«Кто не способен ничем пожертвовать, не сможет ничего достичь», — так говорили о нём. Эрвин Смит был уверен, что рано или поздно высокую цену придётся заплатить и ему ради великой цели. До определённого момента его жизнь была сосредоточена на защите людей при вылазках за Стены, пока в его судьбе не появилась капитан Летиция Закклай. И это было только начало извилистого пути, ведущего к достижению своей цели и появлению новой мечты.

(Счастливый финал для Эрвина Смита)

Самый большой грех людишек — это их создание. Они понимали, что это ненормально, что её существование — ошибка, но решили подарить ей новый шанс, скрыв способности от человечества и от неё самой. Последствия появились. Казалось, что это — дар незнания границ реального и возможности выбраться из клетки, однако он стал проклятьем. Она билась между двумя цепями, при этом оставаясь прикованной к разведке. Для многих она — ошибка, а для него — птичка. Птичка, ставшая такой родной сердцу.

Ханджи отправляет разведчиков на фальшивые каникулы, чтобы дать им возможность прийти в себя после побега Эрена. Интересная находка наталкивает всех на размышления и на теплые воспоминания. Вынужденная передышка, необходимая всем.

О чем можно задуматься, когда тебе приходится постоянно убирать чужую одежду, и что из этого может выйти.

Уже два дня они все собирали яблоки по несколько часов, сначала с земли, сортируя хорошие и сгнившие, а потом и с деревьев: большие, сочные, с красными боками. У Эрена задиралась футболка, оголяя поясницу, когда он наклонялся за очередным яблоком, и Жан очень старался не глазеть. Правда старался, но в итоге яблок в его ведре оказывалось гораздо меньше, чем у остальных, и Армин, который в это время сгребал листья, успел закатить глаза раз десять, подмечая жановы не-взгляды.

А вечером Эрен лукаво улыбнулся и совершенно будничным тоном спросил:

– Приходи сегодня ко мне в комнату ночью? Я соскучился.

Леви всегда проигрывал смерти, когда ставкой были жизни близких ему людей. И сокрушался после, не смеющий остановиться на своём пути из-за ссыпающегося осколками к самой земле сердца. Но эта ситуация была исключительной: смерть позарилась на душу Эрвина Смита. И Леви чувствовал, как ломается весь, без остатка, глядя на покидающий эти синие глаза огонёк жизни.

Армин живёт у моря в крохотном городке Кастере. Почти каждый день море приносит ему бутылку с записками с некого острова, где нет пиццы.

— Ты снова весь дрожишь... — заботливо замечает Эрен и ведёт пальцем вдоль бледной ключицы. Тело приятной тяжестью ластится рядом с ним: пудровость запястий согревает и даже немного сводит с ума. Армин все ещё, до окончания их жизни, мягкий, томно-приторный. Первородный яд. Йегер жарко выдыхает ему в губы. — Можно мне согреть тебя, рождественский мальчик?

Йегер не собирался препятствовать ее походу в город с Кирштейном. Подумаешь, всего-то прогуляются. Вместе. Без него. Микаса и Жан. Что-то внутри вспыхнуло и неприятно кольнуло, стоило вновь представить это. Эрен не станет удерживать Микасу. Не станет уговаривать ее остаться. Не станет думать о том, что ему хотелось бы самому вот так сходить с ней вдвоем в город. Или просто не хотелось себе признаваться?

Эрен яркое солнышко Йегер всегда был душой компании, своим в доску и мировым другом. Он легко находил общий язык со всеми в радиусе километра от себя, даря свою энергию и позитив окружающим абсолютно бескорыстно. Его любили все: студенты, преподаватели, декан... за исключением одного. Леви коротышка Аккерман всеобщей любви не разделял. Так как, чёрт возьми, Эрен умудрялся из раза в раз оказываться в постели Аккермана?