Обычно Джоуи не обращает внимания на оскорбления в свою сторону. Ну, старается. Это всё слова, бессмысленные слова. Странно обзывать "ящерицей", блять, и г у а н у. Естественно, он ящерица, а кого ты ожидал увидеть, слона? Богомола?

Гомес привык. Не привык только к тому, что всегда найдётся тот, кто докопается до его внешности. Когда-то говорили, что он похож на пуделя из-за кудрей. Потом, что на бабу и что наверняка даёт всем подряд. Потом случилась армия, а в армии произошёл Мёрвин – и насмешки прекратились.

Джоуи чувствует, как щиплет в носу, и хмурится, рассматривая себя в зеркало. Жопа и впрямь толстовата. Неприлично, некрасиво толстовата. Гомесу бы подкачаться, тогда нормально будет. И Мёрвину, может, больше понравится, а то в последнее время они пересекаются раз через раз, потому что документации стало столько, что Джоуи остаётся только ночевать за столом. В чём здесь логика, Гомес не знает, но каким-то образом эти два факта крепко связаны в его голове. Наверное, просто в глубине души Джоуи боится, что Мёрвин его бросит. Да, из-за толстой жопы. Ну, окей, может, не совсем из-за неё, но вряд ли она вообще никак не повлияет на их расставание.

– Привет, ящерка! – Натан заходит в кабинет Джоуи, как к себе домой, тут же замечает в отражении расстроенное лицо Гомеса, который дёргается от неожиданности.

– Эээ, привет, – замешкавшись, Джоуи поворачивается к змею, улыбается вымученно, – привет. У тебя какое-то поручение?

– Кто тебя обидел? – отвечает вопросом на вопрос Мёрвин, блуждая глазами по лицу Гомеса, выхватывая маленькие детали вроде складки между бровей и как-то ненормально увлажнённого взгляда.

Джоуи поджимает губы. Это глупо. Очень глупо.

– Да всё ок, Мёрв...

– Вот не надо мне ляля, – Натан притягивает Гомеса к себе, смотрит пристально, – кого сожрать?

– Его уже Осман чуть не сожрал, – колется неохотно Джоуи, хмыкнув под нос, обхватывает себя руками, греясь, – так что нет смысла.

– Что он тебе...

– У меня правда жопа толстая? – вырывается у Гомеса против воли, соскальзывает предательски.

Мёрвин хмыкает, ведёт руками с талии на задницу, кладёт ладони на ягодицы:

– Ну-ка давай оценю, как эксперт, – сжимает мягко, щекотно (Джоуи хихикает, но увильнуть не пытается), – так... Посмотрим.

Ладони у Натана аккурат умещают задницу Гомеса, почти тютелька в тютельку.

– Сложно оценить с первого раза, – мурлычет над ухом Мёрвин, тискает по-всякому, перебирает пальцами. Джоуи уже забывает, о чём, собственно, они говорили: зачем помнить о какой-то хуйне, когда по всему телу дрожь и тёплое чувство благодарности?

– Хм, что ж, на мой взгляд, отличная толстая жопа, очень пиздато держать в руках, – Натан хлопает Гомеса напоследок, целует в щёку и слегка отодвигает, чтобы оценить его состояние, – ну, Хосе? Полегчало?

Джоуи угукает, веселея, льнёт обратно и забирается на Мёрвина с ногами, цепляясь за него, как за дерево. Натан крякает натужно, но подхватывает под ту самую пресловутую жопу, которая причинила Гомесу столько тяжёлых мыслей.

– Я хочу сидеть так весь день, – вздыхает Джоуи, с тоской глядя на заваленный бумагами стол за спиной Мёрвина.

– Сиди, кто мешает, – жмёт плечами Натан, касается кончиком раздвоенного языка щеки Гомеса, который хмыкает, поправляя очки:

– Да ну? А кто будет технику чинить?

– Если ты перекинешься, то я тебя смогу за пазухой носить.

– Это не то же самое.

– Эй, вы! — в кабинет Джоуи заглядывает недовольный Джейсон, цокает раздражённо и кивает себе за спину, – давайте не прохлаждаться, у нас куча дел.

– Есть, сээр, – тянут они хором и, как только за Колчеком закрывается дверь, переглядываются понимающе, – опять они не ебались, помянем.