Такаши готовил, когда в квартиру ворвался Дракен.

– Эмма беременна, – пробормотал он, испуганный. – У нас будет ребенок.

Бонтен!ау, в которой Дракен — настоящий самурай с поправкой на эпоху и возраст, Майки чувствует себя немного потерянно, Ран воспроизводит систему, лишившую его будущего, и старается не думать о сложных вещах слишком много, а Такаши непозволительно долго делает вид, что люди вокруг и он сам имеют шанс на лучшую жизнь, за что несет страшное наказание

все ее — превращается в пену

Кэйе десять, когда он впервые видит поднебесный мир. Это тот возраст, когда тяжесть клинка в руке успокаивает, сердце колотится почти что в ужасе, но рвется в бой, а глаза щиплет от странного воздуха, и отец — всесильный король — оглядывается по сторонам настороженно, смотрит на него долгие минуты и целует в лоб — невиданной щедростью.

— Ветер крепчает, — шептал он тогда в ночь, где все казалось сотканным из бисера и лунного света. — Постарайся выжить, Кэйа. Ты — единственная наша надежда.

стихи-стишочки

Хе-хе, ещё не написала работу, но стих есть.

И даже не один, черт возьми...

Темная сторона не всегда является ложью.

Правда не всегда является истинной.

Адриан все еще тень леди в красном, и он больше не ее спина, и он больше не ее щит, больше не ее меч, и он больше никто, кроме разрушительной тени, необходимой лишь для того, чтобы сказать:

Она — свет.