События истории берут начало накануне встречи кланов на горе Байфэн и пересматривают некоторые важные моменты случившегося там.

Данная история повествует о скромной девушке, являющейся приёмной дочерью Лань Цижэня, которой суждено растопить холодное сердце лучшего воина клана Лань и узнать тайну, которую так долго и упорно скрывал клан Цзян. 

Сборник лёгких уютных зарисовок по разным пейрингам, лишь косвенно связанных между собой. Современность, флафф, солнце и кафешки и много-много романтики

Мимолётная встреча на старой набережной вовсе не переворачивает жизнь Цзян Яньли с ног на голову, но определённо привносит парочку весенних ноток в стылую осень.

Цзысюань пах ванилью и сигаретами с вишней, где от вишни — лишь её химозное никотиновое подобие. Похожее, кажется, содержалось и в том блеске, который он наносил на губы, но Цзян Чэн не брался судить. До вкуса чужих губ ему было столько же дела, сколько до жертв извержения Везувия и до цвета салфеток на свадьбе — абсолютно никакого. Когда целуешь самого желанного человека в твоей жизни, последнее, о чём ты думаешь — это о вкусе его губ.   

Цзинь Цзысюань, адепт на грани выпуска, ответственный наследник, идеал для подражания, думал, что знает всё о своём ордене. Не умею я сочинять краткое содержание.

Серия миников из жизни заклинателей.

Сколько Цзян Чэн себя помнил, на вопрос о своей ориентации он отвечал просто: деньги. Друзья смеялись и переключались, а Цзян Чэну это только на руку. Он понимал, что не хотеть ни противоположный, ни свой пол — не норма для подростков, которым гиперсексуальность — второе имя. Он уже смирился, что деньги правда единственное, на что у него может внештатно встать, как вдруг встретил человека, чья сексуальность эквивалентна числу нулей после единички на банковском счету.

Он ещё никогда так яростно не хотел кого-то убить. Убить, а еще обнять и спрятаться — чтобы ему уже сказали, что всё это дурацкая шутка, что он любим, что в мире действительно есть что-то большее, чем ненависть и выгода. Но сейчас он обнимал отца и прятался в его руках. Он чувствовал, что в мире действительно есть нечто большее, чем весь этот фарс.

Он чувствовал искренность родительской любви. И ему её не хватало.

Не Минцзюэ и Лань Сичэнь прячутся от своей грешной любви в руках Цзинь Гуанъяо. Их младшим братьям это совсем не нравится. Лань Ванцзи и Не Хуайсан начинают искать хоть что-то, способное осквернить имя Цзинь Гуанъяо, и в итоге распутывают целый клубок тайн, который берёт своё начало в далёком прошлом, когда не было никого из них, но уже росли пионы и ворочалась Бездна.