Один из руководителей оппозиционного кружка, проводящий каждую пятницу шумные собрания, из двадцать пятой и теперешний неловкий недоактёр с квартирниками в любое время суток из двадцать четвёртой — чудесный дуэт двух не понимающих самых очевидных намёков и неуверенных в плане друг друга тотальных дураков.

Одного мимолётного взгляда хватает, чтобы увидеть в Матвее олицетворение всех семи смертных грехов сразу. Одного его слова достаточно, чтобы понять, что ни он никому не нужен, ни ему кто-либо здесь.

Но есть у нового огнемага одна очень особенная черта, которая позволяет смотреть на Корецкого не просто глазами — и поэтому видеть куда больше, чем все остальные.

Дима ещё с осознанного возраста был уверен, что какие-нибудь святые или ангелы не набивают себе рукава на обе руки, не проводят оккультные ритуалы с настоящими черепами и свечами каждую пятницу и уж точно не встречаются с парнями, но Валентин Гашпаров запросто переубеждает его своим присутствием в жизни.

У Азика при себе было две стабильности: постоянно отодвигающийся на неопределённый срок апокалипсис и — с недавних пор — ангелочек Даня, ради безмятежной жизни с которым его определённо стоило продолжать откладывать до бесконечности.

В апреле и мае они видятся, в июне говорят, в августе живут вместе, а декабрь для Жени всегда одна большая загадка.

А Мишка с самой довольной улыбкой, которую только видел у него Серёжа, валяется в полурасстегнутой рубахе, жует жухлую жёлтую травинку, хлопает по сену ладонью в приглашении лечь рядом с собой, поблёскивая глазами с пьяным озорным огоньком в них — и совсем он не похож на одного из антиправительственных заговорщиков, рискующих вместе с Муравьёвым-Апостолом оказаться на одном эшафоте.