– папа, – говорит малышка, смотря исключительно на него. 

и сердце дилюка, ну, знаете, трескается. 

– Будь хорошим мальчиком, ладно? 

Нико ласково целует сына в лоб. Даже после стольких лет он смотрит на Загрея с такой нежностью и неверием, словно бы не в силах осознать, что тот существует. 

За окном деревенского дома бушует непогода.

В необычной деревне живут белые вороны.

– Шестая, а ты когда-нибудь танцевала вальс?

Если для Моно её отсутствие равносильно затянутой удавки на шее, то для Шестой это как стоять над чёрной бездной, когда сзади бежит за тобой целая полчища кукол. Те такое с ней вытворяли, что не хотелось даже вспоминать, хоть она и смогла поразбивать головы некоторым из них, – подобное не сравнится с каким-то подвешиванием под потолком на верёвке. Однако всё закончилось, и Моно снова с ней рядом, обнимает её и глубоко дышит в шею через тонкий слой бумаги.  

Когда Снегг перешёл на второй курс, Сириус, будучи профессором по Защите от Тёмных искусств, увидел, что мальчишка почти не боялся тёмных тварей, зато очень боялся много разговаривать и с учениками, и с преподавателями. Даже общение с Эванс для него в большинстве случаев заключалось в том, что она рассказывала, а он слушал.

Блэк хорошо знал тот взгляд, которым Северус смотрел на людей, стоило им оторвать его от книги или просто обратиться к нему. Слишком хорошо.

— Я хочу обратно к Франу, он не такой скучный и старый как ты, Мукуро. 

— Оя, если дело только в моем возрасте то я могу наложить иллюзию, Чертёнок.

— Нет! И поставь меня уже на место, костлявый ананас!

не будет мимолётных поцелуев после школьных вечеринок, приглашений в кофейню для того, что бы выпить кокосовый раф. нежных прикосновений и жадных взглядов на Луке. не будет ничего, что заставило бы его прятаться под тем самым мостом, в слезах.

"Будь благодарен за все, что у тебя есть"

Это всегда было мантрой десятилетнего Намджуна. Он был одним из немногих ребят, покинувших приют. Ему еще больше повезло, и его взяли в дом с самыми замечательными родителями и очаровательными братьями. У него были отличные оценки, трехразовое питание, так много книг, которые он мог читать сколько угодно. Намджун был благодарен, но в его сердце была дыра, жаждущая быть заполненной. Все, чего он хотел - услышать четыре простых слова:

"Я горжусь тобой"