Уже на второй день пребывания в Конохе Темари отчаянно заскучала по дому.

    Она покидала Суну раньше — ездила вместе с отцом и Канкуро, когда Раса наносил дипломатические визиты. Чаще всего — в Иву или Кумо; отношения с Ивой до сих пор сохранялись натянутые, но из-за соседства приходилось ладить и отыскивать компромисс. Компромисс искал отец, а Темари с Канкуро оставались предоставлены самим себе и Баки, который отправлялся с ними в качестве советника, сенсея и няньки.

    Темари нравились эти поездки, но длились они, как правило, недолго. В Конохе же ей предстояло пробыть как минимум месяц, и, хотя им с братьями отвели уютные комнаты в здешней гостинице, Третий Хокаге принял их радушно, и все шло так, как песчаной куноичи и хотелось… открыв глаза, она поняла, что не дома, и ощутила острую, как кунай, тоску.

    Зелень резала глаз своей непривычной яркостью. Шепот листьев на ветру разительно отличался от шепота песков. Несмотря на лето, в Конохе было холодно — по сравнению с пустыней. Вокруг были чужие люди, смотрящие на Суна но Санкьёдай тоже, как на чужаков.

    Последнее не удивляло — они будут чужими везде, кроме пустыни. Там, дома, их боялись, сторонились, считали чудовищами всех троих, но все же при необходимости каждый из шиноби Суны дрался бы за них, как и клан Казекаге дрался бы за каждого своего. Здесь — наоборот, придется драться не за, а против других… и эта мысль казалась Темари привлекательной. Утереть нос заевшимся на их крови выскочкам было жутко заманчиво.

    Ну и что, что они не в курсе. Незнание не освобождает от ответственности.

***

    Войдя в здание Академии, где предстояло сдавать первый этап экзамена, Темари сразу же ощутила гендзюцу, но развеивать не стала — обменялась взглядами с Канкуро, который кивнул, подтверждая: лучше подождать. Посмотреть, с кем придется иметь дело.

    Гаара, судя по всему, считал так же — редкое единодушие между ними.

    Генинов здесь собралось много, и не только из Конохи. Кроме них, еще двадцать семь из Суны, двадцать один генин из Аме, шесть из Кусы, шесть из Таки, всего трое из Ото и восемьдесят семь из Конохи. Шиноби Аме в большинстве своем специализируются на гендзюцу, вспомнила Темари — может, кто-то из них наложил технику. Куса была известна своим стремлением к дипломатии, а Таки не выделялась ничем, кроме Эйю но Мизу — две маленькие деревни в маленьких странах. Ото… что это за деревня, Темари не знала. Совсем недавно основанная, еще ничем не проявившая себя — возможно, проявит в экзамене. Всего сто пятьдесят три генина. Они трое против ста пятидесяти, причем в это число входили и шиноби Суны — они бы сражались друг за друга, но только не сейчас. Здесь и сейчас — каждый сам за себя. Важен только ты и твоя команда.

    Ерунда. Всего сто пятьдесят противников. Чиё--сама в одиночку могла сражаться с куда большим количеством врагов.

    Шум начинал раздражать.

    — Такие, как ты, недостойны сдавать экзамен на чуунина!

    Толстобровый парень в дурацком зеленом трико и с дурацкой стрижкой под горшок отлетел в сторону от чужого удара, падая на землю. Темари закатила глаза — мальчишки никогда не могут обойтись без драк, сколько бы им ни было лет.

    — Мы просто отсеем тех, у кого и так нет шансов!

    Мысль выглядела здравой. Темари молча одобрила, наблюдая, как толстобровый встает, и к входу шагает уже другой… у этого шансы были. Символ на его одежде четко указывал, что пропустить парня стоит.

    Учиха.

    В Суне не было кланов, владеющих улучшенным геномом, но Темари не считала это плохим; улучшенный геном — палка о двух концах. Шаринган, бьякуган… эти глаза слишком ценны. Само их обладание опасно. И то, что случилось с кланом Учиха, тоже частично было виной их глаз.

    Чуть позади Учиха стояло двое — девушка с розовыми волосами и широким лбом, которую Темари моментально охарактеризовала в мысленном списке как «ничтожество», и светловолосый парень, отправившийся в ту же категорию. Если они — товарищи по команде, то заранее можно было ставить их на вылет.

    Нельзя судить по первому впечатлению и недооценивать врага, говорил Баки, добавляя, что это главная проблема Темари — ей не хватало объективности. Темари так не считала. Она привыкла быть старшей, привыкла командовать — не Гаарой, но хотя бы Канкуро, и, хотя лидером в Суна но Санкьёдай де-юре считался младший, на самом деле главной была Темари. Гаара… был не в счет. Как всегда.

    Итак, кто здесь еще был интересен, как противник?

    Юноша с белыми глазами, ясно выдающими в нем владельца бьякугана, несомненно, мог быть опасным соперником. Девчонка с такими же глазами — нет. Она выглядела так, словно боится каждого, с кем встречается взглядом; и что такая куноичи забыла на экзамене? А вот парень рядом с ней в черных очках, очевидно, из клана Абураме, уже намного лучше — точнее, хуже. И толстый парень, жующий печенье, Акимичи… о нем предупреждал Нара.

    А вот и Нара — с Акимичи и хорошенькой блондинкой, в которой Темари узнала члена клана Яманака.

    — Мне надоел этот балаган, — подал голос Гаара. — Идем.

***

    Аудитория была набита битком. Темари старалась держаться ближе к братьям, но не смогла заставить себя сесть между ними, поэтому по левую руку от нее оказался Шикамару — то ли по милости судьбы, то ли по ее собственному хитрому расчету. Из всех присутствующих она знала только Нара — мельком, но все же лучше остальных.

    — Привет, — первым сказал он. Темари кивнула в знак приветствия, натянув дежурную улыбку — она забыла, как улыбаться, но пришлось вспоминать.

    — Надеюсь, вы пройдете, — продолжил Шикамару, и у Темари свело скулы от фальши. Она не верила в искренность подобных желаний.

    — Да… надеюсь, вы тоже, — пропела она, не снимая улыбки.

    С гораздо большим энтузиазмом песчаная куноичи пожелала бы всем участникам Чуунин Шикен легкой и быстрой смерти.

    — Прекратили разговоры!

    Джоунин за преподавательским столом чем-то напомнил Темари Баки — он носил бинты на голове, выглядел суровым, но в глазах читалось, что он не желает генинам зла, что бы ни говорил. Старшие всегда так; они намеренно стараются казаться врагами, а на самом деле готовы защищать младших ценой собственной жизни. Темари поняла это, когда сама стала так вести себя по отношению к братьям.

    — Меня зовут Морино Ибики, — продолжил джоунин. — Я — экзаменатор первого этапа Чуунин Шикен. Сейчас каждый из вас по очереди подойдет ко мне, сдаст свое заявление и взамен получит номерок. Сядете на обозначенное место. После вам раздадут варианты.

    Тест на знание теории? Нет, не может быть. Не только. Теория важна, но без практики она не значит ничего. Коноха не так слаба, чтобы проверять генинов настолько простым способом, даже если это всего лишь первый этап.

    Темари внимательно вслушалась в дальнейшие слова Морино. Тест начинается с десятью очками. Всего десять вопросов, каждый вопрос равен одному очку. Принцип теста вычитательный: если ответить правильно на все вопросы, то количество баллов останется неизменным. Каждая ошибка отнимает балл. Результаты будут определяться суммой баллов всех членов команды. За списывание — минус два балла. Потерявшие все баллы покидают класс; за участниками следят специально присутствующие здесь шиноби.

    Забавно придумали. Интересно, какой дурак поведется на эти правила и будет пользоваться только собственными мозгами?

    Последнее условие Морино, сообщившего, что потерявший все очки вылетает вместе с товарищами, Темари не смутило, зато Учиха перекосило, как и розоволосую. Значит, их друг не зря был классифицирован ею, как «ничтожество». Неужели тот вправду настолько глуп?

    Плевать на них. Важно сдать самой и проследить, чтобы сдали братья. Взяв листок, Темари прочитала вопросы — ничего страшного в них не было. Сложные, но на то и расчет, чтобы заставить их списывать.

    — Неплохой ход, — буркнула Темари себе под нос.

    — Что? — шепнул Нара.

    Специально хочет ее подставить? Темари не удостоила его даже взглядом: наблюдатели могут счесть, что она списывает. Глупая детская привычка говорить сама с собой, давно пора от нее избавиться — но слишком часто говорить было больше не с кем.

    Темари сосредоточилась на тесте.

    Первые пять вопросов она решила с легкостью. Над следующими двумя пришлось поломать голову, но ответ нашелся, и песчаная куноичи была уверена, что верный. Последние два вопроса были действительно сложными — не уровня чуунина, и таинственный десятый, очевидно, устный — о нем Темари решила подумать позже. Для начала — списать восьмой и девятый.

    Ее техники не были рассчитаны на шпионаж. Все, что умела Темари, относилось к битве. Тессен и Каматари никак бы не помогли тихонько списать ответ из чужого листа.

    Но тест — командная работа. В их команде был отличный шпион… и песок Гаары. Темари заметила, как брат движет рукой, заставляя песчинки собираться воедино, и про себя улыбнулась — что бы ни говорил Гаара, а он их не бросит… естественно, потому что в противном случае вылетит сам.

    Генины вылетали из класса со скоростью осенних листьев на сильном ветру. То один, то другой попадались на жульничестве, и вместе с товарищами выходили за дверь. Кто-то из Суны… из Аме… из Таки и Кусы из Конохи…

    Шикамару не писал, заметила Темари. Получив листок, он только бегло взглянул на него, и взял ручку, но держал ее, не оставляя ни следа на бумаге. Полагается только на чужие мозги? Как самонадеянно.

    В какой-то миг его подружка-блондинка заснула, а розоволосая куноичи, сидящая впереди нее, вздрогнула, принимаясь просматривать ответы. Вот, значит, как — блондинка перенесла свое сознание в чужое тело? Неплохо… и, если она списывает у розоволосой, значит, та действительно подкована в теории.

    Спустя три минуты блондинка ожила и принялась строчить в своем листе. Потом «заснул» Нара. Гаара тем временем, создав песчаный глаз, отправил его в полет. Канкуро попросил разрешения выйти в туалет вместе с замаскированным Карасу, и Темари успокоилась. Вернувшись, брат даст ей списать, и тест будет сдан.

    Даже то, что кукла была замечена, не стало поводом переживать — попасться один раз — не пять. Дисквалификация им не грозила. Темари быстро переписала ответ на последние вопросы — хватило быстрого взгляда на шпаргалку.

    …десятый вопрос был не устным. Откажешься отвечать — твои баллы обнуляются. Ответишь неправильно — никогда не станешь чуунином.

    Никогда.

    Это что, шутка такая? Темари переглянулась с Канкуро и сжала губы. Нет уж. Она ответит. Она знает. Она учила теорию, в Суне ее иногда называли гением. И Канкуро ответит — брат часто валял дурака, но дураком не был. И Гаара… насколько велики познания младшего, Темари было неизвестно, но его учил отец, пока не стал присылать к нему убийц, и Баки, и другие джоунины… наверное. Оружие деревни не оставили бы без образования.

    Оставшиеся в классе генины побледнели и позеленели. Даже невозмутимый Нара растерянно хлопал глазами. На розоволосую было жалко смотреть.

    — Кто отказывается — поднимите руку, — сказал Морино.

    И снова начался листопад генинов. Темари с презрением смотрела, как класс покидают еще трое из Суны, испытывая двойственные ощущения: было стыдно за то, что шиноби их деревни так легко сдались, и радостно, что не придется соперничать с ними дальше. Осталось совсем немного — из ста пятидесяти трех… песчаная куноичи быстро пересчитала: семьдесят восемь.

    После десятого вопроса должно было остаться еще меньше.

    Темари взмолилась, чтобы Суна но Санкьёдай смогли пройти — это было важно для нее не только ради получения звания чуунина. Ей было необходимо подольше задержаться в Конохе. Звание не имело значения; она не станет сильнее или слабее лишь потому, что получит чуунина. Даже оставшись генином до конца жизни, Темари продолжит совершенствоваться.

    Морино усмехнулся — по-доброму, не пугающе, чем снова напомнил Баки, и сообщил:

    — Вы сдали!

    Повисла мертвая тишина. Каждый ожидал подвоха. Ибики продолжил:

    — Никакого десятого вопроса не было. А первые девять были нужны, чтобы проверить ваши навыки добывания информации. Иногда информация будет цениться дороже вашей жизни…

    Сняв повязку, он продемонстрировал многочисленные ожоги и шрамы на голове — следы пыток. Кто-то из девушек ахнул. Темари поджала губы — ее такие зрелища не шокировали и не впечатляли. Попался в плен — сам виноват. Сумел удрать — молодец. Не выдал товарищей и деревню — вдвойне молодец. Но зачем демонстрировать свои раны, тем самым расписываясь в слабости перед новичками?

    Баки бы так не сделал.

***

    Лес Смерти перекликался птичьими голосами и шелестом листвы. Темари в который раз пожалела, что оделась так легко — в Конохе она мерзла. Летний июльский полдень был бы жарким, но порывы ветра все портили; пустынные ветра несли зной, а здешние — прохладу.

    Темари обхватила себя руками, стараясь, чтобы это выглядело, как горделивая осанка — даже Канкуро не должен был догадаться, что ей холодно, и вновь принялась рассматривать участников. Кроме них — три команды из Суны. Каваки, Джияри, Масаго… не самые сильные, но и не самые слабые. Пять команд из Аме. Две из Кусы. Одна из Таки, одна из Ото и тринадцать из Конохи.

    Испытание на выживаемость. Пять суток в лесу. Ничего сложного: добыть свиток и пройти к башне в полном составе… или не пройти. Экзаменатор по имени Митараши Анко с веселой уверенностью заявила, что кто-то обязательно умрет, и вряд ли она ошибалась. Темари покосилась на Гаару — в глазах младшего брата пылала жажда убийства.

    Что ж… это разрешили почти официально.

***

    Как только они вошли в лес, их остановила команда из Аме. Темари не пошевелила и пальцем — в окружении деревьев ее техники мало на что годятся, лучше не мешать братьям… точнее, не мешать Гааре. Он справится сам. А шиноби Аме… хорошо, если у них нужный им свиток и удастся избежать лишних смертей.

    Защита Гаары всегда поражала, сколько бы раз Темари ни видела, как песок сам по себе закрывает его, становясь щитом. Пропитанный кровью песок. Хотела бы она уметь так же… но техника брата превращала его в монстра. Когда Темари вспоминала, что стать носителем биджу могла она — по спине бежал ледяной холод.

    Трое из Скрытого Дождя проиграли, как только выбрали своим противником Гаару. Они сами еще не знали, что подписали себе смертный приговор.

    Песчаный гроб сомкнулся вокруг лидера. Кровь в который раз пропитала пески. Канкуро поежился — Темари знала, что он боится Гаары. Она тоже боялась, но меньше, и не Гаары, а того, кто жил у него внутри — только Гаара все больше становился Шуукаку. Особенно когда убивал.

    Второй песчаный гроб похоронил следующего шиноби.

    — Вот, возьмите свиток! — упал на колени последний. — Возьмите и дайте мне уйти!

    Ничтожество.

    Ни ярости, ни жажды мести — лишь страх за собственную шкуру. Какой шиноби станет умолять о пощаде? Какой шиноби пожертвует ценной вещью ради спасения своей жизни? В Суне выполнение задания ставили превыше всего. Даже не защиту товарищей. Главное — сделать то, что приказали, пусть ценой своей или чужой жизни.

    Темари впервые за свое пребывание в Конохе улыбалась искренне, глядя, как землю орошает кровь труса.

    — Ужас какой, — прошептала Ино. — Они их… как семечки… Ты прав, они умеют… а мы нет…

    Яманака дрожала. Чоуджи побледнел. Шикамару тоже стало не по себе от зрелища битвы Суна но Санкьёдай, но он сцепил зубы, заставив себя оставаться на месте. Ни в коем случае нельзя было выдать, что они здесь. Ни в коем случае.

    — Молчите, — шепнул Нара. — Сидите тихо.

    — О, у них был свиток небес, — довольно сказал Канкуро. Темари испытала облегчение — им достался свиток земли. Они нашли недостающий, теперь осталось дойти до башни, и второй этап будет пройден. Никаких лишних смертей. Эти сами нарвались.

    Но тут Гаара насторожился, прислушался к лесу… Чье-то присутствие неподалеку чувствовала и Темари.

    Это не были враги: враги бы давно напали, и даже если шиноби в укрытии искали подходящий момент для атаки, то после расправы над командой Шигуре наверняка передумали.

    — Я хочу еще, — проговорил Гаара.

    — Он нас почуял! — запаниковала Ино. — Он нас убьет! Я не хочу умирать так!

    — Замолчи! — шикнул на нее Нара. — Вдруг пронесет!

    Его тоже охватил противный липкий страх — опасения насчет Суна но Санкьёдай подтвердились. Трио из Песка ни во что не ставили человеческие жизни, более того — убийство забавляло их. Какая им разница, кто станет жертвой, и кто их потом обвинит, если экзамен предполагает собой возможность гибели? И что могут ИноШикаЧо противопоставить пустынным шиноби? Песок отразит все атаки. От песка не защититься, только увернуться, если повезет… и они еще не видели стиль боя Канкуро с Темари.

    — Гаара, — позвала куноичи брата. — Хватит. Не надо. У нас уже есть свитки.

    — Мне плевать на свитки! — огрызнулся Гаара. — Если будешь мешать — я и тебя убью! Вас обоих!

    Канкуро автоматически шагнул вперед, закрывая сестру собой. Он боялся Гаары, но еще больше боялся за Темари, которая была его единственным близким человеком. Гаара чувствовал их единство — всегда чувствовал и всегда завидовал: они были вместе, он — отдельно.

    — Не говори так, — дрожащим голосом попросила Темари. — Мы все-таки твоя семья.

    — Семья! — презрительно выплюнул младший. — Вы мне не семья, ясно? Не пытайтесь притворяться моими родственниками! Мне нет до вас никакого дела! Я не убил вас до сих пор только потому, что иначе меня дисквалифицируют!

    — Ну и семейка, — ужаснулась Ино. — Кошмар. Я думала, хуже ситуации Учиха не бывает.

    — Помолчи! — снова зашипел на подругу Шикамару. Ее болтливый язык мог подвести их всех, но, когда Ино нервничала, ей сложно было молчать.

    — Но нас не дисквалифицируют, — сказала Темари. — Более того, мы можем пройти экзамен первыми. Не за пять суток, а за полтора-два часа. Зачем тратить время на убийства?

    Чоуджи скрестил пальцы. Ино последовала его примеру. Прямо сейчас решалась их судьба; Шикамару было тошно, что жизни его друзей и его собственная зависели от настроения песчаного маньяка, а он ничего не мог поделать. Никто ничего не мог поделать. Сила Гаары поражала. Возможно, если бы у Шикамару было больше времени, он сумел бы что-то придумать… но как раз времени в бою с ним и не хватало. Катастрофически не хватало, что было видно на примере шиноби Аме.

    — Пожалуйста, Гаара, — вдруг попросила Темари. Не приказала, не скомандовала, не взмолилась — попросила. Так сестры просят братьев купить им подарок — не старшие сестры, младшие. Шикамару слышал, когда оказывался в магазине и проходил мимо отдела игрушек.

    Гаара красноречиво хмыкнул.

    — Я же твоя сестра, — сказала Темари.

    Гаара вскинул руку. Ино и Чоуджи зажмурились — а Шикамару не смог. Вот сейчас, сейчас он сожмет пальцы, и песок взметнется, окружая, давя, как муху… кого из них троих первым? Или всех сразу?

    Пальцы сжались, но вместо песчаного гроба на ладони Гаары появился маленький куб, протянул его к сестре, показывая, и раздавил песок кулаком. Темари неверяще округлила глаза. Шикамару сцепил зубы, сдерживая шумный прерывистый вздох.

    Коротко кивнув, Гаара развернулся и первым зашагал к башне.

    Медленно открыв глаза, Ино выдохнула:

    — Живы!

    — Живы, — одними губами подтвердил Шикамару, желая и не решаясь посмотреть вслед Суна но Санкьёдай.

    Услышать от Темари нежные интонации в сложившейся ситуации было неожиданно, еще неожиданнее — то, что Гаара ее послушался… да что с ними троими не так? Не все иностранные шиноби такие. Не все шиноби Суны такие. А они… наверное, эти трое были самыми опасными противниками на экзамене.

    — Я думала, еще немного, и все! — Ино никак не могла прийти в себя.

    — Могло быть и так, — Чоуджи забросил в рот сразу горсть чипсов. — Чудом спаслись.

    — Да уж, — Шикамару утер пот со лба. — Чудом…

***

    Они прошли второй этап Чуунин Шикен первыми. Самыми первыми, поставив рекорд; это немного радовало, но победу омрачало послевкусие крови — чужой, Суна но Санкьёдай не получили ни единой царапины. Темари не жалела жертв Гаары, никогда не жалела, но сам Гаара… с каждым разом, убивая, он все меньше становился похож на человека. На того ребенка, каким она его помнила, когда сама была ребенком.

    Тогда Темари ничего не понимала. После смерти матери она сблизилась с Канкуро и с дядей Яшамару, который был особенно ласков с дочерью любимой сестры, похожей на Каруру — и на Яшамару тоже. Темари любила дядю… а потом Гаара убил и его.

    Так все думали. Все были уверены.

        — Как ты мог? — бросила Темари в лицо младшему брату на следующий день после похорон. — Как ты мог? Яшамару-оджии-сан был к нам добр, а ты…

        Гаара молчал. Вырезанный на его лбу иероглиф придавал лицу другое выражение — хотя и значил «любовь». То, что брат не умел испытывать.

        — Ты и правда демон! — сорвалась Темари.

        Он не ударил ее. Не сложил дзюцу, призывая песок. Ничего не сделал, но посмотрел так, что она отшатнулась, как от удара — столько в глазах младшего было ненависти и боли.

        — Да, — сказал Гаара. — Я и правда демон.

        И Темари убежала, давясь слезами. Если до этого она пыталась быть с ним милой — когда они виделись, потому что отец всячески старался оградить старших детей от общения с младшим — то больше нет. Темари перестала копировать манеру Каруры, научилась жестокости и осознала, что слабые не выживают, и что в их семье она должна быть если не сильнее, то умнее всех.

    Но Гаара послушался ее. Спустя годы… послушался. Потому, что счел ее слова рациональными и не захотел опаздывать, или… или потому, что она была Темари? Его сестрой Темари, которая единственная не боялась его и проявляла любовь к нему вплоть до гибели дяди?

    Вплоть до его покушения на Гаару, вследствие чего он погиб — по приказу Казекаге Расы.

    Темари узнала правду о случившемся той ночью от Баки, когда ей было двенадцать. И все равно… она не предприняла никаких попыток сближения с Гаарой. Не хотела. Не могла себя заставить. Считала это бесполезным.

    Что было бы, если бы она не отвернулась от брата тогда?