В детстве Ло Бинхэ часенько обдирал лепестки с ромашек и гадал «любит – не любит». Ему за это сильно доставалось от бабулек, сажавших эти самые ромашки на клумбах во дворе. Бухтели, мол негоже будущему мужчине хулиганить и в девичьи дела лезть, грозились всё рассказать матери.

— Гэгэ, тебе не тяжело?

Глупый вопрос. Се Лянь отрицательно то ли мычит, то ли стонет. В этот момент на нём нет одежды почти никакой, кроме белых даосских штанов и серебряной цепочки с драгоценным кольцом.

Вода - как люди, а люди - как вода. Сейчас она спокойна и её прозрачную гладь не беспокоит даже ветер, но не успеет догореть и палочка благовоний, как она расползется рябью из-за упавшего на её поверхность листка.

У Цзян Яньли есть одна привычка, несомненно, дурная, из-за которой на её губы смотреть жалко: сухие, искусанные, в мелких ранках. Радуется ли она, волнуется, переживает, грустит или стыдится — обязательно прокуст губу, небрежно слизав выступившие красные капли языком.

Почти весь заклинательский мир считал, что Лань Сичэнь, верно, слепец или привороженный, раз он тот, кого ненароком можно спутать с падшим небожителем, взял в жёны деву Цзян, которая в сравнении с красотой других девушек из великих орденов была одуванчиком, среди кустов роз.

он не мог вспомнить...

Вэнь Юаня можно было описать одним словом - хороший. Хороший внук, хороший племянник, хороший друг, хороший парень, хороший студент, хороший староста, да, к тому же, симпатичный. Такими, как Вэнь Юань, гордятся; фото таких, как Вэнь Юань, в золоченые рамочки вставляют и вешают на всевозможные доски почёта, сдувая пылинки.

Если бы на планету сейчас напали инопланетяне или какой-то рак всё-таки засвистел на какой-нибудь горе, то навряд ли это удивило бы Шан Цинхуа больше, чем Мобэй Цзюнь, который стоял сейчас перед ним.

Накатившая волна возмущения на минуту лишает Цзинь Лина дара речи.

― Это самая тонкая игла, которая только нашлась, и, вообще-то, я был лучшим на практике!

― НА ПРАКТИКЕ ТЫ КОЛОЛ СОБАКУ!!!

— Я ради вас любых акул победю.