Кавех был известен в Сумеру, да и по Тейвату, не только построенными шедевральными постройками, редким видом райских птиц, владея самыми что не на есть прекрасными крыльями во всем мире, но он был также известен своим одиноким нутром. 

Пока на подоконнике его дома не оказывается серый соколик.

У Бакуго семейные проблемы: его отец и мать подали документы на развод. Родители решили разъехаться, пока парень живет в общежитии. Но вот проблемка - с кем из родителей останется блондин?

Говорят, взобравшись однажды на высоту, падать будет невыносимо больно. А насколько высоко можно взлететь, когда лишил себя всех надежд? Когда не способен подняться, принять помощь и вырваться из бездонного омута сожалений и боли. Есть ли шанс на любовь, которую с лязгом цепей и замков похоронил глубоко под землю? Это ведь огромная, непосильная тяга, которую будет вынужден делить с тобой близкий человек. Человек, очаровавший своей искренностью, большим сердцем и странно притягивающей простотой.

сан смотрит в зеркало. и ему кажется будто он сам за стеклом, в какой-то прозрачной оболочке, заглушающей любые звуки. он - лишь отражение, поверхностный набросок. дурацкая, недоработанная пародия на человека.

ему не стоит существовать?

Билли оставался у Джойс уже полгода. Хоппер съезжается с ними, слишком сильно напоминая Билли о его отце.

- Почему ты приходишь сюда? В лес?

Нил не стал медлить и сразу обратился туда, куда хотел. Эндрю Миньярд никогда не давал чего-то даром. Даже красивым глазкам, милым улыбкам и умным ртам. Особенно им.

- Побыть в одиночестве. Меня не беспокоит никто, кроме глупых мух. И одного идиота, который заблудился в лесу.

---

Или ау, где Нил и Эндрю регулярно встречаются в лесу, сначала случайно, и, возможно, не так уж и часто, пока не становится ясно, что ни один из них не хочет быть где-либо еще.

У Чэнлэ в машине четыре коробки пиццы, две банки пива почти безалкогольного, и признание в большой и светлой, которую он носит в своём сердце с первого курса. И только два развития событий, одно из которых полно радостных визгов и ответных признаний, а о втором он предпочитает не думать, потому что ну зачем расстраиваться лишний раз, хватит и одного. У жизни планы немного иные, и джисоново "я сейчас умру" из темноты комнаты в общаге - ещё не самый пиздец на приближающийся вечер.

Старые невзаимные чувства подобны оковам, в которые ты загоняешь свое сердце. Оно гниет, покрывается шрамами и заполняется насекомыми, что копошатся, поедая плоть изнутри. Не остается и толики тех приятных ощущений, когда смотришь на "возлюбленного". Теперь внутренности лишь неприятно саднят. Но, по какой-то причине, никуда не исчезают.

Но что, если два израненных сердца столкнутся друг с другом? Вылечат ли они друг друга или покалечат еще больше?

Кэйа даже Барбатосу молился, чтобы Дилюк не смел его прощать, да только сам Барбатос делил с ним одну бутылку на двоих.

- Очень… амбициозно с твоей стороны, дорогой братец, - во взгляде Найтмера мелькает нечто новое, незнакомое, отличное от обыкновенного презрения или скуки, что заставляет Дрима крепче вцепиться в клинки и перевести положение тела в более удобное, настороженное, чтобы быть готовым к любой неожиданной атаке. На этот раз всплеск чего-то необычного в эмоциях Найтмера не вызывает у Дрима болезненной и слепой надежды.

Больше ничто не способно заставить Дрима верить в Найтмера.