Лука улыбается; он слабее Мизи. а ещё у него немного кружится голова стоять, скренив шею. и на языке у него снова эта кислота дрянная, от которой бы отплеваться, такая тягучая и знойная, царапающая по эмали. немного ещё глаза режет – под ресницами собираются слезки-опарыши, неоновым цианитом. а ещё она ничего не делает даже тогда, когда он всё-таки напрягает руки – отводит ее левую ногу в сторону, позволяет ткани напрячься-натянуться.

– Знаете, Шеф, сегодня это было так... Так... - Он замолкает, стараясь подобрать необходимые слова, однако ничего не может придумать.

Через тридцать секунд молчания Шеф, севший за стол, решает продолжить за него:

— Неописуемо?

— Да-да! Точно! Неописуемо! - Повторяет Крэклин.

— Наш костюм. Значит ли это, что у тебя есть идея, каким образом мы в нем будем соответствовать друг другу?

— Конечно. Это наш первый совместный Хэллоуин, так что нам придется быть тошнотворно безвкусными и надеть парные костюмы. Боюсь, таковы правила.

— О, таковы правила, да?

— Можно даже сказать, что это закон.

— Мы не хотели бы нарушать закон.

— Конечно, нет. Это сделало бы нас преступниками.

— А я слишком красив, чтобы отправиться в тюрьму.

Будь Акутагава в более адекватном состоянии, она бы, наверное, воспротивилась, но похоть уже давно захватила каждый уголок её разума.

— Ты не должен здесь находиться.

— А я разве делаю что-то плохое?

С десяток моторов грозно взревели в ночи под нестройные крики зрителей, и мотоциклы сорвались с места. Дазай прикрыл глаза, впитывая в себя это знакомое и словно давно забытое чувство. Он так и не научился ловить этот момент, когда "Дукати" набирает достаточно оборотов, чтобы буквально взорваться под ними и полететь вперёд безумной птицей. Тысяча сто девяносто девять кубиков адреналина впрыскивается в кровь, и красный дьявол едва не взлетает над дорогой.

Его зовут Хан Джисон, ему двадцать один год, а его жизнь в последние двенадцать месяцев по жанру варьируется от циркового представления до триллера с намёками на романтическую комедию.

Потому что Джисон - Человек-Паук.

Человек-Паук! Хан Джисон х Железный Человек! Ли Минхо

а ведь Сынмину даже не нужно прикладывать усилия, чтобы заставить Минхо ревновать. ему нужно просто зайти на кухню в одежде каждого парня, кроме одежды самого Минхо, чтобы заставить его чувствовать себя так, словно именно он промокший несчастный щенок, а не Сынмин.

У Бельфегора началась линька, что для Джека было ново. Он не знал, что крылья линяют не только у ангелов, но и у демонов тоже. И что процесс может иметь некоторые побочки в виде резкого наплыва нежности, тактильности и возбуждения в сонном бреду...

В Питере два металхеда нашли друг друга.