Ирина с самым пристальным видом пилила взглядом посаженную в горшок косточку авокадо. Растение должно было уже пустить росток вверх, но пока ничего не происходило.

Костёр догорал. И в пламени бес видел принца. Так хочется верить ему. Правда хочется. Но почему-то не получается.

Он – большой ребёнок. Дитя солнца, которого в жизни Хаджиме было всегда недостаточно. И он цепляется за этого человека так, будто в нём – спасение от всех бед с головой.

Хаджиме любил подобные моменты. Их можно было ловить в любую секунду, когда настроение ещё не превращалось в невнятное месиво.

Она не раз видела эти шрамы на сильном теле. Но сейчас они выглядят как-то… особенно.

Наверное, потому что это Сугимото. Он и сам особенный в каком-то смысле.

Хитсугая знал, что Куросаки любит провоцировать. Любит и умеет это делать. Неважно, будь то драка, матч или свидания – она постоянно провоцирует.

Маленький росток в горшке легонько качается на ветру. Когда-то этот росток был дорогим сердцу существом. С милой улыбкой и тёплыми ладонями.

Ловким движением он выудил из кармана джинс телефон. Что-то поискал с минуту и сделал громкость побольше.

Парень поднял взгляд, ловя взор сиреневых радужек сверху. В её глазах покой и нежность – то, чего ему не хватает.

Корнелий пахнет машинным маслом и бумагой. Ей это нравится. А ещё нравится, когда изобретатель сжимает её ладони в своих и прижимается к груди затылком. И сейчас тоже.