Всем, кто жаждет изменить этот мир к лучшему, успокойтесь. Мир вам этого не позволит.

Они встречаются на границе двух миров, пока никто не видит. Говорят о том, что другие не должны услышать. Это не первая и не последняя их встреча, но такая же важная и нужна, как и другие.

//Небольшая зарисовка//

Мультивселенная подчинена балансу. Ничего не должно перевешивать. Добро равно злу. Разрушение равно созиданию. За балансом следят четверо Хранителей. Каждый мудр по своему. Но один из них самый таинственный. Хранитель разрушения. Что скрывает его прошлое? Настоящее? И может ли он стать... лучше?

Постое любопытство свело их обоих в безну двойного безумия, решили найти друг в друге что-то чего им не хватало, в итоге нашли нечто большее.

Дрим и Найтмер были разлучены на года. Даже столетия. Практически невозможно для кого-то оставаться прежним столько времени. Но Дрим всегда выглядел таковым. Всегда помогал людям. Всегда улыбался. Всегда радовался. По крайней мере, это то, что Найтмер видел.

И лишь после того, как правда раскрылась, Найтмер смог понять... как же мало он знал о своем брате все это время. Он должен был знать, что никто никогда не может оставаться прежним.

Снова сражение. Снова раны и снова куча работы. Все "снова" и все циклично. Все, кроме того, что Инк теперь должен заботиться о своем враге, что внезапно стал ребенком.

Эррор согласился на перемирие с Инком и они иногда видятся (в основном у Инка дома) и пьют чай и какао. Однажды разрушитель пришёл не таким здоровым. И оказалось что ошибочка заболел и художнику пришла идея вылечить его что бы потом стать тому другом, но всё пошло не по плану поскольку Эррор не терпел прикосновений даже когда те были безболезненными.

Инк бежит, спотыкается, закрывает глазницы и беспомощно сжимается в комок в углу своего дома.

Инк боится бесконечного, пустого и бескрайне белого пространства.

Но еще больше Инк боится черного, капающего на голову и вязко-хлюпающего под фалангами пальцев.

Он боится себя.

Блу не замечает, когда в большом городе внезапно становится тесно, так что не развернуться, а повсюду лисий хвост и лисьи следы, чьё-то присутствие и остережение: «У тебя ничего не выйдет. Они окончательно оскотинились. Сдайся и уходи». Блу упрямо подставляет «ещё не окончательно» и по извилистым улочкам идёт по краю между двумя огнями. Огнями большого города и чужой заветной мечты. Неразрывно связанные, бесконечно единые.

У одной души или целого города, у самого мира есть мечта. И он её страж.

Или как Эррор потратил всю свою удачу за один присест.