Лидо и Ким Гонхак совершенно разные.

И Сохо крышу сносит от того, что это один и тот же человек.

Хванун привык работать с лучшими.

Гонхак проснулся среди ночи от странного шума в соседней комнате. В квартире он жил один, кто мог так шуметь?

Школьный выездной лагерь в домиках посреди леса – это всегда борьба между «Мам, я не поеду, я уже большой» и «Ух ты, йогурт с печеньем на полдник! Бесплатно!», и Ёнджо позорно проигрывает себе каждый божий раз. || Подпустишь близко – погубит.

– Уродская громадина! – Шипит Хванун сквозь зубы. – Рождественское Чудо, говорите?! – Вытягивает ладонь к ёлке, показывая своему немому собеседнику чёрную метку на мизинце. – Это, по-вашему, Рождественское Чудо?

Каждый раз, когда Хванун видит Гонхака, он ощущает, как кожа воспламеняется. Даже кости плавятся. Каждый раз, когда Хванун видит Гонхака, ему хочется вжаться в стену, слиться с ней, словно принимающий вид окружающей среды хамелеон. Но такие крайности ни к чему: Гонхак на выпускном курсе и совершеннейшим образом не интересуется первокурсниками. К тому же такими низкорослыми заучками и не такими уж и привлекательными как другие. Такими, как Хванун.

Из всех возможных вариантов Бостон был едва ли не худшим. Но о минусах девятнадцати часов перелётов Ёнджо задумывается только раз – когда у его чемодана отпадает колёсико.

уходя, забирал с собой его часть.

Пятница. Вечер. Что может пойти не так?

Сохо знает, что не все герои носят плащи, потому что его собственный герой носит джинсовую куртку.