В поисках способов снять напряжение Антон и Арсений приходят к дружеским бдсм-сессиям. Никакого сексуального подтекста. Только суровая мужская дружеская порка. Но один раз что-то идёт не по плану, и Арсений вынужден использовать стоп-слово. Что заставило его это сделать?

Ура, товарищи! СССР стал первой страной в мире, искоренившей одиночество! Благодаря разработке советских учёных, все граждане СССР являются соулмейтами и живут в гармонии! Ну и что, что соулмейты делятся ощущениями, когда занимаются сексом? Ну и что, что из-за этого половые сношения в стране запрещены? Ну и что, что нарушение этого правила может привести к чудовищным последствиям? Ни один добропорядочный советский гражданин так не поступит, потому что чтит народ и партию! Ведь так же?

В последний раз скользнув языком по гладкой поверхности ногтя, Антон с намеренно пошлым звуком выпускает палец изо рта, не отводя взгляда от Арсения.

— По-моему, высох, — хрипит Шастун, понимая, как внезапно пересохло горло.

— Антон, это гель-лак, я его уже высушил в лампе, — спокойно объясняет Арсений каким-то отстранённым голосом, и Антону ничего не остаётся, кроме как, скопировав его будничный тон, протянуть:

— А-а.

— Давай выедем на Новорижское, — почти шепчет Арсений, прикрыв глаза. — И поедем, поедем по нему… До самой Латвии. И никогда не вернёмся.

Антон смотрит прямо перед собой, на дорогу, но даже сбоку видно, как еле заметно напрягаются его брови.

— А чё, у тебя загран с собой? — уточняет он таким будничным тоном, что где-то под диафрагмой начинает неприятно тянуть от того, как близко и как реально это звучит.

Зачем он подыгрывает?

У Антона уже были слова, которые вытягивались из него, словно потроха из рыбы, и ему тогда казалось, что станет легче, как только он их скажет, что он продвинется вперёд. Но не стало. Стало только хуже. Всё всегда становилось только хуже. Поотменять бы все последние действия, как на компьютере - отмена, отмена, отмена. Назад, назад, назад. Только до какого момента?