— Братец Гунъи, я тебе так обязана!

Тонкий женский голосок, словно перезвон хрустальных колокольчиков, пронесся по коридору, заставив юношу тихонько вздохнуть. Просить быть потише он уже устал.

— Даже не знаю, что бы без тебя делала. Я так скучаю по нашему невинно обиженному учителю…

Тонкий упрек в сторону его школы Гунъи Сяо пропустил мимо ушей. Он не был так хорошо знаком с бессмертным мастером Шэнем, но тоже не считал его виноватым во всех тех прегрешениях, которые озвучил его собственный учитель. В их редкие встречи мастер Шэнь был всегда безукоризненно вежлив, самую малость рассеян и весьма заботлив, делясь своим теплом и добротой. Ну не мог такой человек безжалостно натравить демонов на человеческий город.

— …если тебе когда-нибудь понадобится помощь, я всегда буду рада тебе помочь, братец Гунъи. Теперь я твоя должница…

Сложнее, чем отвязаться от щебетания Нин Инъин, было разве что оторваться от принесенных ей паровых булочек с мясом. Вообще-то она собиралась использовать их как подкуп, но поскольку Гунъи Сяо согласился по-дружески провести ее к заточенному учителю после первой же просьбы, булочка ему досталась в качестве благодарности. Остальные предназначались исключительно Шэнь Цинцю.

Мысли сожаления, что больше ни одной булочки ему не перепадет, Гунъи Сяо в себе безжалостно давил. Но было в самом деле невероятно вкусно.

Нин Инъин, видя взгляды украдкой на коробок с булочками, лишь улыбалась.

Уже достаточно много лет назад — шесть? семь? а то и больше — она на одном из совместных с Ло Бинхэ дежурств по кухне попробовала стряпню младшего ученика и была в восторге. Милый маленький Ло Бинхэ, очаровательно краснея от искренних комплиментов, согласился поделиться с ней рецептами и научить. Еду на Цинцзин готовили простую, не пресыщенную вкусом, полезную для совершенствования и не забивающую меридианы ци. Готовка Ло Бинхэ же… казалось, от одного только укуса можно вознестись на небеса и стать небожителем.

Учителю тоже нравилось то, что готовил Бинхэ. Настолько, что первые полтора года после его исчезновения учитель вообще ничего не ел, отговариваясь практикой инедии. Но Нин Инъин видела, как тоскливо он порой смотрит в сторону пристройки у Бамбуковой хижины, где на небольшой кухне Бинхэ готовил ему пищу.

В желании подбодрить и порадовать учителя девушка приготовила даже слишком много булочек. Поэтому после очередного косого взгляда от Гунъи Сяо без особых сомнений дала ему еще одну булочку, искренне улыбнувшись от его засветившегося почти детским счастьем взгляда. Приятно радовать друзей.

Но третью булочку он не получит, остальное — учителю!

Когда они подошли к началу лабиринта тоннелей, ведущих к Водной тюрьме, Нин Инъин пришлось крепко схватиться за руку Гунъи Сяо и идти, прижавшись к нему. В подземельях дворца Хуаньхуа было очень влажно, из-за чего земля была скользкой. Коридоры петляли немыслимым образом и девушке оставалось поражаться, как Гунъи Сяо в них ориентировался. Воистину старший ученик дворца!

Когда они приблизились к месту заключения Шэнь Цинцю, Гунъи Сяо вдруг нахмурился и ускорил шаг. Из Водной тюрьмы доносились странные звуки.

Юноша побелел от гнева, как только его взгляд упал на отключенную защиту и возвышавшуюся посреди островка безопасности, предназначенного для заключенных, облаченную в роскошные розовые одежды девушку. В руке у нее был металлический кнут с шипами, которым она размахивала, пытаясь попасть по уворачивающемуся мастеру Шэню.

На мгновение задумавшись, как лучше и безопаснее для всех будет обезвредить молодую госпожу дворца, Гунъи Сяо пропустил, как Нин Инъин проскользнула мимо него. Хрупкая изящная девушка молнией метнулась к обидчице своего учителя и голыми руками, лишь едва скривившись от разорвавшей их боли, перехватила кнут. Вниз тут же полилась алая кровь.

Молодая госпожа дворца, только что разъяренно пытавшаяся ударить Шэнь Цинцю плетью и разодравшая косыми ударами его одежду, растерялась. Этого хватило, чтобы Нин Инъин вырвала у нее из рук кнут и выбросила его в озеро кислоты, отозвавшееся облачком дыма и тут же растворившее металл. Не теряя времени, ученица Цинцзин дернула за кончик выскользнувшую из ее косы ленту и приготовилась изо всех сил защищать учителя.

И пусть это могло выглядеть смешно для учеников дворца Хуаньхуа, но Шэнь Цинцю было не до смеха — он своими глазами прекрасно видел, как пару месяцев назад Нин Инъин ударом этой самой ленты сломала руку зарвавшемуся ученику пика Байчжань. Не особо хорошо владеющая мечом девушка придумала и освоила свой способ защищаться и нападать.

А тут и Гунъи Сяо подоспел, схватив молодую госпожу дворца за руки, чтобы больше ничего не вытворила.

— Что здесь происходит? — могильный голос заполнил пещеру.

К ним быстрым шагом подходил Ло Бинхэ.

Гунъи Сяо украдкой цыкнул, так, чтобы никто не слышал. Вот и провел подругу тайком — то подруга детства непотребства устраивает, то новый любимчик главы дворца врывается. А мастер Шэнь тем временем лежит измотанный на самом краю безопасной платформы в рваной одежде, накрепко опутанный вервием бессмертных[1].

Нин Инъин молча, не спеша выходить из оборонительной позиции, следила за перепалкой между Ло Бинхэ и девицей, которой ей хотелось повырывать все волосы и расцарапать глаза. Раньше она бы без раздумий расслабилась и доверилась братцу Ло, сильнейшему если не на всем хребте, то на их пике точно, и бесконечно преданному учителю, но сейчас… Почему он не вернулся к ним? Почему он во дворце Хуаньхуа? Почему не защитил учителя?!

Спасибо хоть эту истеричку выгнал. Хотя мог бы и ударить ее все-таки напоследок. Или дать ей поправить нахалке личико.

Когда дело касалось учителя, Нин Инъин порой становилась жестокой, оборачивая свою доброту и заботливость на защиту дорогого наставника.

Гунъи Сяо помог опасливо косящемуся на воскресшего ученика Шэнь Цинцю подняться и отойти подальше от края островка. Но стоило Ло Бинхэ сделать шаг вперед, как учитель отшатнулся назад, врезавшись в Гунъи Сяо, а Нин Инъин чуть сдвинула руку в предупреждении.

Ло Бинхэ смерил их взглядом исподлобья.

— Почему учитель вновь убегает от меня? И почему сестрица Нин так злобно на меня смотрит? — буркнул он, демонстративно игнорируя Гунъи Сяо. — Если бы я хотел что-то сделать с учителем, для этого мне бы не понадобилось до него дотрагиваться.

Если так Ло Бинхэ хотел успокоить их, то выбрал не самые удачные слова.

Нин Инъин взвилась потревоженной гадюкой и направила в землю у ног Ло Бинхэ предупреждающий удар.

— Только посмей хотя бы подумать навредить учителю! Я тебя..! — она замахнулась, схватив первое, что попалось под свободную руку.

Попалась паровая булочка с мясом.

Бинхэ тоже ее узнал. Принюхался и в изумлении изогнул брови.

— Это булочки по тому рецепту, которому я тебя учил?

— Ты учил кого-то готовить? — с недоумением пробормотал позади учитель.

От Гунъи Сяо просто веяло молчаливым неодобрением идеи бросаться вкусной едой, но он был слишком благороден, чтобы высказывать подобное и тем более просить тогда уж отдать эту еду ему. Заклинатели до такого не опускаются.

Девушка покраснела от неловкости, но не смутилась.

— Да, булочка! И я не побоюсь кинуть ее тебе в глаз, если посмеешь обидеть учителя хоть взглядом!

Ло Бинхэ фыркнул. Шэнь Цинцю пропустил смешок.

Нин Инъин и не подумала тушеваться.

Темный взгляд Ло Бинхэ смягчился, а губы дрогнули в намеке на улыбку.

— Я не собираюсь вредить учителю. Но неужели и учитель, и сестрица Нин считают, что моими действиями движет злой умысел? — он вновь похолодел.

Нин Инъин растерянно опустила руку с зажатой в ней булочкой, по которой скатилась алая капля. Ло Бинхэ… дулся? Он обиделся на их недоверие и подозрения?

— Если твоим внедрением во дворец Хуаньхуа руководил не злой умысел, то, позволь спросить, каковы же были твои истинные мотивы?

Только установившуюся серьезную атмосферу разбила полетевшая в Ло Бинхэ булочка, которую тот поймал, даже не задумываясь и не обратив внимания на запачкавшую его пальцы влагу, сочтя ее мясным соком. Все с недоумением посмотрели на широко улыбающуюся Нин Инъин.

— Вообще-то я хотела немного испачкать твои шикарные одежды в отместку за то, что не вернулся к нам сразу, но и так неплохо, — пожала плечами она, возвращаясь к привычному всем образу легкомысленной девушки. — Ну что вы на меня так смотрите? Давайте лучше сядем и поедим, учитель наверняка голодный. И, ради милостивой Гуаньинь, нужно что-то сделать с Вашей одеждой, шицзунь! Братец Ло, сними-ка накидку, учителю она нужнее.

Мужчины не успели осознать происходящее, как уже сидели кружочком на острове посреди озера кислоты и ели еще теплые булочки с мясом. Гунъи Сяо согласился взять еду последним, лишь после того, как промыл разодранные до мяса руки Нин Инъин водой из висевшей у него на поясе фляги и замотал раны чистыми платками - один был его, а второй дал Ло Бинхэ.

Шэнь Цинцю уже собирался начать ругаться на Гунъи Сяо, приведшего в такое ужасное место его ученицу, которая из-за этого поранилась, как девушка снова проявила инициативу.

— Так почему ты не вернулся к нам, братец Ло? — Инъин, не отрываясь от еды, пихнула Бинхэ локтем под ребра. — Учитель так тосковал по тебе, словно…

— Нин Инъин! — попытался угомонить ученицу Шэнь Цинцю, но остановить пышущую энтузиазмом и дружелюбием девушку не мог бы и черный лунный носорог-питон[2].

— …потерял душу. Бродил…

— Инъин!

— …потерянным призраком по пику, мы все подходить боялись. Сидел постоянно около твоей могилы — ой, ее же теперь убрать, наверное, надо, раз ты жив! — и отказывался есть. И звал тебя постоянно, а потом так потерянно оглядывался, что…

— НИН ИНЪИН! — гневный окрик побагровевшего Шэнь Цинцю наконец заставил девушку умолкнуть.

Ло Бинхэ с неверием уставился на учителя. Неужели все, что говорила бывшая подруга, правда?..

Шэнь Цинцю буквально дышал недовольством и сверлил ученицу таким злобным взглядом, что любому другому мигом бы стало не по себе. Но разве может подобное пронять ту, кто все еще с нечеловеческим упорством игнорировал жуткую боль в своих руках, не подавая и виду, что раны причиняют ей хоть какое-то неудобство?

— Нин Инъин, будь добра не окунать своего несчастного учителя в позор еще больше, чем уже есть.

Ответный взгляд Нин Инъин напомнил ему взгляд его матери из жизни Шэнь Юаня — та так же смотрела на него, когда он, по ее мнению, с полнейшей убежденностью нес такую же полнейшую чушь собачью.

— Учитель, — голос девушки был настолько нежным и ласковым, словно персиковый пушок, что у Шэнь Цинцю закрались подозрения о ее намерениях, — как же братец Бинхэ узнает о том, как сильно Вы его цените, если ему об этом не сказать?

И пока Шэнь Цинцю переживал кризис своей гордости и проглатывал, что собственная ученица учит его таким банальностям, обернулась к Бинхэ.

— Так почему ты не вернулся?

Гунъи Сяо уже год вынужденно общался с поселившимся в его школе и почти вытеснившим его Ло Бинхэ, но впервые видел на лице всегда уверенного в себе парня такое смятение и даже… это что, стыд?

— Я боялся, учитель меня прогонит… — этот бубнеж никто бы и не разобрал, если бы не усиленный ци чуткий слух заклинателей.

— Прогоню, как же, — бурчание Шэнь Цинцю было еще тише. — Кому тут бояться нужно, так это мне…

Гунъи Сяо притворялся, что его не существует, и молча ел булочки. В такой атмосфере, когда весь мир, кроме Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю казался лишним, только Нин Инъин могла комфортно себя чувствовать и преспокойно встревать в разговор.

— Так где ты был, Бинхэ? — девушка беззаботно привалилась к плечу юноши, фырча на его одежды дворца Хуаньхуа. — Форма Цинцзин шла тебе больше.

— В Бесконечной Бездне, — казалось, он даже не задумался, ответив первое, что пришло в голову. Инъин могла бы засомневаться, что он говорит правду, если бы не подтвердившая это реакция учителя. — Учитель, Вы хоть немного сожалеете?

Шэнь Цинцю промолчал. В этот момент Система решила сжалиться над обескураженным резким переломом канонного сюжета пользователем и предоставить ему целых три варианта на выбор — прочувствованная раскаивающаяся речь, злобное лживое отрицание и загадочное молчание. Вспомнив Ло Бинхэ из оригинального романа «Путь Гордого Бессмертного Демона», Шэнь решил просто промолчать, ведь первому варианту тот Бинхэ бы не поверил.

Только вот он не учел способность некоторых его учеников читать его взгляды.

— Сожалеет, но слишком гордый, чтобы признать. А еще он смущается, — без зазрения совести сдала его Инъин, впившись зубами в белоснежный бок очередной булочки, которую аккуратно придерживала замотанными руками.

Шэнь Цинцю мысленно застонал. Ну чем этот бедовый шицзунь так провинился перед судьбой, что она послала ему Нин Инъин?!

Система прислала пожимающий плечами смайлик и обозвала Нин Инъин сюжетным багом.

Ло Бинхэ, благодарно чешущий макушку своей шицзе[3], явно считал ее сюжетным благом.

Гунъи Сяо просто хотел стать невидимым, неслышимым и неосязаемым. И самую капельку — никогда не встречать Нин Инъин в лесу Байлу.

Коварная Нин Инъин же просто ела булочки, наслаждалась непередаваемой гаммой эмоций на лице всегда сдержанного учителя и ласковыми прикосновениями Бинхэ и уже думала, как будет обустраивать для учителя эту пещеру поуютнее с помощью Гунъи Сяо и Ло Бинхэ.

В первую очередь надо бы ослабить вервие бессмертных на учителе, а то ему даже дышать тяжело. И замерз весь — она аж вздрогнула от его мертвецки холодных пальцев, когда булочку передавала. Нужно еще принести подушек и теплых одеял, и чайный набор — судя по пару, над этим кислотным озером вполне можно кипятить воду и в него же заварку потом скидывать. Притащить веер, учителю без него некомфортно. А еще…

До возвращения Мин Фаня с опровержением обвинений Шэнь Цинцю с невероятным комфортом отдыхал в Водной тюрьме в компании неожиданно почти не злящегося на него Ло Бинхэ, слишком активной для его старых костей Нин Инъин и притворяющегося еще одной лужицей кислоты, растворяющей стряпню Инъин и Бинхэ, Гунъи Сяо.

Все возражения о том, что это вообще-то тюрьма, а мастер Шэнь — заключенный, разбивались о преграду в виде Синьмо, оранжевой ленты для волос и так и говорившего «лучше не суйтесь, по своему опыту говорю» взгляда старшего ученика дворца.

[1] Тонкие, но очень прочные нити, блокирующие ци

[2] Сильное демоническое существо, в Пути Гордого Бессмертного Демона именно после сражения с ним Бинхэ сталкивают в Бесконечную бездну

[3] старшая ученица, старшая сестра по школе