Один день из жизни на троих.

В этом их сценарии Миша — сладкоголосая сирена, а Паша одинокий моряк, потерпевший кораблекрушение вдали от родных берегов. Серёжа, кстати, всегда порывался спасать людей, жалко на таких, как Паша, это не распространяется.

Когда Мишель возвращается из Польши с новостями, Павел его уже ждёт.

Всё будет хорошо — обещает нам Миша.

В квартире Миши постоянно тусуется уступившая им дачу бабка, в Кузьминкинских хоромах Пестеля хотя бы никого постороннего не водится — но зато очень тонкие стены.

А Миша, ну… громкий.

Миша отчаянно тупит и вместо того, чтобы отвечать (а что), отрицать (это был бы провал) или выходить из шкафа перед коллегами с работы, зачем-то разворачивает подарок прямо посреди ресторана.

— А ты в себе разберись, понял? — Серёжа, встав из-за стола, шипит на него зло. — Каждый от чего-то зависим.

Серёжа умел плавать. Серёжа — река, вода, движение, но застыл почему-то именно сейчас и пошёл на дно тяжёлым камнем, утонув в теплом шоколаде мишиных глаз. Влюбиться — не то слово, чтобы описать то, что внезапно испытал Муравьёв-Апостол. 

— А ты что, не целовался никогда? — Миша внезапно сел ровнее, отвернувшись от телевизора и с интересом уставился на него. 

— Нет, — чуть смущённо признался Ипполит, мельком глядя на Бестужева. — Да мне и не зачем.  

Новогоднюю ночь Серёжа рассчитывает провести на дежурстве с чаем и книгой Достоевского. Все планы рушатся с появлением пациента с тяжёлой пневмонией.