Улетевший слишком высоко за облака, потерянный, чувствующий себя чужим, юный ангел, чья нога ещё не ступала в мир смертных, волей судьбы, а может, и Шепфа, попадает на летающий остров между Небесами и Адом, где встречает, под плач зачарованных статуй, свою противоположность, что кажется едва ли не его отражением. Тёмным двойником, его доппельгенгером, проклятием бессердечного Создателя... или спасением?

На заявку:

Поменять Лейн и Одри местами. Одри шоб текла от ангелов, генералов и прочее, а Лейн такая: 😒ну зверь и чо

Тихо застучали шаги, будто кто-то осторожно тарабанил костями о камни, представляя их брусками ксилофона. Похожий звук, ей показалось, она уже как-то слышала. Чуть слышный перестук костей, темнота… И вот он – шорох, словно кто-то скребёт мелом по неровному асфальту. Медленно пробирается, царапая стену. Ужасно знакомые звуки. Уокер попыталась сопоставить всё это. Когда же?.. Догадка бесцеремонно обрушилась на голову. Конечно! В той камере в Аду. И как она могла забыть? Разумеется, это он, Зигза.

Это не было обычным любопытством. Даже не прихотью. Он замечал в Сэми такие мелочи, что иногда сам пугался собственной внимательности. Одержимость? Нет, не так.

Любовь.

«Первый раз он коснулся живое существо в мире людей, когда жизнь медленно покидало тело бессмертной девушки, чему поспособствовала его сестра, когда она отважно защищала смертных. А сейчас Вики Уокер стоит перед ними, побеждённая, но не сломленная. А в голубых глазах горит тот самый огонь отваги и желания сражаться до конца. А Голод задаётся вопросом, как она выжила? После ранения Чумы и его прикосновения? А любопытство, о существовании которого всадник давно позабыл, требует ответов.»

…Ему было плевать. Он ни в чьей любви не нуждался: ни её, ни братьев, ни Матери.

Их вечная борьба среди снежных равнин и одиноких сосен лишена ярких красок. Но в глазах Анны всё ещё отражается голубое небо и зелёные деревья.

Это конец? Война окончена? Тогда почему спокойной жизнью так и не пахнет?

Вики рефлексирует слишком много, отдаляясь от Мими, но... Почему на горизонте появляется Ости?

Сатана больше не причинял ей столько боли — игрушка давно сломалась, сахарные кости потускнели, а кровь стала слишком жидкой, слишком светлой, слишком пресной. Он больше не перекраивал ее — марионетка послушно стала кукловодом.

— Сверни ей шею, Люцифер, — голос Сатаны вибрирует опасными нотками. — Живо.