Говорят, нельзя любить василиска; говорят, это страшно и больно.

Потираю запястье, пытаясь не смотреть на то, как медленно-медленно раскрывается под кожей еле заметный розовый бутон.

Почему ты?

Почему, черт тебя побери, ты?

Белая манжета закрывает рисунок почти полностью, а я чувствую, как тягуче и неотвратимо движутся ее лепестки.

Мне пятнадцать. Почему сейчас? Почему не в восемнадцать, не в двадцать, как у других, почему сейчас? 

И обязательно собирать все штампы о попаданцах именно моей несчастной тушкой? Нет, я просто в восторге от золотых глаз Ортхэннера и душу продам за перышко с крыльев Мелькора, но черт, я не подряжалась быть грушей для битья всего фандома! И я, конечно же, просто "мечтала" быть Мэри. Впрочем, мирозданию плевать.