Пожалуй, он из тех единственных, кому знакома свобода. Сто Двадцать Третий всё также трудится на заводе, но у него хватает времени и на личную жизнь. У него есть друзья и знакомые из города, даже свой пёс. Но однажды всего одна случайно найденная вещь заставляет задуматься о прошлом, что навсегда затерялась в серой и монотонной жизни рабочего.

Когда Неджи умирает, защищая ее, в Хинате что-то меняется. Она понимает, что теперь хочет лишь одного — стать главой клана Хьюга. Очень многие против такой наследницы и главы, но только не Неджи, которому удается выжить.

В этой работе герои предстанут, как прежние воплощения душ Годжо Сатору и Гето Сугуру, жившие за 400 лет до настоящих событий (воплощение прежнего обладателя техник 6 глаз и бесконечности клана Годжо, погибшего в сражении с обладателем техники 10 теней клана Зенин).

Капитолий и дистрикты — два совершенно разных мира. Особенно выделяется дистрикт двенадцать: нищета, голод, угольная пыль и атмосфера полной обречённости. Одним словом, неудачники. Там живут неудачники. И среди шахтёрских будней светится лишь один — золотой соловей. Именно так Сынмин обозвал его, когда одним днём решил тихо наблюдать и ждать.

Это охота молодого миротворца на соловья.

Ты определённо была одной из самых необычных, странных, навязчивых и проблематичных людей, с которыми этим мечникам когда-либо только приходилось сталкиваться. По большей части такая реакция была вызвана, конечно же, из-за твоего статуса.

Бастард магического рода, которого вышвырнули на улицу к магглам. Как сломанную игрушку, без рода и имени. Скорее всего, такого малыша ждала бы незавидная судьба, если бы этот малыш не являлся тем, кто в своей прошлой жизни был славен привычкой менять правила под себя. Чёрному Королю предоставлен ещё один шанс, а то, что этот шанс сопряжён с огромными трудностями - в самом деле, грех жаловаться...

О том, как Кхал Дрого учил Дейенерис любить себя.

История жизни солдата во время и после войны монархического государства с высокотехнологичной республикой.

Они были из одного мира, но будто по разные его стороны.

Ран – самая настоящая кукла. Иногда кажется, что так навсегда и застыла в своей стройной фигурке, в безукоризненно выглаженной форме, в идеально прямых ухоженных волосах, в неменяющихся высокомерных глазах, в хитром изгибе улыбки. Лиса. Кицунэ. Сирена. Никак не живой человек, никак не ее соседка. Харучие смотрела на нее, восхищалась… и ненавидела.

Ведущий факир в центре манежа казался самим воплощением огня — он абсолютно бесстрашно крутил в руках огненные веера, а затем и вовсе сложил их в подобие факела и поглотил пламя с одного. Мгновение — и шатёр озарил свет от очередного огненного облака, которое вспыхнуло под возгласы шокированных зрителей, даже тех, кто видел факира не раз. Джисон некстати вспомнил слова матушки про «сумасшедшего факира» — рыжеволосый, под стать огню, стройный юноша на арене извергал пламя дракона.