рафом с начала этого кошмара.

После теплой поездки на пароме беготня по канализации — чтобы избежать пробок, и полиции, и правительственных агентов, и Пицца в Небесах только знает, что еще ползает по поверхности, — становится резким противным контрастом. Когда Лео начинает терять связь с реальностью, Раф только ускоряется. Они едва успевают, но успевают.

К тому моменту, как они врываются домой, Кейси подготовил медотсек. Они вымотаны, они покрыты кровью, им всем отчаянно нужна помощь. У Кейси уже есть список всех их ран (получил через Эйприл от Донни, как Раф узнал после). Кейси умеет расставлять приоритеты. Кейси умеет вправлять сломанные кости, и латать треснутые панцири, и накладывать швы на открытые раны. У Кейси набита рука. Кейси наверняка к такому привык (и несмотря на то, что мозг Рафа до сих пор заклинило, у него находятся силы на тихий ужас перед лицом этого факта). Кейси продолжает работать и не останавливается ни на секунду.

Пока не останавливается. Пока Лео не спит перебинтованный, загипсованный и зашитый на одной из кроватей. Кейси ввел ему ровно столько обезболивающих, чтобы отодвинуть боль на задний план и дать ему заснуть, но недостаточно, чтобы обезбаливание стало рискованным. Пока Донни не позволяет осмотреть и обработать множественные рваные раны по всему телу. Пока он не обследует руку и глаз Рафа, объявляет, что в них не осталось ни частицы слизи Крэнгов, пока он не перебинтовывает их и не устраивает руку Рафа в повязке, чтобы не болталась. Пока Папа не останавливает его и напрямую не выставляет из медотсека.

— Когда ты последний раз ел, мальчик из будущего? Иди возьми себе что-нибудь на кухне. Мы проживем без тебя пару минут.

— В холодильнике осталось со вчера, — вставляет Майки, пока Эйприл перебинтовывает его руки чуть не до плечей.

Кейси кивает и уходит. Раф присматривает за братьями: слушает размеренный писк кардиомонитора, что приставили к Лео; считает медленное дыхание Донни, который прикорнул на соседней со своим близнецом кровати; наблюдает, как Эйприл затягивает бинты на руках Майки, последний раз их проверяет и подходит к Сплинтеру, чтобы он обработал ее ранения (каким-то чудом все они незначительные, особенно в сравнении со всеми остальными). Только когда Папа вслух удивляется, куда пропал Кейси, а Майки отмечает, что прошло полчаса, Раф — у которого были более важные задачи, чем отмечать ход времени, — понимает, что, скорее всего, что-то не так.

— Я пойду его поищу, — решает он, встает и направляется к двери, пока никто не начал пререкаться. Из всех братьев он в наилучшем состоянии, а Папе и Эйприл лучше остаться в медотсеке на всякий случай. Здесь они будут полезнее, чем Раф сейчас. По фактам: у него сейчас работает один глаз, одна рука и обе ноги — а значит, он в порядке, ну или хотя бы для этой задачи вполне сгодится. Какая разница, что его мозг до сих пор заклинило намертво и ничего там не шевелится. Он просто сходит и проверит, на это ему мозг не потребуется.

И он добирается до кухни и находит Кейси там. Кейси склонился над столом, уперся обеими руками в столешницу и крепко вцепился в дерево пальцами. Каждая часть его тела представляет собой натянутую жесткую струну.

Раф уже видел такое. Раф сам находил себя на его месте — когда уже Слишком Долго всё было просто Слишком, и вот кажется, что дела стали чуточку лучше, и тогда Слишком перетекает в Почти Слишком Чересчур. Слишком приносит с собой определенную сосредоточенность, острую, как лезвие ножа, — помогает отгородиться от всего остального и сосредоточить всего себя на решении текущей проблемы. А вот Почти Слишком Чересчур — наихудшее состояние. Больше, чем возможно вынести, но недостаточно, чтобы тебя накрыло туннельное зрение.

Раф не имеет ни малейшего представления, через что прошел Кейси. Он может предположить (он видел приличное количество фильмов про пост-апокалипсис, а за последний день приобрел более чем близкое знакомство с Крэнгами, чтобы обоснованно предполагать, — но про что он знает наверняка) это про Крэнгов и путешествие во времени. Он не знает, что происходило с Кейси до сегодняшней ночи, — до того мгновения, как он попал сюда и попытался предупредить их. Он не знает, может ли Кейси вернуться домой, существует ли на свете еще тот дом, куда он мог бы вернуться.

Но он знает, что значат вот так напряженные плечи. Он знает с одного взгляда, когда кого-то терзает и душит Почти Слишком Чересчур. И он не оставит Кейси вот так.

Мозг сейчас вне доступа; возможно, будет достаточно, если он подключит сердце.

— Кейси? — негромко окликает он, обходит стол, чтобы попасть в его поле зрения и движением легче перышка кладет осторожную руку на его плечо. — Давай постараемся дышать глубоко, ладно? С тобой всё хорошо.

Кейси резко подымает голову, крепко сжав челюсти и изучая его огромными глазами. Он отчаянно втягивает воздух, еще раз, старается перебороть окоченение всего тела. И только потом находит в себе силы заговорить:

— Ты уверен. Ты уверен, что всё закончилось.

Впереди еще предстоит большая чистка, Раф это знает. Впереди долгий этап выздоровления, и еще дольше город будет заделывать прорехи. Наверху все либо сплотятся, либо будут смотреть волком. Впереди длинные ночи, когда вся семья будет выходить на розыски членов клана Фут, чтобы они точно ничего нового не утворили; будет выслеживать остаточные последствия вторжения, чтобы уничтожить их раз и навсегда и удостовериться, что они не распространятся. И это не конец списка. Последствия еще долго будут сопровождать их, если не останутся навсегда.

Но сейчас Кейси нужно услышать не это. И в условиях конкретно этой битвы — вторжения, ради предотвращения которого он здесь появился…

— Да. Всё закончилось. Раф в этом уверен.

Кейси удается сделать еще один размеренный вдох, после чего в один миг всё напряжение выходит из его тела, и он падает на стол; одной рукой он старается прикрыть лицо от чужих глаз. Но он не в состоянии скрыть, как всё его тело дрожит от силы всхлипов — отчаянных, истерических и задушенных. Точно так же он пытался задушить такие всхлипы ранее сегодня.

Может, у Рафа и нет ответов на слишком многие вопросы, но хотя бы с этой бедой он может помочь. Он снова обходит стол, мягко кладет ладонь на его спину и начинает поглаживать медленными кругами, пока Кейси плачет.

Здесь время тоже не имеет значения, так что Раф даже не пытается его засечь или запомнить. К слову, Кейси снова успокаивается куда быстрее, чем он ожидал. Всхлипы стихают, дыхание под ладонью Рафа выравнивается, но Кейси все равно не подымается со стола. Выплакаться как следует — отличное лекарство, Раф это знает, но даже оно не в силах ничего исправить, когда все становится Почти Слишком Чересчур.

Ну, может, он и с этим может помочь.

— Лучше?

Кивок, слегка смазанный фактом, что Кейси до сих пор лежит щекой на столе.

— Ты взял что-нибудь поесть?

Кейси качает головой.

— Хочешь, Раф тебе что-нибудь возьмет?

Снова кивок.

Раф не двигается, не убирает руку с его спины, просто осматривает кухню и пытается вспомнить, что у них вообще есть в холодильнике и шкафчиках. Это должно быть что-то несложное, просто чтобы не накидывать на Почти Слишком Чересчур еще Больше. Что Кейси нравится? Что он обычно ест? У Рафа нет ответов, но на столешнице он видит возможное решение.

— Как насчет банана? Ты любишь бананы?

Пауза. Затем:

— Никогда не пробовал бананы.

Ого.

— Что ж, отличная возможность попробовать, — решает Раф, треплет Кейси по плечу и направляется к столешнице. Там после некоторой заминки он отделяет банан от общей связки одной рукой. К тому моменту, как он оборачивается со своим слегка помятым призом в руке, Кейси уже стоит прямо и отирает лицо ладонью. Раф никак это не комментирует, вместо этого протягивает ему банан.

— Сначала нужно снять с него шкурку. Лео нравится чистить его сверху — это где хвостик, — а Майки любит расковырять снизу. Правильного и неправильного способа нет, главное шкурку не есть.

Кейси берется за хвостик и тягает его туда-сюда; когда верхушка не поддается, он переворачивает банан и надщипывает там. Кожура раскрывается, и у него загораются глаза. Раф отходит взять миску и мешок, — надо принести остальным перекусить и попить, чтобы им не пришлось покидать медотсек; о нормальном обеде подумаем как-нибудь потом. К тому моменту, как он снова смотрит на Кейси, кожура уже сложена на столе, одна половинка банана у Кейси в руке, а вторая во рту, и он вдумчиво ее пережевывает. Раф ставит миску и мешок на стол.

— Вкусно?

Кейси проглатывает, моргает, подымает взгляд на него.

— Не знаю, — он отвечает честно и немного ошеломленно.

Раф пожимает плечами и начинает собирать со столешницы закуски — батончики, фруктовые закуски, которые любит Майки, что угодно нетяжелое для желудка, что не нужно готовить или держать в холодильнике, — и скидывает в миску.

— Если не противно, доедай, и потом Раф даст тебе попробовать еще что-нибудь, — он перемещается к холодильнику, берет бутылки с водой, пакетики с соком и маленькие баночки с готовым кофе, которые Донни ныкает в глубине холодильника — его личная вкусняшка (не страшно, он потом купит замену, и неважно, что любимый магазин Донни находится аж на той стороне Бруклина, он позаботится об этом, когда мир вокруг него перестанет разваливаться). Кейси уже запихнул в рот вторую половинку банана и распахивает перед ним пакет, так что Рафу будет проще нести напитки.

— Мы понесем это в медотсек, да? — Кейси складывает пакет и готовится идти, потому что Кейси просто не прекращает что-то делать. Раф начинает думать, что он просто не умеет останавливаться. Возможно, перекус и слезы помогли высвободить часть навалившегося давления. Но всем вокруг так плохо, а Кейси так твердо хочет помочь, что он более чем скоро вернется в состояние Почти Слишком Чересчур, это только вопрос времени. А это вредно для всех, в том числе Кейси. Кроме того, Раф дал себе обещание.

— Ага, минутку. Сперва нужно сделать кое-что еще, — Раф дожидается, пока Кейси не обернется, а потом распахивает приглашающе здоровую руку, мол, Иди-Обниму-Как-Следует. — Иди сюда.

Кейси смотрит на него, потом на его руку, снова на его лицо, и на миг в голове Рафа пробегает мысль, может, в апокалипсисе люди больше не обнимаются…

И тогда Кейси делает шаг и прижимается к нему, распластав щеку об его пластрон. Окей, хотя бы объятия в будущем остались. Приятно знать. Отпустив секунду на раздумья, он не обнимает его поперек спины, а подхватывает под колени и подымает, прижимая к себе. Кейси на миг замирает…

И тогда, как и ранее, все напряжение покидает его тело, он обмякает и приваливается к Рафу, закидывает руки ему на шею и зарывается лицом в плечо, в самое мягкое место между пластроном и карапаксом. У него перехватывает дыхание. Это еще не слезы — может, внутри их больше и не осталось. Но это не значит, что Кейси не нужно еще хоть немного помочь. Раф убеждается, что крепко и надежно держит его, и тихонько урчит. Ему не впервой вот так обнимать членов своей семьи, полностью приняв их вес на свои руки и прижимая к себе, и он знает, что вот такое урчание, вибрирующее по всей грудной клетке, успокаивает и утешает в такие непростые времена.

… семья. Они оставят Кейси у себя, не так ли. Ну, он явился, чтобы спасти их от Крэнгов, они вместе предотвратили апокалипсис, и ему уже достались первые объятия Рафа, так что почему бы и нет? По его уму, все вполне логично.

(Это не лучшее объятие в жизни Кейси, которое Раф пообещал сам себе, на это понадобятся обе руки, так что это обещание придется задвинуть на дальнюю полку — но объятие Рафа все еще котируется, и пока что этого достаточно.)

Он стоит вот так, пока время обволакивает их, пока дыхание Кейси не начинает выравниваться. Кейси делает глубокий вдох, выдыхает и дважды прихлопывает по его панцирю. Раф принимает это за знак, что урчание может смолкнуть.

Кейси немножко выпрямляется, снова делает глубокий вдох и медленно его выпускает.

— Спасибо.

Раф одаривает его улыбкой, мягкой и искренней.

— Без проблем. Это наша работа, — пауза. — Хотя ставить тебя на пол я пока не собираюсь.

Кейси моргает.

— Я могу идти. Тебе необязательно меня носить.

— Знаю, — просто отвечает Раф. — Но я понесу. Бери закуски, а я доставлю нас в медотсек.

Кейси смотрит на него несколько секунд — достаточно долго, чтобы понять, что Раф сейчас абсолютно серьезен, — и тогда тянется за миской и пакетом и устраивает их у себя на коленях.

— Пайки надежно закреплены.

Раф улыбается и немножко переиначивает руку.

— Ииии Кейси тоже надежно закреплен. Бешеные Псы, выдвигаемся.

Кейси улыбается — хорошо, для этого Раф и старается — и снова кладет щеку на его пластрон, пока Раф направляется в медотсек.

Когда он открывает дверь плечом, Папа и Эйприл оба подымают головы — Папа со своего насеста над сыновьями, Эйприл от телефона (скорее всего, пытается связаться с родителями — кажется, она волнуется? Всё хорошо?).

— Ты принес и мальчика из будущего, и закуски, — хвалит Папа, спрыгивая с насиженного места и протягивая руки, чтобы Кейси передал ему миску и пакет. — Молодец, Красный.

— Спасибо, Пап, — Раф усаживается на свободном месте на полу и устраивает Кейси у себя на коленях.

Кейси, который отказывается останавливаться, пытается встать, нет, вскочить:

— Я могу помочь…

— Сядь, мальчик из будущего, — пресекает Папа, сует ему прямо в грудь бутылку с водой и этим заставляет завалиться обратно на Рафа. — Сейчас нету с чем помогать. Вы все постарайтесь отдохнуть, а я буду на стреме и разбужу вас, если что-нибудь случится, — повернувшись, он тыкает в Эйприл и Майки, усевшихся рядом. — Оранжевый, Эйприл, это относится и к вам тоже. Спать.

Майки бросает взгляд на Донни и Лео — оба в глубоком отрубе, — после чего загребает полную ладошку фруктовых закусок, запрыгивает на коленки к Рафу и устраивается рядом с Кейси. Кейси оценивает его задумчивым взглядом и прикладывает прохладную бутылку воды к его бинтам. Майки, вздрогнув, тут же расслабляется.

— Ооо, кайф.

— Именно поэтому я это и сделал, — на лицо Кейси возвращается мягкая улыбка, и он снова приваливается к пластрону Рафа.

Эйприл оставляет телефон рядом с Папой.

— Разбудите меня, если мама позвонит, ладно? — а, вот о чем она волнуется. Но с этой проблемой Раф никак не может помочь, так что ничего не говорит. Эйприл устраивается у него под боком, Раф аккуратно приобнимает ее здоровой рукой. Она волнуется, но она в порядке. Кейси в порядке. Папа в порядке. Его братья пострадали в разной степени, но они будут в порядке, а Папа разбудит их, если понадобится помощь. Они все дома, они все в безопасности. Все будет нормально.

Он едва успевает подумать эту мысль, как изнеможение влетает в него грузовиком. Он вздыхает, откидывает голову и упирается затылком в стену, после чего немедленно проваливается в сон.