Курапика продолжает возвращаться.

Он ничего не может поделать с тем, что продолжает смотреть на руки Хёнджина, он действительно не может оторваться от них. Он находит какие-то жалкие оправдания, чтобы хотя бы прикоснуться к ним, изучить их; он слишком быстро кончает от мысли, что у его друга идеальные руки для фистинга.

Это нечестно.

– Альбус, – Гриндельвальд медленно выдохнул, – мне вовсе не интересно, что думает о маглах Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, бывший староста факультета Гриффиндор или бывший староста школы. Мне интересно, что думает о маглах тот юноша, с которым мы хотим изменить мир, сделать его лучшим местом для волшебников; юноша, с которым мы желаем найти легендарные Дары Смерти; юноша, с которым я провожу самые волшебные ночи в моей жизни. Мне интересно, что думает о маглах настоящий Альбус Дамблдор.

Итачи хочет Саске. Саске хочет, чтобы Итачи его хотел. Что же лучше всего подарить на День рождения преступнику S-ранга?

Братья случайно пересекаются в лесу, и Саске решает предпринять ещё одну попытку одолеть Итачи.

[Публичная мастурбация в общественном месте] Он только что вернулся к тому месту, над которым работал, когда заявился Итачи, и попытался было ввести собранные данные по клеточному росту в сложную на вид таблицу, но тут слегка подпрыгнул оттого, что нечто тёплое и уверенное прошлось по его бедру. Мальчик мельком глянул вниз, чтобы увидеть бледную кожу руки Итачи, ненавязчиво легшей поверх тёмно-синей ткани его форменных брюк.

Тайна, улыбка, флирт и оптимизм.

Это именно то, как Чонгук бы описал Ким Сокджина.

Шан Цинхуа любил то, каким собственником был Мобэй-Цзюнь. Это было великолепно — быть желанным. Но это было не так великолепно, когда Мобэй-Цзюнь решил наглядно продемонстрировать то, каким собственником он может быть, перед всем собранием. Разве одного мёртвого лорда, боровшегося за внимание Шан Цинхуа, не было достаточно?

— Он делал это с тобой? Или тебе этого только хотелось бы? Я даже не уверен, что хуже: пережить предательство от своего любимого или от собственного тела.

Тонкие чёрные пальцы, тем временем, невесомо прошлись по рёбрами, заставляя майа дернуться в бессмысленной попытке бегства. Избежать прикосновений не удалось, и ему ничего не оставалось, как опереться руками о стол, не слишком доверяя внезапно подкосившимся ногам. Тьма за спиной снова зашелестела, наверняка смеясь. А может шепча какие то невыносимые пошлости. А может все вместе. Хорошо, все таки, что он не может ее слышать.