Вспышка насильственных убийств-самоубийств. Эхо смерти. Многовековой джинн. Это и в хороший-то день чудовищное сочетание. А в плохой? Что ж, в особенно плохой день всё это заканчивается тем, что Дин хоронит своего брата. Заживо.

Баки ухмыльнулся, уворачиваясь от огненного дыхания, перепрыгнул через яму и, наконец, сумел вырубить дурацкого… ну, при ближайшем рассмотрении это был не дракон, как он сначала подумал, это была вроде как гигантская черепаха. Чем бы оно ни было, теперь оно мертво благодаря ему и только ему одному, а это значит, что он просто должен войти в комнату и получить свой приз. Наконец-то!

— Спасибо, Баки! — послышался из ниоткуда голос. — Но наша принцесса в другом замке! 

Тони не совсем уверен, кто из них это начал — ему хотелось бы приписать это себе, но если он что-то и узнал, так то, что Барнс отнюдь не поникший цветок. Кроме того, начало играет не такую важную роль, как выяснение, кто на самом деле всё это закончит.

На самом деле, если разобраться, во всём виноват Брюс. По крайней мере, так считает Баки, и он ни на йоту не изменит своего мнения. Но, честно говоря, это ещё и вина Стива.

Это идея Сэма, и Стив даёт себе мысленный подзатыльник за то, что не подумал об этом первым.

— Он очень заботился о тебе, верно?

Тони выглядит практически опечаленным, когда Стив высказывает эту идею, но, возможно, замечает, что Стив замечает, потому что его выражение лица меняется на ложное безразличие, и он отвечает:

— Да, конечно, какое мне дело? Просто знай, что, если у меня появятся блохи, я никогда тебя не прощу.

И вот однажды они идут в приют, Стив и Баки, снова вместе.

Как только Баки вышел из своей комнаты, то столкнулся с ожидающим Стивом, который скрестил руки на груди и выгнул бровь, пока каждый дюйм его тела кричал: «Я стою на своём».

— Что? — Баки хотел обойти его, но Стив встал у него на пути.

— Ты знаешь.

— Ты опять?

— Да ладно, Бак, прошёл почти месяц, — заметил Стив, уворачиваясь и двигаясь из стороны в сторону, чтобы Баки не мог его обойти. — Просто пригласи парня на свидание.

Баки разорвал упаковку нового телефона, потратил двадцать невероятно разочаровывающих минут на его активацию, затем подключил глупую штуковину к зарядке и принялся ходить вокруг кухонного стола. Он посмотрел на часы, сделал мысленные расчёты и решил, что не может ждать, пока Стив вернётся домой. Если он не выпустит пар, то пробьёт дыру в чёртовой стене или даже спалит здание дотла.

Дрожащими руками он поспешно набрал по памяти номер и прислонился к стене, у которой заряжался телефон.

— Эй, красавчик, — услышал он Железного Человека, и, несмотря на искажение голосового модулятора, Баки понял, что что-то не так. — Ты проснулся.

С трудом, но Баки смог открыть глаза и попытался сесть, но неожиданно его полоснуло болью. Он зашипел, тело рефлекторно дёрнулось, пятки упёрлись в землю, когда он попытался пошевелиться и потерпел неудачу.

Единственное, о чём никто не посчитал необходимым его предупредить, было единственным, о чём он действительно хотел бы узнать. Тони любил обниматься. Глядя на него, трудно было поверить, что он любитель обнимашек. В нём не было ничего «обнимашечного».

Ничто не подготовило его к зрелищу того, как похожий на зомби Тони, шатаясь, появился в общей гостиной и вцепился в Клинта (из всех людей!) как магнит.

Кофе в Башне был священным. Его пили все, за исключением Брюса. Или, возможно, точнее было бы сказать, что они поклонялись у алтаря кофе. Даже Стив, на которого кофеин не действовал. Единственным человеком, который абсолютно, безусловно, несомненно готовил самую удивительную, аппетитную, меняющую жизнь чашку кофе, был не кто иной, как его парень, Энтони Эдвард Старк.