Цзэу-цзюнь, ушедший в уединение, окружил себя всепоглощающим чувством вины и холодом. Он не может освободиться от него сам и упорно не принимает чужой помощи. Даже Лань Ванцзи и Вэй Усянь оказываются бессильны.

Глава ордена Цзян, прибывший в Облачные глубины на Собрание кланов, ведёт себя почти как обычно. Но, кажется, парадоксальным образом именно его появление заставляет наросший слишком прочным слоем лёд начать понемногу трескаться и таять.

Лишь лист бумаги, найденный у двух могил посреди лесной чащи.

Море обманчивым спокойствием завораживает, буйством своим очаровывает. Но всё то — ошибочный путь к тому, что он назвал бы умиротворением.

В столь прекрасной ночи смолчать невозможно, и чувство, необыкновенное, словно редчайший цветок золотого лотоса, распустится под лунным светом — и станет той же силы волшебным предметом, связывающим их на дороге судьбы до самого конца.

Се Лянь был адептом ещё со времён царства Сяньлэ, способный исцелять людей, небожителей и демонов. Каждый от него найдёт поддержку и лекарство. Собственное же проклятие, сокрытое им, он исцелить не может. Но, быть может, демон сможет?..

Ло Бинхэ просто хотел знать.

Но он получает намного больше, чем был готов, когда встречает девушку в совершенно неподобающих одеждах в Бесконечной Бездне.

— Вы похожи на моего Учителя, госпожа.

— А вы — на убийцу моего отца. И?

Однажды была девочка.

Маленькая, одинокая, брошенная девочка, что поднялась на гору по приглашению возвышенного мастера. Она приняла руку этого человека, и ее взгляд озарился восхищением — как и желанием однажды достичь того уровня.

Вэй Ин — хули-цзин, более десятка лет скрывающийся от людей в дремучем лесу на горе. По соседству с ним обитает клан драконов, и время от времени Вэй Ин видит богоподобного юношу, который играет с кроликами неподалёку от его жилища.

Моя история не из тех, что рассказывают на собраниях заклинателей – ещё бы, ведь она полна обличительных подробностей каждого из кланов. Я была рядом с Вэй Ином, когда он встал на Темный путь, я стала его правой рукой, когда мой нареченный брат и господин начал зваться Старейшиной Илин. Я видела, как искажались лица от зависти, страха и желчи, я слышала, как они шептались за спиной моего господина. И я же бежала с горы, но не в страхе за свою жизнь – я уносила с собой ценные свитки, наработки моего господина, пряча их много лет в самом сердце Пристани Лотоса. Покуда мой брат не вернулся...