У каждого свои роли: быть сосудом, занять трон ада, развязать войну... А моя роль - быть наблюдателем и не вмешиваться в ход событий. Но разве, если я здесь, я уже не вмешана в этот проклятый ход? Или все-таки опасней изменить что-то в заранее прописанном сюжете? Как же от всего этого болит голова!

«Добрый вечер, достопочтенный престол Фенцио.

Ввиду невозможности связаться с Вами через няню, я вынужден обратиться к Вам письменно. Я осознаю Вашу занятость, но обстоятельства вынуждают меня настаивать на Вашем прибытии в школу для беседы между мною и Вами. Ситуация Вашего сына, которая стремительно усложняется, требует Вашего непосредственного участия. Дело слишком деликатное, чтобы его игнорировать.

С искренней надеждой на понимание и скорую встречу,

Младший воспитатель Геральд».

Щёлк… Раньше, чем кто-либо опомнился, девочка отрезала свою косу под самый корень и положила перед мальчиком. — Тебе ведь она понравилась? Возьми, мне не жалко, их у меня две… А мне нравятся твои глаза… — она направила ножницы прямо ему в зрачок. — У тебя их тоже два… Можно мне один?

Лэйн не совсем верит в то, что все вокруг существует в реальности. Ангелы, демоны, зомби... не хватает только оборотней да здравости ее рассудка. В попытках снова обрести целостность она окунается в просмотр телевизионных шоу ее детства, но и там с экрана телевизора на нее смотрят ангелы. Правда, тот ангел, что появился у нее в жизни намного больше напоминает демона, и в его присутствии постоянно хочется то облизнуть губы, то закурить.

Чарли сглотнула, отступив. В это сложно было поверить, но отрицать невозможно: знакомые до боли черты лица и голос просто не дадут. Этот серафим в белых одеяниях и с ярко-голубыми, словно райское небо, глазами был её отцом.

— Слушай, ты… ты же Люцифер?

— Да! — радостно кивнул тот, лучезарно улыбнувшись, а затем с некоторым недоумением вновь к ней обратился. — Так мы что же, знакомы? Впервые вижу тебя…

И в этот момент в голове у Чарли пронеслась единственная мысль: они крупно, блядь, встряли.

Демоны обжигаются, прикасаясь к ангелам. Оказавшись на Земле, Кроули убеждает Азирафеля, что эфирно-оккультные законы не действуют на смертные тела, и маскирует ожоги чудесами, чтобы наконец дотронуться до своего ангела. Ведь не позволять себе касаться Азирафеля для Кроули куда мучительнее, чем выносить боль этих прикосновений. | Сборник драбблов. Первая часть – история сквозь века; последующие – уютная стеклофлаффная повседневность после предотвращения Армагеддона.

Взмах. Крылья разрезают воздух с шумом наполненного ветром паруса. Меня обдаёт гарью. Дышу жадно, насыщая лёгкие едким дымом. Хочу распахнуть глаза, хочу видеть его в том величии, которое только мне открывается, но жду. Жду, когда позволит. Он знает, как доставить мне удовольствие, хотя он — дрянь эгоистичная и в первую очередь о себе заботится. Он со мной рядом — потому что сам так захотел, а не потому что я на нём поехавший.

Сначала он методично напивался, пытаясь заглушить тянущее чувство безысходности и одиночества, поселившееся в груди. Алкоголь не помогал, и человеческая оболочка нашла другой выход для этих эмоций.

Век за веком, тысячелетие за тысячелетием Кроули делал небольшие осторожные шаги по направлению к Азирафаэлю.

Век за веком, тысячелетие за тысячелетием Азирафаэль сбегал от него, отгораживаясь Правилами.

Кто мог знать, что на Азирафаэля так подействует обычная военная форма?