Здесь не должно было быть никаких ландышей — лишь зелёные орхидеи, исчезнувшие в день, когда свою принадлежность кому-то Зелмерлёв ощущал в самый последний раз.

Жаль, что в нашем мире наравне с психологами, лечащими зависимость от наркотиков, не существует врачей, которые бы насильно вырывали из твоего сердца наглую, неугомонную проблему.

Луна не способна светиться сама по себе, она лишь отражает солнечный свет, что направлен на неё. Специально или нет, но в этой детали явно прослеживалась параллель с певцом из Австрии. Доброжелательность и отзывчивость того были вовсе не беспочвенны, они исходили как отражение атмосферы празднества и хороших людей вокруг.

Из вихря размышлений парня вытягивает Натан. Представитель Австрии сжимает руки певца, а его тёмно-синие глаза улыбчиво рассматриваю усталое лицо. Отчего-то ладони мужчины кажутся слишком тёплыми и приятными. Особенно здесь, на балконе, когда вокруг одна лишь прохлада и вечерний морозный воздух.

Пьяный Манель — тот чувак, который понятия не имеет что такое личное пространство. Он будет виснуть на тебе столько, сколько захочет.

Подумать, что какой-то паренёк в толпе — это Лоик, а затем ещё и испугаться того, что, возможно, в последний раз тебе выпадает шанс встретиться со своим бывшим и принести извинения за всё, что ты натворил в вашу последнюю встречу… Молодец, Монс, отличная работа.

Джек — обычный бариста, влюблённый в своего постоянного клиента.

Дагур размышляет на тему их с Иккингом отношений и задаётся вопросом, почему же наездник предпочитает своего дракона, нежели налаживание их с берсерком братских уз.

— Просто заметил, что ты идёшь в сторону моей хижины… С цветами в руках, — подмигивает Сморкала, кивая в сторону букета. — Не стоит, — сурово отрезает Хедер. — Они для Астрид.

— Кто тут у нас, — Робертс ворвалась в спальню, — именинница?…