Тигнари нравилось играть с Сайно в «Священный призыв семерых», но не тогда, когда второй поддавался и почти не скрывал этого, словно это было какой-то забавой.

Хашираме казалось что он сходит с ума: Мадара, с красными щеками, засосами на шее и связанными руками казался самым красивым в этом мире.

тао-тао затянула друга в спиритический сеанс, который к сожалению (или к счастью) однажды увенчался успехом

у аякса было желание поиграть с возлюбленным, но немного в другой роли

Слова Феликса растеклись в сознании девушки, возвращая её к мыслям об их мятежных отношениях, в которых вдвоём было скучно, а втроём они не могли научиться быть рядом и не разрушать всё вокруг себя...

минхо точно также нравится чан. абсолютно любой чан, с любыми его желаниями и намерениями.

но больше минхо сводит с ума то, каким еще чан может быть только для него

Феликс никогда не верил в любовь, но появление Джисона в его жизни многое поменяло. Джисон никогда не думал, что у него сердце живое и вообще в состоянии биться, но Феликс доказал, что оно бьётся. И бьётся только из-за него.

— давай, моя хорошая, расстегни эти ремни.

Они были влюблены в эту взбаламошную девчонку. Пусть не единожды и даже не дважды они не понимали почему все вокруг неё происходит все эти безумия внутри них, но они понимали, что эти чувства: забота, беспокойство, восхищение — они все связаны с таким чувством как любовь. Любовь по отношению к определённой ведьме. Любовь к Иде, Совиной Леди.

Руки скользнули ниже, забравшись под воротник толком не застегнутой рубашки. Сухие ладони оглаживали его безволосую, покрытую татуировками грудь. Слегка поиграв с вставшими сосками, руки вдруг исчезли. Сириус недовольно промычал и открыл глаза.