Чанбин оборачивается и смотрит на Чана как-то невыносимо серьёзно. Внутри зарождается ожидание конца и появляется мысль, что собственные нервы сдадут совсем скоро. Однако ярче всего Чан ощущает, как яростно в его груди бурлят чувства: обожание, восхищение, уважение, любовь. Любовь, которой нельзя там быть, потому что Чанбин слишком хорош для такого, как Чан, и потому что Чанбину всегда нравились девушки.

Они не дают обещаний встретиться, но даже в бескрайних лесах им не разминуться, не избежать этой встречи. Элой начала привыкать к тому, что всегда видит Нила на горизонте, стоит только поднять глаза.

В полночь от страха болят ладони,

Сны умирают на полпути.

В море чернильном созвездия тонут.

Люси не знает, куда идти…

Гэзилл, мне очень страшно.

Полгода прошло. Решишься ли поверить заново?

Соперники во всём!

А в Магнолию пришла зима, а значит – и известная на всё королевство Ярмарка снов!

Смущение? Она забыла, что это такое. С ним она готова забыть обо всём.

Бен должен будет искупить, должен будет доказать, но это всё потом, а сейчас они здесь наедине, и остального мира с его нелепым войнами не существует. Нет больше матерей, оплакивающих погибших солдат, нет приказов генерала Хакса и грустных глаз Леи. (AU относительно концовки TLJ)

Веритас заглядывает на одну из студенческих вечеринок, но ему упорно не хватает решимости подойти и пообщаться с предметом своего воздыхания. Ханаби советует ему найти Тигнари — у того точно найдётся кое-что для расслабления и большей уверенности.