С каждой новой встречей Гепарду начало казаться, что Сампо совершенно не заинтересован в нем, как в потенциальном партнере. Все, что их связывало - секс. Гепард не знал ничего о Коски, а тот, в свое очередь, не знал никаких предпочтений Ландау, не касающихся постели, конечно же. Гепард начал ломаться под грузом рефлексии.

Ему снился сон. До безобразия нереалистичный. Чьи-то пальцы с подушечками, словно у животного семейства собачьих, любовно ласкают ходящую ходуном грудь, черные волосы, точно самый чистый шерл, покачиваются перед глазами, не давая как следует разглядеть чистое миловидное лицо, жемчужные щеки с переливами красного заката, и уши.

По пути в школу Айзава быстро выпил напиток, заметив, что тот, почему-то, оказался слаще вчерашнего, но не особо придав этому значения, а Яги положил небольшую сумму из своего кошелька за секретно использованный карамельный сироп, с нежной улыбкой смотря на удаляющуюся спину за окном кофейни.

- Тошинори Яги, не смей говорить такие глупости. Ты не бесполезный, ты не слабый, ты не, черт возьми, уродливый, ты замечательный, и я люблю тебя именно таким. Люблю тебя, даже несмотря на то, что ты заставляешь меня сейчас говорить эти отвратительно слащавые слова.

А потом появился он. Кагая Убуяшики с этими чертовыми приятно пахнущими черными прядями волос, нездоровой бледной кожей и растапливающей даже самое холодное сердце улыбкой. Такой хрупкий, хотелось неосознанно спрятать от всего мира, и в то же время невообразимо сильный в своей сообразительности, что даже поджилки трясутся.