Сакуре до смерти страшно. Страшно увидеть чужие глаза за пластиковой прозрачной стеной. Страшно понять, что все, его нет. Он отмучился, отбился в агонии, пристегнутый к мягкому креслу по рукам и ногам. 

Сакура молится кому-то там, кто сидит за голубизной небес и темными просторами космоса, чтобы еще день. Два. Три. 

Первый удар, второй, третий — Ризли не успевает вздохнуть. Клоринда двигается молниеносно, но при этом с таким хладнокровным выражением, что ему хочется крикнуть: «Воу, дамочка, я давно сдался в руки правосудию, не делай лишнюю работу!»

С другой стороны, он сам предложил размяться на ринге. Пожинать плоды своих ошибок иногда бывает… болезненно. И утомительно.

Когда Чую осудили на долгий срок, он понимал, что его жизнь полностью изменится. Хотя бы потому, что просидит он за решёткой всю молодость. К чему Чуя совершенно не был готов, так это к встрече с заключённым по имени Осаму Дазай.

— Так много звёзд, учитель… Я смогу увидеть их ближе? —

Взор застывает, устремлённый в глубокую голубизну вселенной, наполненной маленькими блёстками звëзд.

Так красиво...

Вы обвиняетесь в грубейшем нарушении норм морали и правил поведения в обществе. За это правонарушение, вы приговариваетесь к временному заключению в хорни джейл. Приговор обжалованию не подлежит.

— я думал, что ты обо мне забыл, куникида-кун.

— вы обещали, что мы поиграем, дазай-сан. 

[ dazakyu ]

Богиня любви уж так вот распорядилась, что из меня, её (не)верного сына, получился замечательный последователь, поэтому наделила неземной красотой, неземным обаянием и неземной скромностью. Даже на свободе на меня были падки как женщины, так и мужчины, поэтому, собираясь в тюрягу, я подозревал, что мне там может быть... немного неуютно.

Судебные процессы в Чикаго 20-х годов были частью шоу-бизнеса, в котором свои импресарио, подмостки, система звезд и даже собственные обозреватели — в лице крайне субъективных репортеров. Вам откроется история об «убийстве, жадности, продажности, насилии, эксплуатации, прелюбодеянии и предательстве». Держите руки наготове - наши герои ждут оваций!

Лея Шепард даже во время работы на «Цербер» не переставала считать себя офицером Альянса. Поэтому, когда адмирал Хакетт попросил в одиночку вызволить его старую знакомую из батарианской тюрьмы в системе Бахак, без раздумий, едва пережив один ад, кинулась в другой...

Вот только какой станет награда для героя, который, спасая галактику, убил её часть?

Однажды он начал петь. Сиплым от криков голосом, выводил частушки, песни, всё, что только знал. Сперва пел тихо, честно говоря, просто неуверенно бормотал себе под нос. Но потом, словно, собирая себя по кусочкам, начал ходить по камере, уже более уверенно горланил знакомые песенки. Такого в Тюрьме Времени ещё никогда не было...