в целом, минхо в советчики и воспитатели не нанимался: ему двадцать четыре и он совсем не нянька для студентов, он — уставший от всего человек, что прыгает по кофейне туда-сюда, пытаясь не убиться. но, наверное, у него правда рядом с этими детьми появилась душа. немыслимо.

— если я сделаю кое-что для тебя, ты пообещаешь больше не ныть и заполнить бумаги вовремя? — не ослабляя хватки на чужом галстуке, спрашивает чуя, заставляя дазая с ног до головы покрыться мурашками. осаму сглатывает, прежде чем заговорить.

— что именно ты хочешь сделать? — спрашивает полушепотом, глядя глаза в глаза.

— сначала ты должен пообещать.

— ...хорошо. обещаю.

[наблюдатель.

это моя роль. наблюдатель. наблюдатель по жизни, наблюдатель самой жизни.]

корекийо выживает в третьей главе, раскрыв своё убийство лишь после казни химико, убившей тенко по ошибке.

ты заводная птичка, и он держит в руках ключ.

пустая комната, дурацкие учебники по истории, одинокая идеально заправленная кровать, — всё здесь напоминает ему о дэе. кевин должен быть здесь, рядом с ним, но его н е т. так не должно быть. они всегда шли рука об руку. что бы ни случилось, кевин стоял за спиной рико как невидимый страж, а теперь морияма чувствует лишь затягивающую бездну; бесконечное ничто.

поток глупых монет: орел, решка, существо с двумя головами, орут все трое.

две недели чуя проводил нещадное количество времени на работе лишь для того, чтобы придти домой и снова усесться за нее. по началу, дазай правда пытался не мешать ему и даже не раздражать идиотскими шутками - что было довольно необычно, хоть чуя и не заметил из-за своей ужасной занятости. дазай правда пытался останавливать себя каждый раз, когда ноги сами вели его к двери кабинета, из которого изредка слышно было лишь неразборчивое чужое ворчание. ну он правда, правда пытался...

но когда он лежит один в их общей кровати, а на часы заходят за 12 ночи, терпение слетает.

///

ака зарисовка о том, как легко уговорить чую пойти отдохнуть, если ваше имя дазай осаму.

— ты с ума сошёл? – шипит рики и перехватывает руки кюбина. его голос выделяется среди тишины, но никто из окружающих, увлеченных самостоятельной работой, даже не придаёт этому значения.

– ты сам решил меня проигнорировать.

– я просто пишу работу, дурак.

(сборник зарисовок по джебиван)

ризли думает, что раскрытие дела калласа позволило клоринде вновь расцвести.

когда прослушивания чужих инди-песен недостаточно, заметки превращаются в иногда рифмованные строки, а деревья начинают стучать в окно, маня своими мшистыми ветвями.