Приют никогда не был домом. Метель никогда не была преградой.

Его дом в лагере, в домике меж сосен. Ангел ведь говорил, что всегда будет ждать его там.

Отец Сальватор, глубоко ценивший Господню благодать, всегда следовал тем порядкам, которые были установлены Им с начала времен и сыном Его более четырнадцати столетий назад.

Или, возможно, почти всегда.

Он был оружием в её руках. Безмолвным инструментом, лезвием, режущим лишние нити полотна мироздания. Воплощением её божественной воли, её гневом и милосердием, её карой и милостью.

Эти шаги я бы узнал и в толпе, и во сне, и даже в глубоком маразме. Осторожность, грация и спокойствие. В тот миг, когда у простого человека поджилки трясутся от страха, у таких, как он, даже сердце не собьётся с привычного ритма. Раньше я бы сказал «у таких, как я», но сейчас покривил бы душой — моё собственное сердце трепыхалось в груди, будто птица в клетке. Впервые в жизни от радости. Что-то мне подсказывало, что скоро всё закончится. Как я и мечтал.