Я хрупко улыбнулся высокому парню напротив и вздрогнул — холодный ветер прошибал насквозь, а я стоял в одной лишь толстовке.

У Питера Паркера любимый и удачный цвет - синий и его оттенки. Такой же, как рубашка старосты Лафейсона, например, стены в школьном коридоре второго этажа или ночное небо. Он только больше всего терпеть не может красный. Это тот цвет, которым изображены на синей рубашке старосты цветы и то, какие у них в кабинете жалюзи, что постоянно бросаются в глаза.

Вечер, а там уже и ночь, выходные. Мечтающий Курильщик и Чёрный, который всегда готов прийти другу на помощь.

В жизни Димона определённо стало чего-то не хватать, хотя всё и было как прежде.

AU, все пункты списка выполнены, Олежа ожил, а значит всё произошедшее с ним и Димоном стёрто из памяти.

— Знаешь, из нас вышла бы отличная пара. — Не подумав открывает рот Шинсо. — Я…имею в виду пару героев. Герои-напарники, то есть.

Шинсо влюблен, и это, ну, совсем не заметно.

Эрен долго смотрит. Смотрит и по-дурацки, влюбленно улыбается, пялясь на белобрысый затылок.

Рудольф истерично мечется по комнате, хватаясь за сердце. Это было так глупо, боже.

Когда вампиры встречают свою родственную душу, их сердце начинает биться.

Рудольф с ранних лет знал, что у вампиров не бывает соулмейтов. И Тони он это говорил. Вот только он не знает, как тогда объяснить у Томпсона на запястье аккуратно выведенное каллиграфически-черным имя «Рудольф Сэквилбек».