— поверить не могу, — ворен открывает балконное окно, думает секунду и забирает у пулло пачку сигарет с зажигалкой. подкуривает. — я изменил своей жене с каким-то бомжом-наркоманом.

— во-первых, не бомжом-наркоманом, а лучшим другом детства, — пулло театрально закатывает глаза. — во-вторых, ты же не куришь?

Сенбернара звали его, конечно, Бетховен. Ну а как ещё могут звать сенбернара в России во второй половине девяностых годов? На 85 килограммов сенбернарьего веса приходилось 20 кило бело-рыжей шерсти и не менее 10 литров слюней в сутки. Бетховен жил у деда в деревне, вкусно ел, сладко спал и главное — исправно подходил чесать бок...

хантера в младшей школе за внешность задирали, а виллоу ему из столовки конфеты всякие приносила и рассказывала ему про свои любимые советские мультики, и про то, как любит смешариков, и про фиалки, которые у неё на подоконнике растут, которые она сама поливает, а хантер слушает её, задержав дыхание, с открытым ртом, и жучит очередную лёвушку или ломтишку.

Они знают друг друга с детского сада и хоть их знакомство было не очень: она отдавила ему ладошку ножкой стула, специально разумеется, то, когда они пошли в школу и оказались в одном классе, общаться стало легче. Она была старше его на пару месяцев и всегда дразнилась, но Пчёлкина учили быть терпеливым с девочками и он действительно терпел подколки от неё, угрожая что отомстит. Но никогда, конечно, не мстил всерьёз.

Тенка был мостом ко многому: одушевлённому и не совсем, неизведанному и элементарному, к чему-то, что совсем не представляло для меня интереса, пока он самолично не хватал меня за запястье и не начинал напропалую тыкать пальцем в это самое «что-то». 

- Потанцуешь со мной, Стефани? - девушка вздрагивает, когда слышит, как он произносит её имя, ведь это всегда случалось крайне редко: Аларик падок на разные клички и прозвища. Как только он её ни называл...

По правую руку Джина стоит любовь всей его жизни, по левую же — друг детства. Они станут его крыльями и вознесут его до небес, прямо с этой крыши. Недаром говорят, что любовь — гвоздь, вбитый в крышку гроба.

— Спорим, я могу дрочить дольше, чем ты?

— Джисон, это мерзко.

— Давай поспорим? Проигравший будет покупать победителю обед целую неделю.

— Нет, я не собираюсь мотылять перед тобой членом только для того, чтобы удовлетворить твой интерес.

когда рики исполнилось девять, он разочаровался, что не смог попасть к чонсону в преисподнюю.

Мне всегда казалось, что эта девушка была сном, как и все наши удивительные приключения; но теперь она стояла передо мной, и я как будто разучилась дышать.