Озвученный диагноз, обрубивший все надежды Баффорта на долгую жизнь, Антихрист, готовый провести Баффорта до конца.

Долгие поездки и тишина, полная немых слов.

История развития взаимоотношений между архи врагами в попытке спасти Готэм. История, где токсин раскрывает правду, о таящемся внутри желании.

Джон — психиатр в одной из цюрихских больниц, Чес — нерадивый пациент, доставшийся ему совершенно случайно. Устав от однообразной, серой жизни и вечного лечения, Чес решает отправиться в путешествие по следам загадочных историй, написанных анонимным автором. Джон, как его врач, обязан последовать за ним, чтобы контролировать его состояние. Но что-то неизменно ломается в выработанном алгоритме пациент-врач... И причём тут чёрные лилии?

— Нет, Джон, это не неизбежность. Это выбор.

Liebe ist nicht sehr fröhlich manchmal, wie?

есть те, кто несмотря на пересоздание вселенной всё же помнит прошлое. Но что если хрупкий разум человека не выдержит воспоминаний многовековой и тяжелой, травмирующей жизни?

Юй знала, что любовь в этом мире была создана не для неё. Это чувство было губительным для неё. Это чувство сожгло бы её изнутри, появись оно у неё.

Так почему, даже зная всё это, она пошла навстречу своей безумной одержимости?

Сейчас Сато Юй сходила с ума, заживо сгорала в адском пламени и теряла себя. И только она сама была в этом виновата.

Прошло уже десять лет с тех самых пор, как Сато Юй начала сомневаться в Господе. Чем больше она размышляла об этом, тем меньше видела различий между Отцом Небесным и людьми, безразличными, проходящими мимо, бросающими её людьми.

"Пожалуйста, Господь. Если ты воистину такой всепрощающий, такой милосердный... Спаси меня, Сато Юй. Прости меня, Сато Юй."

"Красный на белом смотрится чудесно". Кейтаро смотрит на кровавые пятна совсем как художник, сделавший пару идеальных мазков, на белоснежном холсте. Какая эстетика, какая красота! Чистое искусство. Жалко, что очень мало людей замечают очарование крови.

Эти лживые сочувствующие взгляды, исполненные жалости, терзали Кейтаро сильнее ножа в его руках, били его сильнее отцовского кулака в живот. Ему не нужна чёртова жалость. Ему не нужна ничтожная компенсация в виде печальных взглядов и вздохов за их неспособность хоть как-то ему помочь.

Решив поменять мелочь после "стрита", я заглянул в необычную цветочную лавку...