Готова поспорить, что Питер, надувшись, отсиживается на потолке, если он злится на Мэй или Тони, отказываясь спускаться вниз, полностью их игнорируя и всё время хмурясь. Готова поспорить, что Мэй оставляет его дуться, а Тони пытается сделать так, чтобы он спустился, разговаривая с ним, — и если это не работает, то в ход идёт метла.

Питер лежит на земле неизвестно где — капает дождь, и он продрог, — и Тони не подходит к телефону.

Один мальчик умирает — что-то великое происходит, но глупый мальчик всё надеется, что не умрёт.

— Для тебя — всё что угодно, ты же знаешь.

Всё это слишком реально.

Алый, точно кровь на его руках.

Тони в кровь закусывает губы, уставившись в пустоту и чувствуя, как каждый чёртов нейрон в воспалённом мозге разрывается от невыносимо детского страха, которым звенит его голос. Слишком искреннего. Слишком неправильного.