На первый взгляд Кастиэль суров и, порой, груб. Но все-таки, в душе он бывает и нежен. А только ли в душе?

После секса Чжун ли всегда надевал свой халат и выходил на балкон покурить, оставляя юношу на какое-то время. Тарталья в редких случаях не спал. Но как раз в таких, мужчина всегда возвращался каким-то хмурым, задумавшимся, атмосфера напрягала, но когда он ложился рядом, то сразу крепко прижимал к себе юношу, утыкаясь в волосы.

У Серёжи адреналиновая зависимость, а ещё очень странные представления о совместном досуге. Впрочем, Олег и не против. Уходить от погони на полицейской тачке даже весело.

Тэхен от неожиданности запутался в словах, а Чонгук подменял брата-священника

Намджун не верил в судьбу, а Хосок был не готов отпустить вновь.

Йен хотел бы быть больше похожим на Микки и не нуждался в словах. Жаль, что он не может просто посмотреть в глаза Микки, на его лицо, и этого будет достаточно. Вместо этого ему нужны слова, которые, как он знает, Микки никогда ему не скажет.

Йен ‒ это волна, разбивающаяся о песок Микки, разрушающая стены, которые он построил.

— Что я тебе говорил? — голос Фэн Синя хриплый. У Му Цина мурашки пробегают вдоль позвоночника, когда тот проводит своими невозможными губами по шеи, поднимаясь к красному уху. — Скажи, А-Цин, что я тебе говорил?

— Не сдерживаться, — проговаривает еле слышно Му Цин.

Нестерпимое желание любыми способами угодить, уберечь от всего мира, спрятав в своих крепких объятиях, укрыв пеленой наслаждения от декабрьской непогоды. [11чд]

Когда они ложатся, Кеша кладёт руку на катамарановское сердце, едва заметно светящееся сквозь кожу.

— Вот тут у тебя целая вселенная… И здесь тоже, — продолжает он, перемещая руку на низ до сих пор горячего живота.

— Вот тут, — Игорь касается его груди в ответ, — и тут, — обводит пальцем инженеровы покрасневшие губы, — тоже.

— Ну, голубчики, я о таких вещах и не думал…

А на самом деле думал — изредка, мельком, мимолётно, не представляя подробностей.

Ещё реже, когда было нечем занять голову, когда любопытство блуждало по запретным чащам, думал почти без возбуждения о том, как они стонут и вздрагивают друг под другом; успешно отгонял эти мысли, чувствуя, что слишком замечтался, и пристыживая самого себя.

— Но я согласен.