Её предупреждали, что он опасен, что, когда рано или поздно они пересекутся, — ведь этот мир, чёрт возьми, тесен! — то лучше бежать, бежать без оглядки. И вот теперь скрываются девушка и убийца мирового класса от плохих людей и правительства, ночуют в подворотнях, питаются с горем пополам, но с нетерпением ждут нового дня, точнее, его ждёт она. И Таисия не знает, когда же вся эта чертовщина кончится.

Иного спасения не существует - пока жив тот человек, убивший много лет назад маленького искреннего мальчика Шото, поселив в детское тело злобного демона, страдающей и жаждущей отмщения за нанесенные травмы душе не будет покоя.

Утро после спасения инопланетного принца. Эмбер сидит на крыльце домика Тодда и гладит задремавшую на ее коленях Миранду. Размышления о будущем и осознание внезапно вспыхнувших чувств. ...- Прости, я сама не поняла, как задремала, - пробормотала Миранда, тщетно пытаясь подавить зевок. - Извини, если доставила тебе неудобства! - Если ты смогла уснуть после того, как тебя чуть не убили, то у тебя определенно железные нервы, - усмехнулся Тодд, протягивая ей чай с мятой. - Я даже немного завидую!

Лавеллан задумалась. А ведь правда, почему она дала боли от метки всего лишь восемь баллов? Ведь эта штуковина разрывала её ладонь, от ощущений порой темнело в глазах, но Бетельгейзе дала ей всего лишь восемь баллов.

- Я просто хочу узнать кто ты, Амемура Рамуда. Мы доверили тебе свою жизнь, так почему ты не доверяешь нам даже свое прошлое? - А зачем оно тебе, Юмено Гентаро? Я не один из твоих персонажей, и мне не нужно твое одобрение.

В этой самой комнате этого самого убежища, Монаган предал забвению все свои чувства.

Азирафаэль ни в жизнь не сказал бы, что Господь была кукловодом. Скорее, манипулятором уровня БОГ. Даже Архангелы не могли точно знать, когда Всевышний играет, а когда произошла простая случайность. И случайной ли была эта случайность? С Господом никогда нельзя ни в чем быть уверенным.

На запястье счётчик времени, отведённый на поиски своего соулмейта, близится к нулю. Что-то неизбежное должно случиться, это пугает, в жилах стынет кровь, но Гентаро не спешит. Ему страшно, но лучше умереть, чем каждый день смотреть в эти глаза.

— Скажи, Дазай, — произнес Чуя на выдохе, выпуская дым из лёгких. — Что заставляет тебя делать это? — Делать что? — Ну, самоубийства. — А-а, — протянул Осаму, поудобнее устраиваясь на своём кресле. — Ну, если честно, каждый раз причины разные, — внезапно искренне ответил Дазай. — Например? Дазай задумался.

Адриан стал для Леди спасением, глотком свежего воздуха, будто бы вырезанной иллюстрацией из другой жизни, где она могла быть кем-то большим, нежели неуклюжей девочкой со странными мечтами. Леди стала для Адриана спасением, глотком свободы в переплетениях отцовского равнодушия.